Русалочья заводь
Шрифт:
А потом мы стали подниматься в горы. Тропинка была небольшой, извилистой, временами я спотыкалась, но Лир был рядом и подхватывал меня, бережно ставя на место и касаясь рукой щеки в нежном прикосновении. По пути он еще умудрялся и с начальником отряда разговаривать, расспрашивая про то, что они слышали о новостях в Ларейе, и заодно рассказывая, что произошло в Аридейле. Коротко так, сжато, не касаясь ничего личного. Другие воины прислушивались, а потом — передавали друг другу историю.
В обеду меня стало нещадно клонить в сон, и когда мы сделали привал и поели, я оперлась на плечо
— Не волнуйся. Не смертельно. А вот если бы тебе стало плохо, то это могло бы обернуться скверно для гномов. Дипломатия такая, — сказал Лир, целуя меня в губы.
В голову полезли мысли. Неприличны такие. Последний раз мы были вместе четыре ночи назад.
— Пять, — сказал Лир нейтральным голосом.
И кустов тут никаких нет.
— Нет, — усмехнулся Лир. — Лучше поешь, я попрошу принести.
И я поела, но от мыслей избавиться не смогла, особенно, когда у Лира потемнели глаза. Так мы и легли с ним спать.
— Перестань так громко думать, — сказал Лир, спустя пару часов до рассвета.
Заснуть мы с ним так и не смогли, а терпение он потерял. Я хмыкнула и из вредности послала ему картинку, когда мы были вдвоем на песке, усыпанном розами. Лир застонал, а потом решил мне отомстить. Открыл для меня свои мысли и красочно, не стесняясь выражений и образов, расписал мне, что он со мной сделает, когда мы завтра к вечеру окажемся у гномов в чертогах.
Утром мы снова поели, и вместе с отрядом отправились дальше. Подъем снова петлял, и то поднимался на высоту, то нырял вниз. Редкие клочки травы, пробирались сквозь камень, а так — вокруг только горы да небо. Даже деревьев не было. Солнце, правда, пекло, но в горах было ощутимо холоднее, и воздух был другим. Свежее, что ли. А потом, когда мы оказались на макушке одной из гор, перед нами открылась поляна, усеяная белоснежными цветами, похожими на звезды. Целое огромное белое море под синим небом.
— Эдельвейсы, — сказал Лир тихо мне на ухо.
А потом развернулся и страстно впился в мои губы на глазах у всех гномов. И сил оторваться у нас друг от друга не было. Это было нечто. Словно я пила воду, после нескольких дней пустыни, и не могла напиться. Лир остановился первым, тяжело дыша, и судорожно сглотнул. Серебро в его глазах расплывалось. Я вообще ничего не видела, кроме этих глаз.
Лир притянул меня к себе и обнял. Крепко-крепко, так, что я почувствовала, как в ответ моему бешено колотящемуся сердцу, колотиться его. А когда открыла глаза, смогла наблюдать веселые выражения лиц гномов. И сразу захотелось провалиться сквозь землю. Они ведь не дураки, понимают все.
— К вечеру мы будем в гномьем городе, леди Ариадна, принц Лирантанель, — сказал спокойно Грем, улыбаясь.
Лир кивнул.
— Спасибо. Мы просто немного увлеклись, — небрежно сказал Лир, улыбаясь в ответ.
— И эдельвейсы усиливают влечение влюбленных друг к другу, — улыбнулся
Да уж, немного. Совсем чуть-чуть и мы бы в эдельвейсах лежали, чувствуя, как повсюду плывет аромат этих волшебных цветов. Картинка Лира и меня среди цветов была настолько яркой, что у Лира заскрипели зубы от невозможного.
Обедали мы на поляне среди цветов. Но, ни один гном эдельвейс на сорвал. Красоту они явно умели ценить и беречь, а лимфил порхал бабочкой с цветка на цветок, явно находясь в восторге, судя по его эмоциям.
На обед было снова жареное мясо, но уже без картошки, а потом гномы откуда-то принесли мне яблок, и я с удовольствием грызла их всю дорогу, пока мы не спустились внутрь горы.
Туннель, где мы шли, тоже вился и петлял, а темноту разгоняли горящие факелы. Камень, один камень кругом, прохладный воздух, огни факелов, топот ног, голоса гномов и ничего больше в течение нескольких часов, а потом перед нами, словно из ниоткуда появился город. Прямо внутри горы!
И там было все — каменные мосты, мраморные и малахитовые фонтаны, мощеные улочки из какого-то твердого, черного камня, прямые стройные дома, и даже росли цветы — розы. Наверняка, магия. Иначе никак. Город был удивительный, красивый. Я в жизни ничего подобного не видела.
Гномы и гномихи, завидев отряд, бросали свою работу, приветливо махали руками, а завидев, Лира и меня, низко кланялись.
Во дворец нас пустили беспрепятственно. Мы прошли вместе с начальником отряда через несколько залов, пока не оказались в большой просторной зале, с красивыми арками из малахита и золота.
— Приветствую вас, король гномов, Тадеуш Великий, — сказал Лир, останавливаясь возле трона, на котором сидел гном.
Все гномы, что находись в зале, замерли и оглянулись.
Пожалуй, только по одежде, король гномов отличался от остальных. Она у него была богатая, из темно-зеленой парчи и атласа. Корона на голове была золотая, украшенная рубинами и алмазами. Искусная, красивая, уникальная. Глаза гнома были темными, почти черными, волосы — тоже, но короче, чем борода, заплетенная в несколько тонких косичек.
— Принц Лирантанель? — спросил король удивленно, вставая с трона, и пожимая Лиру руку. — Это ваша дайари? — спросил он, указывая на меня.
— Да.
— Как вы смогли уйти от Совета? — спросил король прямо.
— Зелье, лишающее магии на месяц, — ответил Лир.
Другие гномы, которые находились в зале, зашептались.
— Оставьте нас наедине, — сказал Тадеуш Великий.
И я поняла, почему именно он — король. Голос у него королевский. А уж город…
Лир улыбнулся.
Король вопросительно посмотрел на него.
— Ари восхищена вашим городом, вашим народом и вами, — сказал Лир, обнимая меня за плечи.
Я улыбнулась и потупилась. Никогда не видела, как Лир общается так официально с другими людьми.
Официально, потому что мы не одни. А так — мы друзья.
Зал опустел.
— Почему же она сама мне этого не скажет? Не стоит меня бояться, я не страшный, — сказал Тадеуш, улыбаясь, и поглаживая моего лимфила, который неожиданно оказался у него в руках.