Русская фантастика 2010
Шрифт:
Бродяжничество, однако, преступлением в этом новом мире не считалось, поэтому попрошайки и прочего рода отребье до поры до времени могли чувствовать себя более или менее комфортно. Но сомневаться не приходилось, когда-нибудь — и этот день совсем не за горами — дойдёт очередь и до таких вот «маленьких смешных старичков», ворохами грязного зловонного тряпья валяющихся на улицах и улочках Мегаполиса.
Ангелина бросила ещё один взгляд на тело несчастного представителя вида теплокровных паразитов.
Малышка всхлипнула и наконец расплакалась. Служанка торопливо увела её в сторону. Отправив недопитый кофе и смятый стаканчик в мусорную корзину,
Немного поколебавшись, она направилась в сторону любимого когда-то кафе «Атомик». Атмосфера в этой прокуренной забегаловке была та ещё и не менялась десятилетиями: тонущие в пьянстве, ругани, обломках разбитых надежд и нереализованных планов люди, тонущий в окурках и прочем целую вечность неубранном мусоре заплёванный пол, тонущие в дыму дешёвого синтетического табака и синтетической марихуаны силуэты, тонущий в собственном храпе сосед слева. Одним словом, это было не самое подходящее место для прилично одетой женщины средних лет и маленькой четырёхлетней девочки, никогда не выбиравшейся за пределы скорлупы своего благоустроенного района.
В зале они не задержались, отправившись прямиком на второй этаж, где располагалось нечто вроде гостиницы для тех, кто мог себе это позволить. Таких среди постояльцев кафе «Атомик» было немного — основное большинство жило в «гробах» вдоль туннеля, соединявшего Нью-Дели с подземными комплексами. «Гробами» называли ящики полтора на два метра — места в них как раз хватало для того, чтобы там свободно поместилось человеческое тело. Стоило такое жильё всего ничего, а требований к комфорту у людей, докатившихся до подобного существования, уже не имелось никаких.
Помещеньице, в котором они очутились, жилым можно было назвать с огромным трудом. Посреди комнаты вальяжно располагался массивный стол с обшарпанной и изрезанной крышкой, у стены — истерзанный временем грязный матрац да колченогий стул с водружённой на него неприятной и до безобразия старой женщиной — вот и всё убранство.
Хозяйка этой грязной и душной каморки весьма органично вписывалась в окружавшую её атмосферу беспросветного уныния и запущенности. Клочья седых волос спадали на лицо, изъеденное годами беспробудного пьянства, тусклые татуировки на грязных трясущихся руках, обломанные ногти, бесцветный взгляд вечно расширенных зрачков, «козья нога», набитая синтетической дрянью, — более подходящего съёмщика этой конуры и представить-то едва ли возможно.
— А, опять ты, — старуха ухмыльнулась, обнажив голые дёсны. — Я ждала тебя на днях. Что за девку ты с собой притащила? Я не потерплю у себя всяких там… — Она сделала жест рукой, считая его вполне достаточным, чтобы описать, каких именно девок она у себя не потерпит.
— Это дочь хозяина, — голос Ангелины был способен обратить в лёд само солнце. — Я привела девочку, чтобы она поняла, в какое ничтожество жизнь может превратить человека.
— Что ж, учись, девочка, — проскрипела старуха, вперив в Мартину неприятный колючий взгляд. Увидев, что ребёнок вот-вот расплачется от страха, она разразилась сухим каркающим смехом, но вскоре закашлялась. Кашель перешёл в хрип, и несчастная хаотично зашарила по столу. Схватив подвернувшийся под руку стакан, наполовину наполненный каким-то коричневым пойлом, она разогнала пальцем скопившуюся на поверхности плесень, выловила и бросила на пол плавающие в стакане окурки и одним глотком выпила его содержимое.
— Знакомься, Мартина, это моя младшая сестра
— Слышь, денег дай, — заискивающе прокаркала Злата.
В ответ на это Ангелина пронзила её исполненным презрения взглядом.
— Таких, как ты, подачки развращают, — процедила она. — Калечат как физически, так и духовно.
Старуха уткнулась в опустевший стакан и принялась катать по его донышку капельку той самой мутноватой жидкости, что плескалась сейчас внутри её желудка. Ангелина молча вынула из внутреннего кармана своего аккуратненького приталенного пиджачка пачку банкнот, отделила от неё две бумажки и положила на стол. Злата не двинулась с места, пригвождённая к колченогому стулу презрением сестры и чувством вины и жалости к себе.
Не оборачиваясь, девочка и женщина покинули «Атомик». Когда они проходили мимо похожего на камеру хранения блока «гробов», крышки нескольких распахнулись, и оттуда выпрыгнуло с полдюжины головорезов. Не говоря ни слова, бандиты набросились на Ангелину. Женщина, мгновенно оценив ситуацию, активировала боевые имплантаты, и из её пальцев выдвинулись изогнутые двадцатисантиметровые иглы. Первый же налетевший на служанку сорвиголова рухнул на асфальт с продырявленным в четырёх местах лёгким. Второму повезло примерно так же, и он скорчился рядом, захлёбываясь собственной кровью. Увернувшись от ударов в голову, Ангелина лишила зрения третьего нападавшего.
Заметив, что один из головорезов схватил девочку, служанка разодрала горло ещё двоим бандитам и бросилась в погоню за последним нападавшим, не добив раненых. Оказавшись спиной к поверженным противникам, Ангелина не увидела, как тот из проходимцев, что держался за лёгкое, метнул в неё дешёвенький нож. Спустя миг она тоже вдыхала пыль нагретого асфальта, рыча от бессилия. Одним рывком женщина попыталась избавиться от причины острой боли в правом бедре. Целую вечность с какой-то холодной отрешённостью она смотрела на сломанную, измазанную в крови рукоять на ладони. Лезвие осталось в бедре.
Вынув из кармана пиджака ампулы со стимулятором и обезболивающим, Ангелина Самойлович вогнала одну из них в вену, другую — рядом с раной. Ухватившись за ручку одного из «гробов», она поднялась на ноги и потрусила в ту сторону, где скрылся похититель, то и дело поглядывая на небольшого размера радар, вмонтированный в стильные наручные часы. Как раз для подобных случаев в предплечье Мартины был зашит чип, позволявший мгновенно её найти.
Ангелина нашла его в паре кварталов от места нападения — выходящим из двери, ведущей в подвал. Ухмыляясь от уха до уха, подонок пересчитывал мятые засаленные бумажки банкнот. Впервые в жизни Ангелина Самойлович отправила к праотцам абсолютно счастливого человека.
Находясь под действием стимуляторов, стареющая телохранительница двумя пинками выбила не очень прочную дверь и чуть не впала в ступор от изумления.
Комната, в которую она ворвалась, была не чем иным, как подпольной операционной по извлечению и пересадке органов. Однако шокировало женщину не это — в одном только Нью-Дели функционировали десятки подобных нелегальных лабораторий, поскольку чёрный рынок органов приносил действительно небывалые прибыли. В склонившемся над жертвой полноватом и лысеющем старичке с тыквообразной головой Ангелина с ужасом узнала доктора By. Лицо престарелого маньяка лучилось блаженной улыбкой — ещё бы, вот-вот должна была исполниться его давняя мечта.