Русалки. В глубине
Шрифт:
— Ты ошибаешься.
— В чём именно? В том, что родственники никогда не будут считать меня равным себе? Что для них я незаконорожденный, само существование которого бросает тень на весь род?
— И в этом тоже.
— Свет, я уже вырос из возраста, когда верят в сказки. В том числе и те, где родители признают потерянное чадо вопреки всем возможным последствиям.
— Но прадед же тебя признал.
— Только потому что это требовалось для того, чтобы признать тебя, — покачал головой папа. — И в Марианский перенес из-за тебя же. Ну и отчасти из-за себя.
— Ты ошибаешься.
— Едва ли. Для деда имеешь значение только ты, потому что ты русалка и можешь ему наследовать.
— Ты тоже ему дорог.
— Правда? Тогда почему за всё время пребывания в Марианском он никому меня не представил? Не взял на какой-нибудь вечер, не устроил приём? Нет, Свет, я для него всего лишь напоминание об ошибках дочери. Неудобный, ненужный внук. И было бы куда лучше, если бы мы с ним не появлялись в жизни друг друга: он бы жил своей жизнью, а я своей. Спокойной, размеренной, обычной. Той, которой у меня больше нет. Из-за тебя и того, что ты решила, что так будет правильнее, совершенно не думая о последствиях.
Каждое его слово было как пощечина. Каждое слово падало словно камень в насыпь отчуждения, разделяющую нас.
— А ты о них думал? — взорвалась я. — Когда, зная о магии, зная о том, что способности передаются по наследству, ничего не сказал о ней мне? Или когда соглашался на непонятный ритуал, предложенный едва знакомым вампиром? Ты сам не думал не только о последствиях для других, для меня, но даже для себя, но смеешь упрекать меня в том, что я привела к тебе способного помочь Владимира Антарио, когда дед куда-то уволок маму?
В ответ на эту отповедь он только опустил взгляд и попросил:
— Уйди, Свет. Я хочу побыть один.
Покачала головой:
— Нет уж. Никуда я не уйду.
Я смотрела на своё тело откуда-то сверху. Моя голова с зелёно-чёрными от применения мерфитской магии и пролитой крови волосами лежала на коленях у крестной. Рядом с ней, обняв рыдающую тётю Лену за плечи и пытаясь её успокоить, замер потемневший, словно потухший Асавен. Я попыталась как-то обратить на себя их внимание, но рука прошла сквозь плечо мерфита.
Рядом из пустоты без всякого портала возникла девушка в чёрном бальном платье и чёрной вуали, наполовину закрывающей лицо. Грустно улыбнулась мне алыми как кровь губами и резко взмахнула рукой с зажатой в ней пилочкой для ногтей.
— Тебе пора идти дальше, — сообщила она мягко. Я помотала головой. — Я должна отвести тебя в Парк мироздания, — строго возразила богиня смерти.
— Я даже не помню, что со мной произошло.
— Такое случается.
— Нет! Вы не понимаете! Я не помню, как я погибла! Кто меня убил? Охотники? Враги Анхеля? Его прежние пассии? Противники деда? Я даже не узнаю это место! Я не помню, как я тут оказалась! Так не может быть! Я должна помнить! Я не могла такое забыть! Не могла, понимаете? Если я не помню, значит этого не было! Это просто сон!.. Да! Это просто кошмар! Я не умирала, я жива! Если бы я
Знакомая тяжесть одеяла. Знакомое совсем не мелодичное мурлыканье Освейна. Я в резиденции? Значит, это действительно был просто сон? Открыв глаза, увидела знакомый балдахин. Облегчение буквально затопило.
— Освейн, — позвала я. Попыталась позвать: из моих губ не вырвалось ни звука. Или просто я его не услышала?
Тяжелую ткань отодвинули и в глаза ударил яркий свет влетевшего под балдахин светлячка.
— Света? Ты наконец-то пришла в себя? — в голосе Первого Лорда звучало искреннее беспокойство.
— Кажется, — ответила я. И снова ни звука.
— Нет-нет, не пытайся разговаривать. Это бесполезно. Увы. То заклятье… оно оказалось фатальным. Ты очень сильно пострадала. Если бы не Асавен, вряд ли бы вообще выжила. Попробуй пошевелить рукой? Можешь? — Я попыталась откинуть одеяло. — Ладно, не расстраивайся. Думаю, со временем мы с этим справимся. Главное, что ты пришла в себя. Сейчас я позову Аллейна, и ты сможешь спросить всё что хочешь: для него собственные ментальные блоки не помеха…
Что происходит? Почему я ничего не могу? Какое ещё заклятье? В моём арсенале отродясь не было ничего с подобными побочными эффектами! Аллейн бы попросту не стал меня учить чему-то настолько опасному!
Комната тонула в темноте, единственным источником света, разгоняющим её, была стоящая на подоконнике свеча, но размытое движение я все равно различила. Вскинула руки, поднимая щит. Кто-то присел рядом со мной на постель:
— Это я.
— Асавен, — облегчение затопило. Я сняла защиту. За что тут же поплатилась.
К горлу прижался металл.
— Что ты…
— То, что я должен сделать, Света. Для твоего же блага, — глаза мерфита разгорались зеленью.
— Асавен…
— Страшно только поначалу, — заверили меня. А потом грудь кольнуло, и мир начал стремительно меняться. Сначала подернувшись пеленой, как обычно бывало после использования большого количества магии, только на этот раз не синей, а зелёной. Прежде чем я успела это осмыслить, всю мою сущность рвануло и куда-то потащило. Ненадолго наступила темнота, а потом вдалеке возник похожий на галактику зелёный вихрь. Сначала далёкий он все быстрее приближался.
— Нет! Асавен бы никогда не сделал этого! Не стал бы меня Инициировать!
Смутно знакомое просторное помещение. Гораздо более знакомая тьма за окном. Отдельные огоньки фонарей. Марианский.
— Всё уже решено, — сообщила Маргарита Николаевна, одетая просто, но старомодно, облаченной в черную амазонку Анастасии. — Света станет новой правительницей города, Лорды выделят нам поддержку. С их армиями мы сомнём Охотников.
— Ценой Марианского?
— У нас нет выхода, Энас. Мы так или иначе его потеряем. Против Охотников с поддержкой Храма нам не выстоять. Этот вариант хотя бы даст нам шанс сохранить остальные города.