Русалки. Выбор
Шрифт:
Но я едва обратила внимание на её слова: своё состояние меня в этот момент мало интересовало.
— Что с Марианским?
— А ты не знаешь?
Нехотя признала:
— Я, скажем так, была не в том состоянии, чтобы мне сообщали новости. Или чтобы я была способна их воспринимать. Освейн сказал только, что город эвакуировали.
— Влад, — тут голос целительницы сорвался, но почти сразу она продолжила, — видел в полуреальности падение Марианского, но видел и решение проблемы. Владимир с Илиной приняли меры. Марианский был эвакуирован
— Владислав Владимирович…
— Ожоги были слишком тяжелыми, вдобавок вызванными божественной магией. Ни один смертный целитель вылечить подобное не способен, — целительница горько вздохнула.
— Я… Я пыталась, правда, — горло сдавило, по щекам потекли слёзы. Усилием воли заставила себя собраться. Не время. — Я сразу же ударила мерфитской магией, но, видимо, опоздала. Тот храмовик… он был сильным, слишком сильным. Щит Владислава Владимировича, он… не выдержал. Мой-то держал Асавен, если бы не он… — договорить я не смогла.
Но целительница поняла:
— Ты сделала всё, что могла, чтобы помочь.
— Я могла бы использовать мерфитскую силу раньше… Не доводить до такого…
— Уверена? Я видела память твоей подруги — лисаре считали её, ещё пока ты была без сознания — тот выплеск был слишком силен для тебя. Вполне вероятно, что ты смогла использовать такой поток силы только из-за того, что сознательный контроль отключился. Так что ты сделала все что могла, Света. Ты отомстила за Влада.
Лучше бы я этого не делала. Все равно это не помогло. А Асавен погиб. Вслух я говорить этого не стала, но целительница, кажется, все поняла по лицу.
— Не вини себя. Не нужно. Не по твоей вине он оказался там. И не по твоей вине погиб. — Помолчав, добавила: — Поверь, он понимал, что может умереть, когда в это ввязывался. Они все это понимали.
— Да, но…
— Кто знает, что было бы, не уничтожь вы нападавших.
— Купол всё равно рухнул.
— Рухнул, — согласилась Анастасия. — Но благодаря вам они не стали стрелять по временным, тем самым дав время для эвакуации, и не успели узнать о существовании кармана.
Я понимала, что она наверное права, но принять это.
— Иди сюда, — предложила она, а потом и вовсе сама притянула меня к своей груди. Я спрятала лицо на плече родственницы и дала волю слезам. Кажется, она втоже плакала.
— Ну! Устроили тут потоп, — проворчал Освейн, плюхаясь с другой стороны постели. — Госпожа Лайон, я, кажется, просил вас её не нервировать? Сами теперь успокоительное творить будете. Хотя… вам самой не помешает.
Несколько слов и на меня опустился привычный полог мощного успокоительного. На Анастасию, судя по её реакции, тоже.
— Насколько сильно эта выходка отодвинет Светину стабилизацию? — прежде чем целительница опомнилась, спросил у неё коллега.
— Сложно сказать, — не сразу отозвалась явно не ожидавшего этого вопроса женщина. Снова посмотрела на поле. — На пару лет однозначно: всю
— Какое это сейчас имеет значение? — меланхолично поинтересовалась я. Последнее время успокоительные часто вызывали у меня подобные настроения. — Асавен мертв, Владислав Владимирович тоже. Андре в откате. Так какая разница, когда я стабилизируюсь? Годом раньше, годом позже…
— Это то, о чем я думаю? — прабабушка хмурилась.
— Побочные эффекты, — кивнул Первый Лорд. — Пора отучать её от успокоительных.
Не прошла меланхолия и после ухода Анастасии: сама того не желая, прабабушка разбередила свежую рану. Вероника пыталась растормошить меня разговорами, едой, нехитрыми развлечениями вроде маникюра, но я только отмахивалась. Видела, что она хочет как лучше, но идти навстречу не хотела. Злобный червячок где-то внутри шептал: «Это из-за неё ты туда перенеслась. Это из-за неё поставила под удар свою и Асавена жизни». Разумеется, озвучивать это и упрекать Веронику я не собиралась: в конце концов, если разбираться, её в это втянули против воли и вообще-то из-за меня. Но от этого легче не становилось.
— Да чего ты хочешь, Света?! — всё-таки не выдержала подруга. — Твоего физика не вернуть, понимаешь? И Владислава тоже! От того, что ты убиваешься тут, ничего не изменится!
— Чего я хочу? — повторила я её вопрос. Поймала взгляд Вероники и четко озвучила: — Единственное, чего я сейчас хочу — это отомстить. Тому, кто устроил всё это. Тому, кто решил, что может решать за других. Тому, кто захотел стравить русалок и Охотников, да ещё впутал в это Храм. Тому, кто намеревается избавиться от нескольких народов чужими руками, не желая пачкаться. Настоящему убийце Асавена. Настоящей причине всех бед.
Отступление
Анастасия
На Каниссии было непривычно жарко, и даже солнце светило словно бы иначе. Что в принципе тоже было возможно: строго говоря, эта звезда привычным ей Солнцем и не являлась.
— Об этом никто не должен узнать, — сурово глядя на Анастасию, предупредил Анубис, сцепив пальцы.
— Не узнает, — пообещала русалка, с трудом, но выдержав взгляд черных глаз. Впрочем, они оба понимали, что она бы что угодно пообещала в этой ситуации.
— Вообще никто, — уточнил условие древнеегипетский бог смерти. — По правилам я не имел права вмешиваться. Тем более без просьбы.
Но вмешался. Хотя попросить она не могла. Просто не успела. Не узнала. Не почувствовала. И это, учитывая её второй дар, было той ошибкой, за которую она будет корить себя остаток жизни. Даже если всё закончится неплохо.
— Никто не узнает, — повторила целительница. Она как никто понимала, что так же легко, как дал ей надежду, он может её отнять. Особенно сейчас, когда жизнь Владислава всецело зависит от силы древнего бога.