Русская фэнтези 2011
Шрифт:
— Да, еще, — сказал неожиданно. — Когда немного отойдешь от общения с нами, с магами, могу предложить тебе работу Нюхача в полиции. У нас был один такой же, сейчас на пенсию собирается, познакомишься с ним, все обсудишь…
— Вы что, берете в полицию оборотней?!
Мила похлопала Глеба по руке.
— Ты чем слушаешь? Тебе только что предложили то, что ты давно должен был сделать — познакомиться с таким же, как ты!
Парень повел
— Спасибо. Глеб, у тебя просто отличная девушка!
— А то я без тебя не знал… — проворчал тот. — Подумаю я.
— Ну, как надумаешь, спросишь в СКМ Келдыша. До встречи.
— И я не прощаюсь, — промурлыкала Мила.
Дверь закрылась, и они поглядели друг на друга.
— Какой хорошенький!
Глеб невразумительно пробормотал что-то. Ну да. Лощеный. Не то что он сам, валяющийся на больничной койке в дурацкой несвежей пижаме, хромоногий, заросший, как… оборотень.
— А я не знала, что ты водишь дружбу с магами!
— Это они со мной водятся, — буркнул Глеб. — Уже год.
Значит, оборотни служат в магической полиции! А в ИМФ эти… сволочи уклонялись от его вопросов — знают ли таких же, как он. Просто говорили, что оборотни предпочитают селиться не в городах, а в отдаленных поселках… Ну да, конечно, боялись, что он встретится с сородичами и уйдет из института — остальные-то не валяют дурака, пытаясь отделаться от своей сути, а уживаются с ней среди обычных людей!
— Выглядишь бодрее! То есть злее.
Ему стало досадно, что Мила убрала руку.
— А где мои пироги? — спросил он.
— Собиралась принести, но сказали, тебя завтра выписывают.
Мила стрельнула в него взглядом.
— Вот и подумала, сам придешь за ними, не развалишься.
Пауза. Глеб моргал: в ушах у него зашумело, горло сдавило… Значит, можно, значит, она правда не боится… Значит?..
— Ну? — В ее голосе — нетерпение пополам со смехом. И еще чуть заметная неуверенность.
Глеб кашлянул.
— Не… развалюсь.
Мила открыла дверь и уставилась на букет. Букет был великолепен. Особенно в первой части слова — велик.
И состоял он из одних калл.
— Оба-на! — только и сказала Мила.
Глеб с сомнением оглядел букет в своих руках.
— Я что-то не помню: они тебе нравятся или наоборот?
Еще чего доброго развернется сейчас и уйдет за новым букетом. Ищи его потом на всех… стройках.
— Да я от них просто с ума схожу! — быстро сказала Мила, нисколько не покривив при этом душой. — Заходи.
Он одним вздохом вобрал в себя строгий цветочный аромат, аппетитный дух пирогов, не обманула… И еще — собственный Милин запах. Оглушающий, оглупляющий;
Этот запах вернулего в самом начале полнолуния…
Глеб шагнул через порог, обхватывая ее вместе с букетом; цветы хрустнули между ними, женщина пискнула, но и не подумала вырываться, наоборот, прильнула к нему, горячо выдохнула ему в ухо — аж дрожь по спине:
— Волчо-ок…
Через некоторое время — невинное напоминание:
— Пироги стынут.
— К черту… пироги…
— Ага! — охотно согласилась Мила. — К черту!
Глеб ненавидел лунный свет и всегда задергивал плотные портьеры, чтобы ни один предательский луч не проскользнул в комнату. Сейчас он лежал, таращась на убывающую Луну — взгляд во взгляд, — и не испытывал ни малейшего желания встать и задвинуть штору. Или просто для этого у него не было никаких сил?
Но для только что вышедшего из больницы… и оборотня… он, кажется, справился. Женщина сонно и довольно мурлыкала ему в шею.
— А ведь никто не спросил и не объяснил — а почемуя видел эти сны? — сказал Глеб, точно продолжал начатый разговор.
— Я со своей фантазией могу выдать тебе сотню и еще одну версий. Может быть, какая-то даже окажется правдой. Хочешь?
— Мил…
— М-м?
— А как ты поняла там, на стройке… кто из нас двоих я?
— Ну, это же элементарно, волчок!
— И как?
— Ты не хотел его убивать.
Он ел сырое мясо. Отрывал клыками, глотал, практически не жуя. Женщина, сидевшая у костра, тихо напевала, поворачивая свою нанизанную на шампуры порцию. Глеб принюхался. Жареное мясо тоже пахло… вкусно. Он подобрался поближе к костру. Странно, что огонь его не пугал. Никогда. Глеб уткнулся подбородком в плечо Милы, одним глазом присматривая за шипящим мясом, другим разглядывая близкое лицо женщины. Прикусил сережку, болтавшуюся в ухе. Вместе с мочкой уха. Мила легонько шлепнула его по лбу.
— Не балуйся!
Глеб тихо и влажно зарычал ей в ухо. Повалился спиной в траву, глядя на сосредоточенное, освещенное костром лицо женщины, темные силуэты деревьев, выхваченные из темноты искрами, летящими к небу. За деревьями поднималась Луна. Он чувствовал знакомое томление близкого перекидывания, но пока держался, пока еще держался…
— Нервничаешь? — спросила Мила, косясь на него.
Он едва не засмеялся. Нервничаешь? Это могла спросить только она. Его упрямая, безрассудно храбрая… любимая женщина.