Русь. Строительство империи 2
Шрифт:
Вот это поворот! Вот это, я понимаю, ставки!
— Это что, началась «королевская битва»? — прошептал я, глядя на звезды. — «Турнир» среди носителей?
Глава 5
Интерлюдия.
968 г., весна, г. Переяславец.
На площади перед княжеским
— Люди Переяславца! — гремит его бас над площадью. — Не стало князя нашего, Святослава Игоревича! Покинул он нас, ушел в Ирий к Перуну, на суд праведный. Но не оставил он землю нашу сиротой!
Толпа замерла, ловя каждое слово. О смерти Рюриковича судачили уже несколько дней, но подтверждение из уст его брата все равно удивило простой народ.
— Быть мне, Хакону, брату его, князем вашим! — продолжает он. — Буду вести вас путем славы и процветания! Клянусь вам в этом, как клялся Святослав!
И площадь взревела, вторя князю:
— Любо! Любо Хакону! Веди нас, княже!
Довольный, Хакон буднично помахал рукой и уходит в свой терем, оставляя ликующую толпу за спиной. В просторных покоях, увешанных шкурами и коврами, его уже ждет Огнеяр — седовласый волхв, который совсем недавно проводил обряд над телом мельника Тимофея. Его глаза смотрят на Хакона с нескрываемым лукавством.
— Князь ты теперь, Хакон, — заявляет старик скрипучим голосом. — Признал тебя народ.
— Признал, — кивает Хакон, усаживаясь на лавку, покрытую медвежьей шкурой. — И быть посему. Негоже земле русской без князя.
«А далось это признание ох как нелегко», — пронеслось в голове Хакона. — «Сколько золота утекло в карманы бояр да купцов, сколько речей сладких пришлось произнести, сколько угроз двусмысленных нашептать на ухо тем, кто сомневался. А эти крикуны на площади… Каждый второй подкуплен, каждому обещана сытная жизнь за верную службу. Ну да чего уж теперь, дело сделано».
Хакон усмехнулся про себя.
«Столько сил положено, чтобы эту чернь умаслить. Рожи довольные, глотки драть готовы, лишь бы кость им кинули пожирнее. Стадо…»
Мысли Хакона устремились к тем, кто помогал ему в этом нелегком деле.
«Боярин Вышата не подвел, старый лис. Вовремя подсказал, к кому с какой мошной подойти. Да и купец Гостимир не оплошал — расщедрился, дабы товар его первым по торговому пути пошел. Не прогадал, шельмец. Знает, что при новом князе дела его в гору пойдут. И этот, как его, Гуннар, сотник… Тоже ведь не за просто так глотку драл. Пообещал ему место воеводы, коли поможет народ на мою сторону склонить. Ну а что, силой да хитростью многого добиться можно. Особенно, когда за спиной у тебя такие люди стоят».
Хакон довольно оскалился.
«Стадо-то
— Так-то оно так, — тянет Огнеяр, — да только вот весть у меня… не простая.
Хакон хмурится. Не любит он этих волхвовских загадок.
— Говори, Огнеяр, не томи.
— Духи говорят, — начинает волхв, — что не только князьям теперь власть открыта.
— Как это? — не понимает Хакон. — Кому ж еще?
— И волхвам, — Огнеяр поднимает посох, — и иным, избранным Богами.
Хакон аж привстает от удивления.
— Что ты несешь, старый?!
— Воля Богов, — спокойно отвечает Огнеяр. — Сказали они, что отныне каждый, в ком сила особая есть, может на престол княжеский взойти.
— Что?! — Хакон в ярости. — Да как же это?! Кто посмеет?!
— Каждый князь русский, — чеканит Огнеяр, — почитай, любой теперь на твое место метит. А к ним еще и волхвы с «избранными» в один ряд становятся.
При слове «избранный» Хакона аж передергивает.
— Тьфу на тебя! — сплевывает он. — И на твоих «избранных»! Али ты сам захотел на мое место? — угрожающе прошептал князь.
— Не плюйся, князь, — усмехается Огнеяр. — Куда уж мне, старику, бодаться за власть. Мне оно без надобности. А избранные… Сила их велика. Не ровен час, и в стольном граде объявится какой-нибудь…
— Замолчи! — рычит Хакон. — Не бывать такому! Я — князь! И точка!
— Как скажешь, княже, — кланяется Огнеяр. — Только помни, сила — она разная бывает. И не всегда она на стороне тех, кто громче кричит.
Хакон сжал кулаки до белых костяшек.
«Старый пес», — думал он, — «чует, что запахло жареным, вот и намекает на свою значимость».
Но вслух произнес примирительно:
— Ладно. Мудрость твоя, Огнеяр, известна всем. И я не из тех, кто пренебрегает советами мудрых. Но скажи мне, — Хакон подался вперед, вглядываясь в тусклые глаза волхва, — кто же он такой, этот «избранный», что сможет мне, князю, что-то противопоставить? Кто осмелится пойти против воли моей?
Огнеяр пожал плечами, словно и не было в его словах скрытой угрозы.
— Кто знает, княже, — протянул он. — Духи не называют имен. Но сила их растет, это точно.
«Шустрый староста отыскался в Березовке», — пронеслось в голове Огнеяра. — «Антон. Слыхал я, что торговец Митро с ним дела ведет, даже людей ему подвозит. Видать, не простая та Березовка, быть ей городом. Ишь, как ловко тот Антон бразды правления в свои руки взял. Не по годам смышленый. Да только вот угодил, кажется, в капкан с Совиным. Зря, конечно, полез туда. Там такая братия, что и сам Святослав не больно-то хотел с ними ссориться. Только и смог, что Душана в сторонку отвести, да Антона утвердить старостой. Пропадет, поди, Антон. Али нет? Совиные хоть и лихие, но авось не углядят, как тот силу свою проявит. А сила та, чую, не простая».