Русская дива
Шрифт:
«Стоп! Я умираю! Подожди! Подожди!» — закричал он в беззвучном крике.
Она смеялась. «Господи, да святится имя Твое», никто никогда не смеялся в такие минуты! Но, сидя на нем верхом, не давая ему шевельнуться, целуя его и своими губами и своей «фарджой», она смеялась так, как смеется ребенок, получивший любимую игрушку.
— Чему ты смеешься! Подожди!
— Женись на мне, — вдруг шепнула она ему в самое ухо. — Женись на мне, слышишь? Я люблю тебя, я хочу быть женой твоей! Женись на мне и увези меня отсюда!
— Вольга, ты же мужняя жена, ты жена Игоря!
— Убей
— Мы не убиваем пленных, ты знаешь.
— Но я хочу быть женой твоей! — что-то случилось с ее голосом: он охрип, он сел, он стал жестким, как тупой клинок. — Ты слышишь, Иосиф, я не хочу потерять тебя, я хочу быть женой твоей!
— Это невозможно, Вольга!
Замерли волшебные пальцы, лопнули струны скрипок Страдивари, на полуноте прервался небесный мотив.
Он открыл глаза.
Он лежал посреди неоглядного поля, под ночным и холодным небом, совершенно один, со странной ноющей болью в левом плече и с двумя тонкими браслетами в правой руке. А по белому ночному туману — или по метельном снегу? — от него медленно удалялся неясный женский силуэт.
И записано в русской «Повести временных лет»:
«Иде Святослав на казары. Слышавше же казары, изидоша с князем своим каганом, и сътупишися битися: и бывши брани, одоле Святослав казаром и город их взя…»
И записано мусульманским историком Ибн Хаукалом о 358/968 — 969 годах и походах русов, которые:
«…ограбили Болгар, Хазаран, Итиль и Семендер и отправились тотчас в Рум и Андалус… Русы разрушили все это и разграбили все, что принадлежало людям хазарским, болгарским и бартасским на реке Итиле. Русы овладели этой страной, и жители Итиля искали убежища на острове Баг-ал-Абваба, а некоторые в страхе поселились на острове Сия-Кух (Мангышлак, Каспийское море)».
И записано российским историком академиком В. Григорьевым в 1834 году:
Необыкновенным явлением в средние века был народ хазарский. Окруженный племенами дикими и кочующими, он имел все преимущества стран образованных: устроенное правление, обширную цветущую торговлю и постоянное войско. Когда величайшее безначалие, фанатизм и глубокое невежество оспаривали друг у друга владычество над Западной Европой, держава хазарская славилась своим правосудием и веротерпимостью, и гонимые за веру стекались сюда отовсюду. Как светлый метеор, ярко блистала она на мрачном горизонте Европы и погасла, не оставив никаких следов своего существования».
Изничтожив державу хазарскую, истребив с неизвестной даже варварам тех лет свирепостью всех пленных той последней битвы, не оставив в живых ни одного свидетеля своего поединка с царем Иосифом, ни даже могилы его, Святослав переименовал Итиль. Он назвал эту реку полным, настоящим, свионским именем своей матери — Волга.
67
Наутро был таможенный досмотр. Рубинчик, которому
— Быстрей! К пятому столу! Ты что, не слышишь, корова старая! К пятому столу! Швыдко!..
— Раздеть ребенка! Живей!
— Чемоданы на стол! Что значит, не можешь поднять? А кто за тебя будет их поднимать? Вам тут холуев нету! Быстрей! Шевелитесь!
Все содержимое чемоданов высыпалось на стол, сортировалось и ощупывалось быстрыми презрительными руками:
— Что это?
— Школьные тетради.
— Это рукопись! Рукописи вывозить нельзя!
— Но это школьные сочинения ребенка! Читайте: «Образ Лариной в поэме Пушкина».
— Не разговаривать! Отдайте рукопись провожающим! Нет провожающих — в мусор! А что это?
— Мамины бусы…
— Жемчуг вывозить нельзя! Это контрабанда!
— Какая контрабанда? Вы что? Это просто бусы!
— Поедете без бус! И лекарства нельзя!
— Но это от сердца! У меня…
— Не разговаривать! Где разрешение на вывоз фарфора? Одна чашка или десять — не важно! Без разрешения Министерства культуры старинный фарфор вывозить нельзя! А это что?
Жемчужные бусы словно случайно рассыпались по полу, фарфор, палех, мельхиор, кораллы, серебряная посуда, лишние, сверх нормы, банки икры или бутылка шампанского и вообще все ценное, на чем мог остановиться глаз, — все это властной рукой сдвигалось в сторону.
— Брошку отдайте провожающим!
— У нас нет провожающих!
— Не важно! Достояние страны вывозу не подлежит! Сымайте серьги!
— Но личные украшения разрешено иметь!
— Не дороже, чем на 250 рублей. А у вас дороже. Сымайте! Где еще золото? Нету? К гинекологу на осмотр! Вон в ту кабину! Быстрей! И дочку туда же!
— Но ей только десять лет!
— Не важно! Там проверят! Мало ли что вы ей промеж ног сунули! Шо мы — вас не знаем? А вы шо хромаете, мужчина? Сымайте обувь! Протез? Тем более! Снять протез! Живо!
— Я инвалид войны, капитан запаса!
— Видали мы ваших инвалидов войны! Из Ташкента, небось! Живо снять протез! Что-то он тяжелый для дерева! Вася, дай пилу!
— Да вы что! Товарищи, как я ходить буду?
— Мы вам не товарищи. Тамбовский волк вам товарищ!..
Пила впивалась в протез инвалида, отвертки вспарывали портативные радиоприемники и фотоаппараты, щипцы выламывали рычажки-буквы у пишущей машинки, шило продырявливало мехи в аккордеонах и головы целлулоидных кукол, сильные пальцы выдавливали краску из тюбиков. Рубинчик ясно видел, что под видом формального поиска контрабанды здесь идет последний акт какого-то жестокого, мстительного мародерства. Словно в отместку за то, что кто-то уезжает, а они остаются, таможенники ломали, портили и превращали в груду лома те вещи, которые они не могли отнять. И швыряли их на другой конец стола вмеcте с оторванными подкладками детских пальто, мужских пиджаков, шапок, подушек.