Русская Америка: Открыть и продать!
Шрифт:
Англичанам пришлось форсировать события потому, что Павел, нашедший общий язык с Наполеоном Бонапартом, уже отправлял экспедицию в британскую Индию. В начале марта часть 35-тысячного отряда донцов атамана войска Донского генерала Орлова уже выступила в поход, и в Закавказье к ним должны были присоединиться французы.
В Лондоне поднялась паника, а ее еще раздувал убежденный англофил Семен Воронцов, не терпевший французских «якобинцев». В Петербурге старался его родной старший брат, шестидесятилетний Александр — тоже бывший посол в Англии и тоже убежденный
Семен Воронцов в 1798 и 1799 годах дважды отказывался от предложений Павла занять пост вначале вице-канцлера, а затем — канцлера. В конце концов Павел уволил его и конфисковал имения. Обласкал его уже потом и вернул в Лондон Александр, но даже он был вынужден в 1806 году отставить Воронцова-младшего из-за его крайне англофильской позиции… После этого граф в Россию (написать — «на родину» у меня рука не поднимается) не возвратился, остался в Англии в качестве частного лица, где через двадцать шесть лет и умер в возрасте 88 лет. И по сегодня в Лондоне есть улица имени Воронцова (бывшая Мэнсфилд), где он доживал свою темную и никчемную жизнь…
Факт, безусловно, примечательный.
Александр Воронцов в идейном отношении от младшего брата не отличался почти ничем и тоже на дух не переносил французов вообще и Бонапарта в частности.
Так что уже «индийская» линия Павла предрешала его судьбу. Недаром уже 12 (24) марта, в первый же день своего царствования, Александр подписал экстренную депешу:
«Господину генералу от кавалерии Орлову 1-му. По получении сего повелеваю Вам со всеми казачьими полками, следующими ныне с Вами по Секретной экспедиции, возвратиться на Дон и распустить их по домам».
Однако североамериканские планы Павла явно тоже были тем «прегрешением», которое Лондон поставил ему в окончательный «общий счет».
Мы привычно видим причины устранения Павла в его намечавшемся союзе с Бонапартом, в его жесткой политике по отношению к высшему дворянству, в его «сумасбродствах», в доверии к Алексею Андреевичу Аракчееву (тоже, к слову, фигуре неоднозначной, но, как я все больше догадываюсь, — более оболганной, чем отрицательной)…
Однако мы совершенно не принимаем во внимание как одну из причин заговора против Павла интерес императора к Русской Америке…
И, пожалуй, зря! В марте 1799 года Павел поручил Воронцову сделать официальное представление британскому кабинету по поводу «замашек аглицких промышленников» на русских американских берегах. Российскому послу был направлен специальный рескрипт и донесение сподвижника Шелихова — Баранова от 7 (18) июня 1798 года, где указывалось: «Пришельцы аглицкой нации весьма силятца утвердить в соседстве наших занятий свои мочи и права разными образами и знаками, раздавая всюду, где ни пристают, медали, а притом порох, свинец и ружья ко вреду нашему променивают не закрыто и щедро».
Павел направил в Лондон и карту русских владений в Америке (этот факт я прошу читателя запомнить на будущее!).
Так
СМЕРТЬ Павла могла серьезно затормозить, а то и свести на нет русское державное движение в Америку.
Однако — не затормозила. И здесь английский удар пришелся в воздух. Многое в России после гибели сына Екатерины изменилось круто, но — не отношение молодого императора Александра к РАК.
Напротив, весной 1802 года он вступил в число акционеров вместе с вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Стали акционерами и новый морской министр адмирал Николай Семенович Мордвинов, а также министр коммерции, сын графа Румянцева-Задунайского — Николай Петрович Румянцев, создатель Румянцевского музея, будущий министр иностранных дел и председатель Государственного совета.
Список можно продолжить, но и так ясно, что фактически РАК оказывалась делом государственным… И именно александровская эпоха стала временем возвышения РАК и многих ее славных дел.
Временем гибели РАК станет эпоха уже другого Александра — племянника Александра Первого, Александра Второго…
Глава 3
Российско-Американская компания: путем первых русских «кругосветок» — к Форту-Росс и неудавшимся «русским» Гавайям
ЛОГИЧЕСКИ славная в своем начале и абсурдно бесславная в ее конце история Российско-Американской компании (РАК) в России известна плохо и с конца XIX века излагается у нас скупо.
В последние годы этой темой заинтересовалось — вроде бы — даже телевидение, но лишь для того, чтобы смешать правду с ложью.
Соответственно в освещении деятельности РАК отечественной историографией для меня так и осталось много неясностей и после того как я во многом-таки разобрался…
Например, совершенно непонятно мне, почему при достаточной известности имен Шелихова, Резанова или долголетнего правителя русских колоний в Америке Александра Андреевича Баранова имя их ближайшего соратника Михаила Матвеевича Булдакова практически замолчано. Если уважаемый читатель думает, что мне было просто разобраться в значении фигуры Михаила Матвеевича, то он крупно ошибется.
Основные сведения о Булдакове я получил из того Русского биографического словаря, который был издан у нас в начале XX века «под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического общества» Александра Александровича Половцева… А вот издававшийся в те же примерно годы «Брокгауз и Ефрон» о Булдакове как в рот воды набрал…
К странному дореволюционному (да и послереволюционному) «энциклопедическому» освещению темы РАК и Русской Америки я в свое время возвращусь еще не раз…
Непонятно мне и то, почему или мельком, или вообще не упоминается роль РАК в организации русских кругосветных экспедиций, начиная с первой и самой знаменитой из них — экспедиции Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского?