Русалочка в шампанском
Шрифт:
– И как мы это узнаем?
– В принципе я мог бы вывести из строя их все, но боюсь, что такая ситуация может вызвать тревогу у охраны.
Мужики замешкались, не зная, как им лучше поступить дальше. Но внезапно дверь в узкий тамбур, где они все сгрудились, отворилась, и на пороге по-явилась Анна Владимировна. Ничуть не испугавшись сухо щелкнувшего звука предохранителя на пистолете Бритого, она сердито прошептала:
– Ну, чего застряли-то? Жду вас, жду, а они тут лясы точат! У вас много времени? Так я тогда пойду, вы тут еще поболтайте.
– Мы
– Не бойтесь, – хмыкнула в ответ Анна Владимировна. – Уж где у этого гада камеры понатыканы, мы с дочкой в первый месяц ее пребывания в особняке хорошо изучили. Кому понравится, что на тебя дюжие бугаи станут пялиться, когда ты переодеваешься или еще чего? Пошлите, я вас проведу такой дорогой, что никто и не заметит, что вы в доме.
Анна Владимировна сдержала свое слово. Для друзей она была просто незаменима. Без такого компаньона операция друзей была бы обречена на провал уже на первых же шагах.
– Охраны в доме человек десять или двенадцать, – давала отчет Анна Владимировна. – Да еще десяток охранников на улице. Кто-то находится в домике охраны, кто-то патрулирует территорию. Итого двадцать с лишним человек. Да еще сам хозяин. Да! И самого главного забыла! Пашка Буров тоже в доме. Он один десяти человек стоит. А вас всего ничего! Ох, боюсь, не справитесь вы с ними.
– Справимся. На нашей стороне фактор внезапности. И вы.
Анна Владимировна в ответ польщенно улыбнулась, повторила, что ей смерть не страшна, лишь бы удалось отомстить за дочку, и двинулась дальше. Бывшая повариха уверенно вела свой отряд по вражеской территории. А там, где было никак уж не пройти из-за видеокамер, Артем пускал в ход свое волшебное устройство.
По словам Анны Владимировны, небольшие помехи в работе системы видеонаблюдения не должны были встревожить охрану. Такие помехи случались у них и в обычные дни. И Лопатин даже подумывал о том, чтобы сменить систему.
– Если подумывал, чего же не сменил?
– А кто его знает. Жадность, наверное, обуяла. Он ведь жадный у нас просто до чертиков. Сколько ни захапает, все ему мало. Среди прислуги систему штрафов ввел. Мне зарплату уже полгода не платит. Дескать, какие деньги, мама, мы же с вами родственники? Но пока была жива Маринка, я все терпела, не хотела, чтобы он меня пинком из дома вытурил. А уж теперь он у меня за все мои обиды ответит! А если узнаю, что это он или его прихвостни Маринку мою убили, своими руками гада задушу!
– Так вы еще нам до конца не поверили?
– Поверила, но хочу своими ушами от зятька моего признание услышать! А потом уж и помереть можно!
– Будем надеяться, что этого не произойдет.
Путь боевого отряда шел в глубь дома. Туда, где по словам Анны Владимировны, находился кабинет самого хозяина.
– Либо он там будет, либо…
– Либо что?
– Лаз у него в кабинете имеется. Мы с Маринкой ни разу по нему не ходили, но где
В кабинете у Лопатина системы видеонаблюдения не было. Лопатин сам лично распорядился об этом. Желая знать про всех в доме, он тем не менее не хотел, чтобы его собственное личное пространство оказалось доступным для посторонних глаз.
– Маринку это очень обижало. В спальне-то у них камера стояла. Вот и выходило, что свою супружескую жизнь Лопатин ценил куда ниже служебных дел.
В кабинете у Лопатина возникла первая проблема. В хозяйском кресле расположился какой-то тип из охраны депутата, который, увидев неожиданно входящую Анну Владимировну, резво вскочил на ноги.
– Стой! Чего ты тут делаешь, бабка? Куда прешься? Ты что, не слышала приказа хозяина? Этой ночью никого из прислуги не должно быть в доме!
– Ты мне не указывай! Я в вашем городе не живу, идти мне некуда. Или что, я на вокзале, по-твоему, ночевать должна?
– Если хозяин приказал, то и на вокзале.
– Иди ты знаешь куда, молокосос? – огрызнулась на него Анна Владимировна. – Нос у тебя еще не дорос, чтобы мне указывать. Ну, осталась я в доме и осталась. Какой от меня вред хозяину будет?
Но парень покачал головой:
– Я должен сообщить своему начальству.
Он поднес с губам рацию, но ничего не успел сказать, потому что увидел ствол пушки, которую направил на него также появившийся в кабинете Бритый.
– Эм-эм… Мэ-мэ…
– Алексей, что у тебя там?
Это раздался из трубки властный голос Бурова. Бритый прищурился и прицелился в голову охранника. Тот окончательно побледнел. И побелевшими губами пролепетал:
– П-павел П-петрович, у м-ме… у м-меня все в порядке.
– А чего тогда трезвонишь, идиот?
– Так это… Чтобы доложиться.
Буров ругнулся и отключил связь. А охранник без сил шмякнулся обратно в кресло. Также он не выказал никакого сопротивления, пока его разоружали. И лишь беспомощно хлопал глазами, переводя растерянный взгляд с поварихи на боевой отряд, который она привела с собой.
– Анна Владимировна, – наконец заговорил парень, когда его обыскали и отняли у него все имеющееся оружие, – что же вы такое творите-то? Хозяин вам этого ни за что не простит! Вы же знаете!
– А мне на его угрозы плевать! Он уже отнял у меня самое дорогое. Мне теперь больше терять нечего!
– Да, пацан, – внезапно ожил и Бритый. – Ты это запомни себе на будущее. Люди, которым уже нечего терять, бывают очень опасны. Так что учти!
И с этими словами Бритый нанес охраннику два точечных удара в область шеи и затылка. От них парень моментально вырубился и упал вперед, стукнувшись головой о столешницу.
– Ты его убил? – испугалась Анна Владимировна.
– Больно надо руки марать о такого комарика! – презрительно отозвался Бритый. – Вырубил всего лишь на пару часиков. Если кто зайдет, то подумает, что парень спит.