Русь. Строительство империи 3

Гросов Виктор

— А вот и я, князь, — проскрипел Прохор, потирая руки. — Давно ждал этого момента. Ты слишком много на себя взял. Решил, что можешь вершить судьбы? Пора тебе спуститься на землю.

В голове у меня завертелось. Митро и Прохор заодно. Но если с Прохором все было понятно — мелкий пакостник, тихо мечтающий о власти, то Митро — это загадка. Что могло его так озлобить? Я ведь планировал сделать его своим представителем, дать ему больше власти и влияния. Неужели дело только в деньгах? Неужели он настолько алчный? Скорее всего дело в другом,

его сломали. Пытки Ярополка и Душана не прошли для него даром. Не то чтобы у меня совесть из-за этого мучила, но чисто по-человечяески жалко его. Поэтому особой злости я не испытывал. Но ситуёвина неприятная сложилась.

— Митро, — я попытался смягчить тон. — Подумай, что ты делаешь. Зачем тебе это? Мы же можем договориться. Я готов…

— Договариваться? С тобой? С чужаком? С захватчиком? — Митро плюнул мне под ноги. — Поздно, князь. Твое время пришло.

Он махнул рукой и окружающие нас воины сжали кольцо оцепления. Понятно, переговоры окончены.

— Ну что ж, — вздохнул я, выхватывая топор. — Похоже, придется драться.

Степа и Милава встали за моей спиной. Дружинники не растерялись, уже стояли боевой изготовке. Добрыня и Алеша стояли по бокам. Только Ратибора не было видно.

Нас слишком мало. Против такого количества врагов у нас практически не было шансов.

— Добрыня, Алеша, не отходите, займем оборону! — скомандовал я, готовясь к худшему.

Первый воин бросился на меня с диким криком, его топор взметнулся в воздух, описывая широкую дугу. Я резко подался вправо, чувствуя, как лезвие просвистело у самого виска, обдав лицо воздухом.

Ух! Еле увернулся. Надо было все же влить в следующий ранг боевки всю очки влияния, тогда бы увернулся проще. Наверное.

Не давая ему опомниться, я контратаковал, вложившись в удар. Целился в неприкрытую шею, надеясь закончить бой одним точным ударом. Воин попытался парировать удар своим топором, но я резко изменил траекторию удара, направив острие в его руку, державшую оружие.

Клинок вонзился в плоть, раздробив кость. Воин взвыл от боли, роняя топор на землю. Моим следующим ударом я рассек его горло, не оставив ему шанса выжить. Тело обмякло и рухнуло, из раны хлынула кровь, окрашивая траву в багровый цвет.

Но тут же на меня налетели двое других. Один, в кожаном доспехе, орудовал копьем, а второй держал в руках тяжелый боевой топор. Они действовали синхронно, как единый механизм, стремясь зажать меня в клещи.

Добрыня с Алешей сражались параллельным курсом. Везет им, у нихпо одному противнику.

Я заблокировал выпад, чувствуя, как вибрация от удара передается по всей руке. Одновременно увернулся от топора, пролетевшего в опасной близости от моей головы. Враги наседали, не давая мне передышки, заставляя отступать.

Бой завязался не на жизнь, а на смерть. Топоры звенели, скрещивались, высекая искры, словно маленькие молнии. Кровь брызгала во все стороны, заливая землю и деревья. Враги наседали.

В самой гуще схватки, Алеша, с диким

звериным рыком, размахивал своим топором, как мельница. Один воин попытался блокировать его удар щитом, но Алеша играючи разнес щит в щепки, а затем рассек воину плечо, едва не отделив руку от тела. Другой враг попытался ударить богатыря в спину, но тот развернулся и нанес сокрушительный удар топором в челюсть нападавшему. Безжизненное тело врага скатилось под ноги.

В другом конце поля боя Ратибор скользил между врагами, нанося быстрые и смертоносные удары своим ножом. Один воин, в тяжелых доспехах, попытался схватить его, но он вывернулся из его объятий и вонзил острие ему под ребра. Тот закричал от боли и попытался достать его, но Ратибор был слишком быстрым. Вытащим нож, он отскочил назад, избежав удара. Любитель поговорить с духами нанес еще один удар, на этот раз в шею. Воин упал на землю, захлебываясь собственной кровью.

Ратибор хриплым голосом отдавал команды дружинникам, направляя их действия и не позволяя врагам прорвать оборону. Алеша прорывался сквозь ряды врагов, размахивая топором. Каждый его удар был смертельным, ломая кости и разрывая плоть. Добрыня наносил точные и выверенные удары.

Но силы были неравны. Нас теснили, отрезали друг от друга, врагов было слишком много.

Я почувствовал острую боль в плече. Один из воинов, сумел обойти мою защиту. Да что ж такое! Нельзя терять концентрацию ни на секунду. Рука горела огнем, и топор стал казаться неподъемно тяжелым. Кровь сочилась из раны, заливая одежду.

Сосредоточься, Антоха! Не время раскисать!

Я отбил удар и попытался контратаковать, но враг увернулся и нанес еще один удар, на этот раз по ноге. Острая боль пронзила мышцы, заставляя меня согнуться от боли. Нога подкосилась, и я едва удержался на ногах.

Захромаю, как старая бабка, с такой раной долго не протянуть. Одно радует, что с Вежей есть шанс подлатать себя, если, конечно, выживу.

Я отступил назад, пытаясь выиграть время и перевести дух. Враги, почуяв мою слабость, наседали, стремясь добить меня.

Один из воинов снова задел меня. Пострадала уже другая рука.

— Антон! — крикнула Милава, увидев мои раны.

Я попытался блокировать атаки, но тут же получил удар в живот. Благо это было тупым концом копья. А если бы острием? Боль была адской. Я пошатнулся и еле удержался на ногах.

— Все кончено, князюшка, — прошипел Митро, наблюдая из-за спины моего противника. — Ты проиграл.

Я посмотрел на товарищей. Они сражались из последних сил.

В голове промелькнуло: нужно было больше внимания уделять этим двум проходимцам. Прохора надо было сразу удавить, а Митро устроить несчастный случай. Веслава помогла бы. Проглядел я этих гадов. Проглядел.

Я огляделся. Положение было критическим.

— Ратибор! — крикнул я, перекрывая звон металла. — Алеша, Добрыня, ко мне! Всем в круг! Степа, Милава — внутрь круга, прикрываем друг друга!