Русальная неделя
Шрифт:
— И у вас она, разумеется, с собой?
— Разумеется, нет. На кой-хрен она мне сдалась — с собой таскать? Понадобится — приедете да посмотрите. А я сюда не расшаркиваться перед вами приехал. Я спросить хочу, как мы с вами будем вопрос решать.
— Какой такой вопрос? — Илья Ильич, похоже, становился всё веселее.
— Вопрос с тем, что меня оскорбили подозрением не по делу. И в Поречье публично произнесли в мой адрес нехорошие слова. Которые подпортили мою безупречную репутацию. Мне, по уму, после такого с вашей головой подмышкой вернуться нужно.
— Верно, верно! — продолжал
Потом он огляделся, цыкнул языком и произнёс, будто припоминая:
— Зубов, говорите, лишиться? Ну, давайте попробуем, из чего вы скроены.
— То есть? — не понял я.
— Ну, я-то из служивых людей, из простых. Вы — охотник, тоже, как я понимаю, пороха понюхали. Так и чего церемониться? Предлагаю бой до первой крови. Если я одолею — езжайте в своё Поречье и возвращайтесь назад, с бумагой. А если ваша возьмёт — тогда донос тот я сожгу, всё равно грош ему цена. И ещё расскажу кое-что о вашем происхождении. Не всё — всего я не знаю — но кое-что мне известно. И вам, полагаю, также будет небезынтересно узнать.
— Илья Ильич, полноте, можно ли… — обалдел Савельев. Но на него уже никто внимания не обращал.
— Моём происхождении? — спросил я, и кулаки сами собой сжались. — И что же вы о нём знаете?
— Немного, — усмехнулся Илья Ильич. — Честно скажу — туману от того меньше не сделается, история странная и мутная. И есть у меня для вас ещё подарок один, вещица, что покойному графу принадлежала. Да только абы кому не отдам, не взыщите. Как мне вас ещё проверить-то? Может, просто расторопный охотник подкупил прислугу, вызнал про завещание покойного графа и взялся исполнять. Люди в бою познаются.
Вот это был крючок так крючок. Такой просто нельзя было не проглотить вместе с удочкой и рыболовом.
Я скинул камзол и, не глядя, сунул его Захару. Тот с готовностью подхватил.
Охотники вообще восприняли ситуацию куда спокойнее, чем Савельев. Тот от изумления аж за голову схватился. А мои — ничего.
Ну, бой. Ну, с генерал-губернатором. Не человек он, что ли? Человек. Причём, насколько я понимаю, вполне уважаемый. А если уважаемый человек жаждет выхватить по морде — спрашивается, кто я такой, чтобы отказывать?
Сам я фанатом бокса никогда не был. В бою предпочитал рукопашку, как штуку более эффективную. Но старинные традиции, тем не менее, уважал. Равно как и Илья Ильич.
Живому сопернику, пришедшему на смену деревянной неваляшке, генерал-губернатор обрадовался, как дитя новогоднему подарку. Поначалу. Получив крепкий хук слева, слегка обалдел. Не ожидал, видимо, от неведомого самозванца владения приёмами бокса на уровне повыше, чем у него.
Илья Ильич был ощутимо тяжелее меня. Если себя нынешнего я отнёс бы к среднему весу, то Илью Ильича записал в уверенные тяжи. Но на этом преимущество генерал-губернатора и заканчивалось. Удар у него был поставлен отлично, а вот в защите наблюдались серьёзные прорехи. Неудивительно, в общем-то — безответная деревяшка такой себе спарринг-партнёр.
Бой закончился моей безоговорочной победой.
— Готов, — глядя на хряпнувшегося на землю генерал-губернатора, решил Егор. Он как-то сам собой определился в рефери.
Захар согласно покивал.
Я подошёл к нокаутированному генерал-губернатору. Собирался помочь подняться, но тот справился сам. Помотал головой и сел.
Поймал меня в фокус. Левой рукой вытер с лица кровь, правую протянул мне.
— Приветствую вас в Смоленске, господин Давыдов.
Беседовали мы в приёмной генерал-губернатора. Один на один. Я рассудил, что при всём уважении к друзьям, знакомиться с деталями моей мутной биографии им не стоит. Тем более, что деталей этих я пока и сам не знал. Попросил Егора и Захара подождать. Мужики поняли и не обиделись.
Тем более, что площадка, где Илья Ильич развлекался с деревянной неваляшкой, по сути представляла собой тренажёрный зал, оборудованный по последнему слову местной науки и техники. Помимо аналога боксёрской груши, там нашлось ещё немало интересных приспособлений. Неискушённым охотникам, впервые увидевшим такие диковины, было чем заняться.
— За знакомство, — предложил Илья Ильич.
Разлил по рюмкам очередную домашнюю настойку. Производством её, насколько я понял, тут в редких домах не баловались.
Выпили.
— Вы уж не серчайте, Владимир Всеволодович, что я Савельеву такое нелюбезное указание выдал. Вы меня поймите — я в Смоленске человек новый. Донос получил — надобно реагировать.
— Не серчаю. Вы отреагировали, я встречно отреагировал. В расчёте. А донос покажите, интересно.
Илья Ильич вынул из стопки на столе конверт, протянул мне.
«Его превосходительству генерал-губернатору Илье Ильичу Обломову в собственные руки».
Обратного адреса не было. Письмо, незамысловато озаглавленное «Донос», содержало в себе информацию о том, что в усадьбе покойного графа Давыдова поселился некий проходимец, именующий себя сыном покойного графа. Откуда взялся, неизвестно, прежде его никто не видал. Далее следовало перечисление моих грехов.
Предаюсь пьянству и разврату, соседей мужского пола избиваю и граблю, их жён и дочерей соблазняю. Не имея лицензии, самолично истребляю тварей в окрестных лесах и деревнях. Для увеличения эффективности сего мероприятия собрал шайку самых отпетых разбойников. Податель письма нижайше просил его превосходительство господина генерал-губернатора срочно принять меры.
Подпись: Anonimus.
Глава 9
По уверенному почерку было ясно, что держать в руках перо для Анонимуса — дело привычное. В отличие, кстати, от подавляющего большинства людей, с которыми я успел тут познакомиться. Да ещё и латынь знает, падла.
— Заберу? — показав генерал-губернатору письмо, спросил я.
Тот кивнул. Ни секунды не раздумывая.
И то верно. На кой ляд ему донос, если вопрос закрыт? Не расследование же проводить — кто этот донос прислал. Тем более, что работу местных криминалистов я наблюдал воочию. Это даже не детский сад, а отделение для младенцев в родильном доме.