Русалка на суше
Шрифт:
Мой дом.
Не идеальный, но полный тепла и уюта.
Я выехала из дома и поехала по кварталу.
— Госпожа?! — следом за мной выскочил Зэрас.
— Хочу прогуляться, карета не нужна, — бросила я ему, и он с Хэрасом пристроились за моей коляской сопровождением, но на некотором отдалении. Ну, ладно, как хотят.
Я медленно ехала по набережной и размышляла о том, что делать.
Может, надо было уехать к чертовой матери из Уркатоса? Скрыться от имперцев, поселиться где-нибудь в глуши вроде той деревни, из которой я забрала
Ага, конечно.
Если не продавать самой, если не иметь рынок сбыта, то цены будут зависеть уже не от меня и спроса, а от жадности торговцев. А держать лавку в городе, живя где-то на отшибе… я, конечно, верю Оларгу как управляющему, но это не дело, отдавать ему все полностью. И с кем он будет работать? Кто встанет за прилавок, кто будет охранять? Оставлять полуорков с женами в лавке? Лишиться своих людей? И оставить их без своей поддержки, без возможности быстро связаться, попросить помощи и получить ее? Магия воды не предназначена для передачи сообщений, это не магия воздуха, по крайней мере, я не знаю таких ее возможностей.
А дети? Как можно их растить в изоляции? Как же общение со сверстниками, как же получение образования? А Барби? Как она без учебы, без развития магии? Так я ничем не буду отличаться от ее отца, который бросил ее в глуши. И сколько времени так можно прожить? Лет десять? А потом старшие дети вырастут, захотят завести семьи — с кем?
Нет, изоляция — это путь в никуда, это отсутствие развития, отсутствие возможности роста не только для меня, но и для всех вокруг. Да что там говорить, я же первая и взвою от скуки. Это не двадцать первый век, тут ни компа, ни телевизора, ни смартфона. Я вроде бы и привыкла уже к такой жизни, но это потому что все время занята чем-то: новые проблемы, новые вызовы, новые задачи. А бросить все и уехать — и я сама же и взвою.
Нет, вариантов все же только два: остаться в Уркатосе или поехать на учебу в Империал.
А как? Всем кагалом? Это просто нереально. А лавка? Дом? Такого большого и удобного я не найду. Тащить детей в столицу? Там намного больше опасностей, чем здесь, все же провинция, где я уже заработала какую-никакую репутацию — это куда более выгодное место. Растить детей лучше здесь, без нервотрепки.
Черт, почему же нельзя было просто позволить мне учиться в Уркатосе?! Это сделало бы все куда проще! Не идеально, но намного проще!
Я ехала куда глаза глядят, пока впереди не замаячил купол храма, и только после этого мой путь обрел свою цель. Чертов жрец! Ярость вновь хлестнула волной, и я прибавила скорости.
Кракен почему-то в храм не залетел, а чем-то недовольный скользнул в ближайшие кусты, но я не стала обращать на это внимание, а ринулась внутрь.
В храм я влетела уже заведенная донельзя, но все же из уважения к местной религии притормозила.
Жрец меня заметил, но не спешил закругляться, чем взбесил меня еще сильнее. Я подъехала ближе и нагло вклинилась в разговор:
— Вы не поможете мне, господин жрец?
Прихожанки зашептались, косясь на меня с неодобрением и недоумением.
— Кхм… ищите равновесия в своем сердце, — продолжил он свою речь для женщин. — Стихии в милости своей…
— Я бы хотела с вами поговорить, — не выдержала я.
— Подождите, пока я закончу, — наконец, он обратил на меня внимание.
— Дело не терпит отлагательств.
Он извинился перед женщинами и все же выдал еще несколько наставительных бессмысленных сентенций, и, наконец, они отошли.
— В вас очень много стихии огня, госпожа Бороув, — произнес жрец, глядя на меня снисходительно.
— Во мне нет ни капли магии огня, — фыркнула я. Тоже мне священник!
— Я говорю не о магии, а о ваших эмоциях. Гнев и ярость — это пламя, сжигающее все на своем пути, и нам важно обрести равновесие в своем сердце, не позволяя им уничтожить все хорошее, что есть в нашей жизни.
— Я пришла поговорить по поводу своего ребенка, а не слушать душеспасительные проповеди, — оборвала его я.
— Вашего ребенка?
— Ребенка моей подопечной.
— Так к вам приходил господи Сроув…
– Да.
— И чем же вы не довольны?
— А вы считаете, что все в порядке?! — разъярилась я, на нас начали оборачиваться, но я попыталась взять себя в руки. — И давно вы занимаетесь торговлей одаренными детьми? Скольких уже пристроили?
— О чем вы говорите?
— О вас, конечно! — я ничего не понимала, потому что в его эмоциях не было никакого чувства вины, только недоумение. — Или вы хотите сказать, что впервые подбирали одаренного ребенка для семьи, в которой он как раз требовался? Только открыли этот бизнес? Сколько господин Сороув вам заплатил за сведенья? Надеюсь, он платил вперед, потому что он отказался от этой идеи и вряд ли вернется, — я ухмыльнулась.
— Не понимаю, почему вы злитесь, — наконец, маска невозмутимости дала трещину. — Я всего лишь пытался помочь… мне за это никто не платил!
— То есть вы по доброте душевной участвуете в этом грязном деле?
— Какая грязь, о чем вы?! — он смущенно покосился на других посетителей храма, опасаясь, что они что-то услышал. — Я всего лишь пытался помочь детям найти подходящих родителей…
— Детям, у которых уже есть семья, между прочем! — рыкнула я.
— Но другая семья может быть для ребенка лучше! — убежденно произнес он.
Я не выдержала. Я просто не могла. Нет, конечно, это было неправильно — устраивать здесь сцену, это уж точно не подходящее место, но… мои пальцы сами собой сжались в кулак…