Русалка

Кистяева Марина

Всё должно пройти гладко. Эксцессов было предостаточно. В конце концов, как он скажет, так и будет!

Наконец, в дверь спальни Ирины нетерпеливо постучали, и в проеме тотчас показалась нетерпеливая веснушчатая мордашка Глаши, девочки тринадцати лет.

— Барыня, там вас Василий Дмитриевич кличут, то бишь в кабинет зовут-с.

Ирина сдержанно кивнула.

— Сейчас буду.

Она глубоко вздохнула и оглядела свою комнату. С каким удовольствием и трепетом она приводила Отраду в порядок! Сколько надежд связывала с возвращением домой! Она мечтала жить тихой жизнью, воспитывать

девочек и ни о каком браке даже не помышляла. А теперь всё менялось на глазах. И такая жгучая тоска охватила Ирину, что она готова была броситься на кровать, вцепиться зубами в подушку и зарыдать в полный голос!

Конечно, она сдержалась. За долгие годы, что прошли со смерти матушки, она научилась контролировать свои эмоции. Ирина часто поступала так, как от неё того ожидали.

И сейчас она послушно направилась к кабинету.

Она не слышно ступала по ворсистому ковру и увидела, как в кабинет проскользнули слуги, неся подносы с закуской и бутылками шампанского. Вот и всё….

У Ирины было такое ощущение, что она идет на эшафот. Как объяснить людям, что она не хочет замуж?!! Что она…что она боится мужчин…. И нет с этим страхом никакого сладу….

— А вот и наша Ириночка пожаловала! — граф Палагин радостно улыбнулся, завидев дочь. — Мы тебя уже заждались!!

— Добрый день, Ирина Васильевна! — поприветствовал её Петр и не преминул заметить, что девушка выглядит просто очаровательно. Его сердце каждый раз замирало, когда он видел Ирину, её неземную красоту. Одно смущало — смотрела она на него по-прежнему неприветливо, опускала взгляд, не позволяла близко подойти.

— И вам добрый день, Петр Сергеевич!

— Ах, дети мои, к чему такие церемонии! Сдается мне, что вам давно пора перейти на менее официальный тон! — воскликнул Василий Дмитриевич и прошел к столу, где в ведерке со льдом дожидалась «Вдова Клико».

«Дети его», видимо, были другого мнения.

Тем временем Василий Дмитриевич ловко откупорил игристое вино, и брызги с пеной полились через край.

— А, ну, подставляйте фужеры, пока божественный напиток от нас не убежал! Нынче нам есть, что отметить!

Петр по очереди наполнил три фужера, и один протянул Ирине.

Впервые за долгое время они встретились взглядами, и Петр невольно вздрогнул от той пустоты, что читалась в голубых глазах девушки. Та до сих пор не смирилась с происходящим и не признавала Петра, как своего будущего мужа. От этой мысли Петру стало не по себе. Он терялся в домыслах. И с этой холодной красавицей ему жить долгие годы?…

Казалось, Василий Дмитриевич не замечал напряженных отношений между молодыми людьми и продолжал радостно говорить:

— Итак, я хочу поднять этот бокал за вас, мои дорогие дети! За вашу помолвку и дальнейшее бракосочетание! Я желаю вам счастья и крепкой семьи! Вам, Перт Сергеевич, я наказываю беречь мою кровинушку, мою красавицу, Ирину Васильевну, а тебе, Ириночка, быть послушной и доброй женой для своего мужа! За Вас!!! За вашу помолвку!!

Ирина пригубила шампанское и не почувствовала вкуса. Перед глазами все поплыло, и она приложила усилие, чтобы не упасть в обморок! Она же не какая-то кисейная барышня, что не может справиться с охватившим её волнением!

Петр

внимательно наблюдал за невестой. Ему оставалось только догадываться, какие сумасшедшие чувства и эмоции бушевали у неё в груди. Но стоит отдать ей должное — она держалась молодцом! Смелая и решительная девушка.

— Папенька, надо полагать, вы с Петром Сергеевичем обсудили дату венчания? — Ирина не стала медлить и задала вопрос, который её крайне волновал.

— Ты абсолютно права, Ирина, обсудили. Мы единодушно пришли к выводу, что лучшим сроком для вашего венчания будет следующая суббота после Покрова.

— Так скоро? — невольно вырвалось у девушки, а рука с бокалом застыла в воздухе. Ирине хотелось верить, что она сможет оттянуть роковую дату хотя бы до окончания Рождественского поста.

— Да! — на этот раз граф Палагин не смеялся. Он хорошо понимал, что сейчас дочь попытается опротестовать их решение и выставит его в неприглядном свете перед будущем зятем, потому и поспешил резковато добавить: — После Покрова — самое лучшее время! Вскоре Петру Сергеевичу предстоит отлучится по делам в Петербург, а у тебя как раз появится время для приготовления к свадьбе!

В данной ситуации с отцом спорить было нельзя. Ирина решила использовать последний козырь.

— Хорошо, папенька, но что скажут соседи и твои знакомые? Как ты им объяснишь столь скоропостижный брак? У них возникнут множество вопросов, и сплетен не удастся избежать.

— Удастся, — это уже сказал Петр. — Всё очень просто: мы скажем, что познакомились в Европе, и одной из причин вашего возвращения на Родину послужила именно наша помолвка.

Ирина вздрогнула. А Ракотин хитер! Ей стоило об этой черте его характера догадаться раньше!

— Великолепно! — граф Палагин образовался такому удачному разрешению дела.

А Ирина сделала пару нетвердых шагов к столу, улыбнулась и негромко произнесла:

— Тогда за это, наверное, стоит ещё выпить?

Глава 7

У Петра было огромное желание напиться.

Он был зол. Чертовски зол.

Сегодня он, граф Палагин и его молодая дочь Ирина были приглашены на светский раут к предводителю уездного дворянства барону Скарятину, который давал свой ежегодный прием по случаю окончания уборки урожая. После того, как в уезде стало известно, что лихой красавец-богач Петр Ракотин помолвлен с недавно вернувшейся из долгого путешествия по Европе дочерью графа Палагина, приглашения посыпались, точно из решета. Все непременно желали их видеть на своих вечерах. Уездное общество было прямо-таки взорвано подобной новостью. Все только её и обсуждали.

Естественно, местные скучающие красавицы были разочарованы. Многие тихими теплыми вечерами, в тайне от сердечных подруг, грезили о красавце Петре Сергеевиче Ракотине и видели себя в роли его возлюбленной. Можно представить каково было их разочарование!

А провинциальные Парисы в задумчивости качали готовой и спрашивали себя, как они могли прозевать такую пленительную красавицу, как графиня Ирина Васильевна Палагина. И, сохраняя скучающее байронское выражение на лице, втихую завидовали везунчику Ракотину.