Русская фантастика 2007
Шрифт:
Всего-то навсего, даже без пампушек.
О да, Тхор показал свое мастерство в лучшем виде! Думаю, что даже самые суровые из наших асов-дальнобойщиков, просто обожающие порассказать о своих подвигах, обалдели бы, предъяви мы им курсовую запись нашего выхода из астероидного поля. Мы вышли за двенадцать часов: я хотел бы посмотреть на того ухаря, который решится сделать это за двадцать четыре!
А медали? Медали нам, скажу вам по секрету, все же вручили, и я впервые увидел Тхора в специально для него пошитой парадной форме — с двумя саблями, с кучей перьев меж ушей и прочим. Мы с Перси стояли
А обещанный заработок? — так это другая история, точнее сказать, на том история одиночества нашего старого «Гермеса» закончилась.
Он стал наконец флагманом.
Виктор Точинов
Муха-цокотуха
Муха, муха, цокотуха, позолоченное брюхо, муха по полю пошла, муха денежку нашла…
Да, все так и было.
Даже позолоченное брюхо. Почему бы и не считать позолоченным брюхом изыск пирсинга — сережку, украшавшую отнюдь не ушко, но пупок Тани Мухиной? Мать, конечно, ругалась; отец молча повертел пальцем у виска.
Ну и что?
Женщинам испокон веку хочется себя украсить, и первую из них, проколовшую с этой целью уши, родитель наверняка покритиковал аналогичным жестом… Со времен Евы мужчины-шовинисты не терпят женщин-новаторов. Притесняют и изгоняют из эдемов. Хотя у Евы, по слухам, пупка не наблюдалось…
Муха шла не по полю — по одному из бульваров Царского Села. Вернее, по пустынной липовой аллее, протянувшейся вдоль него. Наверно, думала Муха, под этими липами гуляла юная Ахматова с влюбленным в нее Гумилевым, а чуть раньше здесь же хулиганистый лицеист Пушкин в компании дружков прикидывал: где бы раздобыть бутыль казенной, соорудить ведерную чашу пунша и устроить пирушку, совсем как у взрослых…
В общем, романтичное место. Поэтическое.
Таня Мухина стихов не писала, вопреки распространенному мнению, что в шестнадцать лет вирус виршеплетства поражает всех особ женского пола. Но романтики не чуждалась, скорее наоборот…
Муха шла по аллее и не спешила. Хотя опаздывала. Но так и было задумано. Пусть Толик подождет, помучается. Пусть не думает, что раз он двадцатилетний студент, то дуреха-десятиклассница так сразу и повиснет у него на шее. И не только на шее — значение взглядов, бросаемых ее кавалером на иные части тела подружки, могла распознать самая неискушенная девчонка.
Муха такой — неискушенной — и была. Но кружить головы кавалерам так и не сбывающимися надеждами весьма любила…
…Денежка лежала под ногами. Возле самого поребрика, отделявшего пешеходную часть аллеи от засаженного липами газона. Копеечка… Фу. Неизвестно, какого номинала и в какой валюте денежку обнаружило в поле насекомое отряда двукрылых, прославленное классикой. Но не копеечку, это точно. Иначе и нагибаться бы не стоило, не говоря уж о возможности закупки кухонной утвари…
И Таня Мухина прошла мимо. Не нагнулась. Пошла дальше, по-прежнему не спеша.
Но через десяток шагов узрела вторую денежку — того же достоинства и
Муха нагнулась.
Не просто денежка — валюта! Надпись на аверсе монетки гласила: «1 cent». Один штатовский цент… Хотя нет, нет… С американской мелочью Муха была знакома, отец в молодости увлекался нумизматикой, да и сейчас не совсем забросил. Несколько центов и юбилейных десятицентовиков у него завалялись, и Таня любила разглядывать монеты, мечтая о дальних странах…
Цент не американский. Память у Мухи хорошая. На штатовских центах отчеканено «one cent», на десяти-центовиках «one dime»… А латиноамериканцы пишут по-испански: «сентаво» («centavos»). Австралия? Новая Зеландия? Вроде валюта там тоже доллары, а вот как именуется мелочь, Мухина не вспомнила.
Решая нумизматическую загадку, она вернулась назад, за двумя первыми монетками. Не копеечки… Те же центы неизвестной державы. Спрятав находки, пошла прежним курсом.
«Подарю отцу, обрадуется», — решила Муха и в тот же момент увидела четвертую денежку. Интересно… Такое идеально ровное расположение не могло быть случайным. Никак не могло. Не падают монеты из прохудившегося кармана с такой регулярностью.
Вторая загадка.
Первую, впрочем, Муха разгадала быстро — оглядев новые находки. Поднятая раньше оказалась слегка испачкана землей, не иначе наступил кто-то, — и лишь теперь Таня увидела над мелкой надписью «1 cent» вовсе уж крохотные буковки: «euro».
Вот оно что… Евро, новая европейская валюта. Татьяна видела и держала в руках купюры евро, но разменные монеты ей до сих пор не попадались, а они, помнится, как раз центы…
Отец обрадуется, подумала Муха. С легким разочарованием подумала: загадка решилась слишком легко.
Но оставалась вторая: кто и зачем раскладывал здесь монетки? Именно раскладывал — после пятой находки последние сомнения рассеялись. Обозначен путь. Или след? Чей? С какой целью?
Сладкое предвкушение тайны защекотало романтическую душу Мухи. Она обожала тайны и загадочные истории — с хорошим концом, разумеется. Запоем читала книги о приключениях Гарри Поттера, по нескольку раз пересмотрела снятые по ним фильмы и охотно принимала участие в многочисленных порожденных сериалом играх — эпидемия поттеромании бушевала среди школьников средних и даже старших классов.
…Шестая и седьмая монетки лежали почти рядом — в полуметре друг от друга. И, надо понимать, обозначали поворот пути или следа — здесь от бульвара отходила подъездная дорожка к притаившимся среди зелени домам. Похоже, в одном из них жил коллега Мухи по увлечениям, ищущий единомышленников — таким вот интересным способом. Вариант беспроигрышный — надо иметь определенный склад характера, чтобы опознать в валяющейся под ногами мелочи тайный призыв…
Следующие монетки Таня не подбирала — пусть лежат, может быть, и первые она вернет на место, когда познакомится с загадочным автором послания. Нет, одну все-таки прихватит — для отца.