Русалочка с Черешневой улицы
Шрифт:
Прав он был тогда, сказав "я влюбился". В нее нельзя влюбиться. Потому что когда ты рядом — у тебя нет выбора и ты живешь. И когда мечтал взять ее туда, в Вечность, Эрик тоже был прав.
Дерек ом" Брэ прикрыл глаза, впитывая тепло солнца кожей. И скоро получил втык в бок.
— А теперь твоя очередь, — сквозь аплодисменты говорила Русалочка.
И он не мог просто отказаться. Так вот, что она… что они называют жизнью. Вот зачем… это все.
Это лучший подарок, который он может сделать… уже давно не другу. Но по-прежнему
— Русалочка, клянусь тебе, — он принял гитару и, поймав ее руку, поднес к своим губам.
Решка опешила и только моргала, уставившись на него, такого вдруг торжественно. А туристы делали фотки и снимали видео, кто-то свистел. Много они понимают.
— Что доставлю тебя к Эрику. А до тех пор — я твой слуга, как прежде был его.
Вот клятва и принесена. Она смотрит так, словно сейчас рассыплется в морскую пену, солнце впервые за годы словно добралось до сердца и наконец тепло и все понятно. Дерек даже рассмеялся от неожиданного ощущения правильности происходящего. Последний раз он был вот так безоблачно счастлив, когда… Эрик показал ему ее, когда они мерились силами в высокой траве и мчались быстрее ветра.
Они непременно вернутся.
Решка смотрела на упыря во все глаза. Что с ним случилось — непонятно, но… он ожил, никакой он уже не упырь. Когда?.. Зачем?.. И… почему поцеловал ее пальцы?.. Так картинно, словно… Она прикрыла их ладонью и покраснела. Заправила прядь за ухо. И заслушалась его мелодией.
Прикрыла глаза. Это что-то волшебное почти творится. Почто Роксана Жено, которую они слушали в тот самый морозный вечер, когда первые слова были сказаны.
Дерек давно закончил, толпа хлопала и свистела, и теперь в тыще лент новостей, наверное — они. А она все боялась открыть глаза.
— Идем, — тронул Дерек ее за руку. — К сожалению, нам пора.
Даша медленно открыла глаза. Он уже убрал гитару за спину, зажмурился на свету, пытаясь заглянуть в ее лицо против света, и улыбался. Подала ладонь: он потянул, она встала.
— Это… странно.
Дерек усмехнулся, но ничего не сказал. Положил только ее ладонь на свой локоть и увлек по боковой улочке вниз. Напудренные белым дома то увивались плющом, то гремели деревянными ставнями, наступали, отступали, открывая взору горы, ослепительно голубое небо, вид на старую Гранаду и эти арабские райончики.
Но сейчас не это интересовало Решку. Наклонившись вперед, чтобы поймать взгляд своего спутника, она прищурилась.
— Что это была за дичь сейчас, а, упырь?.. Какое-такое… служить?..
Дерек пожал плечами, спокойно вышагивая рядом.
— Я был телохранителем принца. Сейчас не могу. Но обязуюсь сделать все для его возлюбленной.
— Почему ты…
— Потому что я принес клятву.
И он шел и улыбался, глядя куда-то в никуда. Словно увидел что-то невидимое.
— Ты изменился, — фыркнула Даша.
Потому что это трогало. Неуместно,
Дерек счастливо кивнул.
— Помнишь, как ты переубедила королеву?
— Я?!.
— По телефону. Не забирать Эрика.
— Это… это же был обман.
Дерек покачал головой.
— Иначе она забрала бы его сразу. Я так думаю. Мне кажется… королева вернула Эрика, испугавшись, что он и правда женится на тебе. И ей пришлось действовать экстренно. Но тогда… ты правда ее убедила дать ему время. И Эрик стал самостоятельным тоже благодаря тебе.
Он зачем-то сжал ее ладонь на собственной руке.
— Ты молодец, Русалочка. Ты — и вправду волшебное существо. Дракона вот видишь, тоже… околдовала. Идем, поговорим с Бернадетт. Проверим что там в Ронде и вернемся за своим геном, профессор рассчитает лучшую точку.
— С… Бернадетт?..
— Она мой связной. Профессор Гарсия — ее отец. Ты ведь говорила, что поболтала с ней вчера?
— Ну… — Даша поежилась. — Подозреваю, что это она толкнула меня… в воду вчера. Она влюблена в тебя, Тео, ты знаешь?
— Влюблена?!.
– поразился Дерек и тут же отмахнулся. — Ты шутишь!
— Фи, — фыркнула Стрельцова, — такие вещи невооруженным глазом видно. — И думает, я ей соперница. А профессор понял, кстати, что я тебе не жена, но все равно готов…
И тут Даша вдруг на ровном месте оступилась.
— Ах! — вскрикнула она и вынужденно вцепилась в куртку ом" Брэ.
— Ты что! — воскликнул тот, хватая девушку обоими руками. — Цела?..
Перед ее глазами зияли отполированные временем ступени вниз на пустынной улочке без вида.
— Уф, — Дашу прошиб пот. — Ладно, это уже на Бернадетт не повесишь, может, и вправду, я просто неуклюжа… Но… но что ты делать с этим будешь, а?
— С чем? — Дерек осторожно отпустил.
— С тем, что она влюблена.
— Русалочка, ты предлагаешь мне и Бернадетт тащить в Вечность? Она просто знакомая.
— Ага, и просто знакомая ходит к тебе в бар едва ты приезжаешь, — съязвила Даша.
— Это ее дело.
— А ты поощряешь!
Право дело, смешно даже. Эрик тоже был таким вот — склонным к горячим порывам. Хоть бы он не изменился.
— А что Воронов?
Даша нахмурилась.
— А что Воронов?
— Тоже влюблен в тебя.
— Влюблен?!. Да мы… просто старые знакомые!
— Старые знакомые не предлагают визы и детей. И не смотрят так, и в черный список… их рыцари не заносят.
— Какие еще рыцари?..
— Я твой рыцарь, не поняла? Который служит верой и правдой принцу и везет ему его возлюбленную сквозь опасности и времена. Тс-с! Диас, Детт, — это уже было в трубку и по-испански, ничё непонятно.
Решка насупилась. Хотя звучало это все… предыдущее вот это все… как что-то, что наконец свершилось, что наконец стало правильно. Будто именно слов про рыцарей она ждала всю эту жалкую и непонятную жизнь на земле.