Русалочьи сказки
Шрифт:
– А институт?!
– продолжила я плакаться несуществующему психологу.
– Благо, Танька по своим каналам узнала, что на ее факультет недобор, и есть шанс попасть на бюджет. Но до этого я год платила соседке, Тамаре Петровне, чтобы она подтянула по русскому и литературе. Благо, хоть с математикой Малек сама соображала. Но разве она бы протянула на одну стипендию? Кто платил за общагу? Кто давал постоянно то на то, то на другое? Немного, но все же... Одевала ее, к тому же...
Слезы все-таки покатились.
– Все так, все правильно.
В дверь настойчиво постучали, я шепотом послала всех в лес. Стук не прекратился. Звук был такой, будто кто-то долбил ногой по двери. Страшноватенько.
Подкралась к двери и прильнула к глазку. В этот момент дверь отлетела от мощного удара и снесла меня к стене. Я сползла по стенке и отключилась.
Глава 12 Так странно ее звали Лимбо
Когда я пришла в себя, надо мной нависали три головы - одна мужская и две гадючьи. В смысле Машкина и Танькина. На мужской голове красовалась милицейская шапка, на лице - голубые глаза, усы, массивный нос и - слава богу- не толстые губы.
Машку и Таньку чего описывать, две сущедуры, одна мелкая, вторая огромная.
Пришло время оценить свои потери. Я провела языком по зубам- хвала яйцам, все на месте. Глаза тоже открываются и видят - вроде оба. А вот лоб…
Я застонала.
– Лежите, не шевелитесь, скорая уже едет, - служивый положил руку мне на плечо.
«Хм, приятно!» - подумалось мне.
Рука у него была мягкая, теплая, но сильная. Но он был вовсе не похож на того, кто мне снился.
Я все-таки поднялась и села. Голова поплыла.
– Ты чего не открывала, курица безмозглая?
– завопила Машка. Танька схватила ее за плечи, как будто она сейчас нападет на меня.
– Мы уже что только не передумали! На работе тебя нет, дома темно, Малек сказала, что вы поругались и теперь ты ее специально разводишь на переживания, чтобы она пришла. Дура-то еще малолетняя!
– орала Машка, отпихивая (безрезультатно) Таньку.
– Мы подумали, ты тут повесилась, с тебя станется!
Я сморщилась и приложила руку ко лбу. Ого! Вот это шишак!
– У тебя что, ноги отсохли?!
– вопила Машка. Теперь и мент ее тоже держал.
– Не могла прийти ко мне, все рассказать?! Я бы первая эту паршивку ремнем отдубасила!
В подъезде нарисовались сразу трое - два медика со скорой и Маля.
Увидев меня, дочь застыла на мгновенье, глаза ее округлились, наполнились слезами и через миг пролились бурным водопадом.
– Мама! Мамочка!
– кинулась она ко мне, такая маленькая и беззащитная, что я сама разревелась, обняла ее и раскачивала, будто баюкая, и гладила ее каштановый хвостик.
Машка
От госпитализации я отказалась, клятвенно пообещав, что завтра явлюсь в поликлинику и сделаю рентген. Машка притащила из морозилки пачку пельменей, я приложила ко лбу и мы уселись на кухне, пока Олег Васильевич (который участковый) прилаживал на место дверь.
Машка кивком показала на него и состроила довольную морду. Не надо было знать язык жестов, чтобы понять, что она снова нашла мне объект для домогательств. Я застонала, и она смирилась, принялась поправлять на мне кофточку, отодвинула челку - в общем, заботилась.
Амалия так и сидела прижавшись ко мне и хлюпала носом.
Танька накрывала чай с бутербродами.
Я блаженствовала.
Вот оно, счастье! И все у меня есть, и всего хватает! И ничего больше не нужно! Даже лишнее имеется - шишка, например.
Как ни упирался Соловьев - так представился участковый - мы его затащили за стол и заставили пить чай. Он себя чувствовал неловко, хоть дверь и пригладил на место. Замок пообещал завтра отремонтировать. Вообще оказался приятный дядька, ожидаемо поглядывал на Таньку, слушал ее громоподобный смех, завороженно глядел, как трясется ее грудь при этом, и в целом стоял уже в очереди на ее большое сердце.
– Не поеду никуда, - тихонько сказала Маля.
– Пошли они все! С тобой останусь, тут.
– Так нельзя, - вздохнула я.
– Ты ж у меня спасатель, небось и записалась-то из-за того, что все другие отказались.
Она кивнула.
– Куда хоть ехать-то?
– В Иркутск.
– Ого!
– удивилась я.
– Далеко!
Малек скисла еще больше.
– Дочь, - шепнула я ей на ухо, - Я бы в твоем возрасте и на твоем месте тоже махнула! Сейчас-то понимаю, как на самом деле упустила много возможностей. Но тогда у меня не было бы тебя. А ты - пока никто не держит - действуй! Это твой путь. Не повторяй мой. Ну ничего, - бодро продолжила я, поцеловав пушистую макушку.
– Всего лишь месяц, справимся как-нибудь. Главное, на Новый год будем вместе.
Мы прекрасно посидели, и даже попели. У Олега оказался неплохой баритональный дискант. Вообще, хороший экземпляр. Как так вышло, что раньше не пересекались?
– Так ведь не вызывали!
– развел он руками.
Назавтра я надвинула пониже шапку, чтобы закрыть огромный фиолетовый синяк посреди лба, и приплелась в деканат. Подписала договор, не особо вдаваясь в детали. Главное, что денег не просили. Спонсором выступил какой-то депутат, наверняка имеющий от всего этого свою выгоду.
Соловьев, как обещал, явился утром, легко отодвинул мою на соплях прилаженную цепочку, зашел в квартиру и принялся менять замок, не удосужившись меня поприветствовать. Я закуталась в шаль, благо хоть спала в пижаме, и ежась и зевая, вышла в коридор.