Русалки. Выбор
Шрифт:
Как и, когда Охотник ударил меня, его щит сдержал только магический урон от заклятья: мужчину закружило и поволокло. Но тут ему снова удалось меня удивить: он использовал левитацию и одновременно атаковал чем-то вроде Алой Кувшинки. Щит даже не затрещал — я давно уже заметила, что огненные заклятья действуют на меня слабее, чем другие. Кажется, благословление Огненной распространялось и на родственников. Да и в артефакт деда вполне могла быть встроена защита, а его я носила, стараясь не снимать. Другое дело, что по идее он не должен был бы сейчас действовать, как и мой дар. Но, видимо, ограничения испытания распространялись не на
Перекидывание средненькими по силе заклятьями заняло нас минут на десять. Потом мне надоело, и я попыталась потянуться к мерфитской магии. Вот только видимо она как раз классифицировалась так же как и хамелеонский дар. Разозлившись, огляделась, проверяя нет ли в непосредственной близости сородичей, и ударила Огненным Штормом. Он вышел слабее чем обычно, но все равно впечатляюще. Не желая смотреть как сгорает мой противник, чьи щиты наконец не выдержали, и несколько явно спешивших ему на помощь, открыла короткий портал.
На этом флаге было куда как жарче. Я едва успела увернуться от поистине сильного фаербола: щиты после порталов у меня удерживать не всегда получалось. Перешла на магическое зрение. Помимо русалок, Охотников и вампиров здесь обнаружились… люди. И, похоже, о магии они знали. Снова те самые Охотники с неперекрасившимся полем? Или те люди, которых в существование магии посвятили, но Трансформировать не стали? Сказать наверняка было нельзя. Тем более сражаться они умели. Отчасти потому тут и было так.
Дальше всё завертелось в бешеном калейдоскопе. Я, совершенно непривычная к долгим магическим боям, слишком устала, чтобы думать. Было только понимание, что я должна выжить. И я крутилась, вертелась в сумасшедшей надежде уцелеть. В памяти отложились только отдельные моменты. Нет, при желании можно было бы вспомнить и остальное, как раз желания вспоминать у меня не было. И так, чувствую, этот денёк в кошмарах сниться будет.
Снаряжённые словно спецназовцы люди пытающиеся прорвать магическую защиту одной из боевых пар русалок. Прорывающаяся к светловолосому магу под щитом Лина, виртуозно работающая мечом: похоже, в резерве у неё остался лишь минимум необходимый для поддержания маскировки.
Вампир, хладнокровно сворачивающий шею одному из Охотников и тут же падающий под градом ударов. Граф Антон мимолетным движением руки с закреплённым на ней щитом отводящий от себя и своей спутницы-графини опасность.
Падающая тётушка Миранда, бабушка Андре и жена Владислава Владимировича. Тоже хамелеон. Я не успеваю ей помочь, слишком далеко нахожусь. Остаётся надеяться, что кто-нибудь из целителей успеет — о том, что она жива, свидетельствует съеживающееся поле. Кажется, откат.
Вскидывающая руки молодая повелительница воды и сгущающаяся над ней туча. Предупреждающий крик кого-то из Охотников. Обрушивающиеся на разгромленную улицу потоки воды, мешающие двигаться, оплетающие противников. Вода смешивающаяся с кровью, текущая по камням, земле и телам лежащих на ней.
Продолжающие сражаться в этом водяном безумии люди, вампиры, Охотники и русалки. Тающие силы: я уже не разбираю, кому именно из сородичей помогаю, просто помогаю, где могу. Множество схваток один на один и группа на группу.
И продолжающие поединок несмотря ни на что Советница и Глава Ордена.
Маргарита Николаевна
Лабиринт Тринадцати ничуть не изменился за
Светино поле она видела, но поскольку это был именно лабиринт, сказать наверняка, как до него добраться, было сложно. Так что просто двигалась в его направлении, время от времени сверяясь магическим зрением. Перед мысленным взором непрошенными представали воспоминания о собственном Поиске и том, как она измотанная, не спавшая казалось бы уже целую вечность и держащаяся только за счёт магии, шла по этим самым коридорам. Чтобы в центре лабиринта найти ещё одно испытание. Наверное, самое сложное из всех.
Артефакт Лабиринта перемещал коснувшегося его в пространстве, но не физически, а как-то иначе. Тело оставалось на месте, душа же оказывалась в месте и ситуации, чем-то важных для Поиска. Так она сама перенеслась тогда на поле сражения, всё ещё длящегося, но уже перешедшего в одиночные схватки. Вокруг умирали её сородичи, а она ничего не могла для них сделать.
Знать, что окажись она там в реальности, она могла бы помочь, и не иметь такой возможности, оказалось не просто сложно, а мучительно. Целительский дар был недоступен и единственное, что она без него могла, это попытаться помочь обычным путём. Вот только что в этом толку, когда противоядия ещё не изобретены? Половина, если не больше, пострадавших не дождутся прибытия помощи. Треть умрут от яда уже в замке. Ещё процентов десять целители успеют погрузить в откат. И лишь единицы выживут, не оказавшись в откате. Правда, ценой этого почти наверняка будет откат кого-то из целителей. Её вмешательство как простой русалки ничего не изменило бы. При этом она сама могла пострадать, и закончить Поиск было бы некому. Так что Маргарита Николаевна просто переходила от одного раненого сородича к другому. Не удержалась лишь один раз, с коллегой по дару, невесть как оказавшейся на том поле. И то лишь потому, что целителям оказавшимся под действием яда всегда приходилось много тяжелее, чем остальным и сгорали они быстрее. Но вместе с тем, им было проще добиться отката.
— Размотай дар. Вызови откат. Если повезёт, тебя сумеют спасти, — шепнула она той.
Девушка вздрогнула. Но послушалась. Кое-как переползла к ближайшему раненому, положила руки на грудь и пустила силу. Вот только не к нему, а от него. Вызывая откат не себе, а ему.
— Себе, идиотка! Себе вызови!
Но целительница, не глядя на неё — кажется, она не видела советчицу даже, когда та к ней обращалась, только покачала головой:
— Меня уже не спасти. Но, возможно, у них появится шанс, — и кое-как поднявшись, шатаясь, направилась к следующему.
Маргарита Николаевна осталась смотреть ей вслед. По щекам текли слёзы.
Почти сразу её переместили в другое место, в другое сражение, ещё длящееся, причём с переменным успехом. Стараниями Вериссы и других боевых магов русалки теснили Охотников. И целительница снова вынуждена была наблюдать, не вмешиваясь и стараясь не попасть под удар. Предупреждение насчёт того, что её могут убить, она помнила.