Русалка и зеленая ночь
Шрифт:
Оглянувшись, он увидел, что борта мирного белоснежного лайнера в нескольких местах раздвигаются, и из них выползают стволы боевых орудий. «О, Езус! – дошло до него, наконец, – я теперь – международный преступник, и жалеть меня не станут!»
Когда в его сторону пустили две реактивные самонаводящиеся торпеды, ему успешно удалось увильнуть лишь от первой, и она, потеряв цель, ушла в глубокий космос. Вторая тоже не врезалась в яхту, но когда она была близко к ней, ее детонатор по-видимому активировали вручную, и
Приборная доска полыхнула огнем, свет померк, лобовое стекло покрылось паутиной трещин, стеклопакет не выдержал, и с хрустом лопнул. Образовавшаяся щель вмиг со свистом высосала из кабины весь воздух. Коза схватился за горло, и его тело в подбитой и искореженной яхте умчалось в бесконечную пустоту.
Догонять его никто не собирался: американцем не нужен был ни этот польский корабль, теперь уже ставший металлоломом, ни бесплатные погребальные хлопоты. Порок был наказан, и этого им было достаточно.
«Ты слышал, Боб, что учудил наш вчерашний белый?» – спросил один толстый негр другого. «Еще бы не слышать, Эдди, – отозвался другой, выпятив презрительно губы. – Глупый белый брат, мы же говорили ему, что нельзя держать это дерьмо в себе». И, с пониманием покачав головами, они браво хлопнулись сначала левыми, а потом правыми ладошками. «Нездоровая пища…», – передразнивая поляка, добавил Эдди.
6
Хочешь дождаться, пока кто-нибудь поймает рыбу,
– садись на телегу, которую тащит осел.
Долго болталась в темном космосе искореженная беленькая яхточка Анджея Козы, пока всей своей гнетущей громадиной не навис над нею неизвестный летательный аппарат, формой напоминающий чугунный утюг.
Шумно топая по металлическим решетчатым мостикам, кто-то грузно пробежал в полутьме его недр и, вильнув массивным хвостом, неуклюже пролез в рубку управления. Там когтистые пальцы ловко забегали по приборной доске, двигая крючковатые рычажки и тыкая в чуть светящиеся во мраке мутно-зеленые кнопочки в углублениях. Отрегулировав свое положение в пространстве, ржавый корабль застыл.
Существо в рубке замерло и заворожено придвинулось к иллюминатору. Потом, не глядя, положило когтистую пятерню на торчащую из панели шипастую полусферу джойстика и, вращая ею, стало управлять огромным сачком на конце суставчатой телескопической удочки, высунувшейся из брюха корабля.
Захватив яхту, сачок быстро втянулся обратно в брюхо, как язык поймавшей бабочку ящерицы.
– О Боже!!! – воскликнул Анджей Коза прямо в огромную любопытно моргающую зеленую морду нависшего над ним чудовища. – Дракон!!!
Поначалу ответом ему была лишь настороженная тишина. Озадаченное
«Мы не дракон, мы хамелеон, – пупырчатый гигант быстро моргнул, и хоть ответ этот и вошел в мозг Анджея без звука, воспринимался он в точности так, словно фраза была произнесена беззлобным и каким-то даже глуповатым ломающимся тенорком. – Так, во всяком случае, вы называете очень близкий нам вид, обитающий на вашей планете».
Милый хозяин корабля беспечно подложил когтистую лапу под острый ороговевший подбородок и предложил: «Поболтаем?»
Чтобы выиграть время, Анджей согласился:
– Поболтаем… Где я?
В его голове вертелись какие-то смутные воспоминания о каких-то бессмысленных суетных хождениях по коридорам какой-то гостиницы «Атлантида», о безрезультатных поисках Любушки в каком-то сером безрадостном городе теней… Но все это происходило как будто бы не с ним. Он хотел, было, встать, но тут обнаружил, что руки и ноги его прикованы к столу, а из задницы торчит шланг.
– Зачем ты меня пытаешь, инопланетный урод?! – воскликнул он.
«Знаете, это довольно бестактное с вашей стороны заявление, – мысленно сказал ящер. – Но мы, к сожалению, согласны с тем, что выглядим, мягко говоря, не замечательно. Очень, очень бы хотелось как-то изменить свой внешний вид. Что же касается пыток, то мы вас не пытаем, а наоборот – оживляем».
– И сколько я был без памяти?
Ящер наклонил голову на бок.
«Вы были не без памяти, вы были мертвы. Судя по анализам – примерно, пятнадцать единиц вашего летоисчисления».
– Пятнадцать лет?! – не поверил своим ушам пан Анджей. – Я был мертв? Ты умеешь воскрешать из мертвых?
«Вы не так уж похожи на нашего собрата или иное близкое существо. Во всяком случае, внешнее сходство отнюдь не разительное».
– В смысле? Не понял…
«В том смысле, чтобы называть нас «ты». Насколько я понял, «ты» у вас принято называть собрата или иное близкое существо».
– Простите, был не прав, – признал свою ошибку Анджей. – Вы, пан ящер, воскрешаете из мертвых?
«Ну-у… Не то, чтобы мы сами, а вот эта машина. Но благодарить вы должны, конечно, не машину, а нас».
– Вас здесь… много? – испуганно осмотрелся Коза.
«Нет, нас здесь один. И вас один. Так сказать, один на один», – радостно заерзал ящер и его хвост тяжело шевельнулся.
Коза облегченно вздохнул.
– Кто вы такой и откуда вы взялись? – поинтересовался он.
«Ладно, – отозвался его спаситель, – лежать вам тут еще минут двадцать, за это время мы вполне успеем рассказать вам свою историю. Передать, как нас зовут, мы человеческими звуками не сумеем, так что зовите нас просто – Хамелеон».