Русская философия. Энциклопедия

Маслин М. А.

В. Ф. Пустарнаков

МИХНЕВИЧ Иосиф Григорьевич (1809–1885) — религиозный философ, историк философии. Окончил Киевскую духовную академию, в 1836–1839 гг. был в ней проф., а затем перешел в одесский Ришельевский лицей. Нек-рое время был помощником попечителя Варшавского и Киевского учебных округов. Первой работой М. было исследование "Об успехах греческих философов в теоретическом и практическом отношениях" (Журнал Министерства народного просвещения. 1839. Ч. 24). Отдав должное греч. философам, М. переходит к рассмотрению христианской философии. По его мнению, в новом христианском мире философия приобретает более "возвышенное" направление, ее умственное зрение расширяется и она обнимает всю целость бытия, сосредоточенную в верховном начале ее, Боге. У философии два начала: "закон неписаный, природный, закон ума" и "закон писаный, положительный, закон Откровения", и философ должен руководствоваться тем и др. законом, в противном случае он или "разрушит все для своей философии", или "уничтожит саму философию". Только та философия вводит в святилище истинной мудрости, считает М., к-рая исходит из ума, нимало не удаляясь от Откровения, ибо "слепа та вера, в которой нет знания, но не дальновидно и то знание, в котором нет веры". Такая философия соответствует духу "Святой Руси, которая издревле чуждалась мудрований ума, несогласных с заветными истинами веры". К 1850 г. относится "Опыт простого изложения системы Шеллинга, рассматриваемый в связи с системами других германских философов" ("Речь профессора Иосифа Михневича", Одесса). Германия, утверждал М, заняла по справедливости первое место в истории философии. "Это — Греция в новом мире". Что же касается русских, то для них система Шеллинга и др. "ему подобных", доведенная до "той

высоты умозрений, на которую едва могут восходить и умы, посвященные в таинства этой науки", важна единственно по своим результатам, из к-рых следует, что "знание само требует веры, так как она составляет для него и неточное начало, и верное руководство, и твердую опору; что философия не может обойтись без религии, так как одна только религия своими вечными истинами может доставить философии ту "положительность", которой в настоящее время от нее требуют и которой напрасно ищут в других источниках". Благодаря природному настроению рус. ума, в основу к-рого, по М., положены "твердые начала религии, охраняющие его от всех уклонений", наша философия так сроднилась с религией, что привыкла и мыслить в ее духе, выражаться ее языком, находя своих представителей в кругу лиц, изучающих истины ума наравне с догматами Откровения. "Семена ложных мудрований" если и были заносимы к нам, то никогда не могли привиться к нашей благодатной почве, к-рая "так проникнута духом евангельского учения, что не может принимать в себя ничего такого, что несогласно с началами нравственности и религии, на которых незыблемо держится благоденствие России". Но если кто-то скажет, что потому-то у нас не было и нет философии, то М. на это дает следующий ответ: "Не было, нет и — скажем более к чести русского народа — никогда не будет у нас того суетного мудрования, которое в буйном стремлении к мечтательному всезнанию ниспровергает все священное и заветное; но была, есть и будет та истинная мудрость, которая, не выходя из границ ума, всегда готова преклониться пред верою там, где самою природою положен предел умственным изысканиям". Все это, по мнению М., соответствует духу рус. народа, воспитанного на традиционных началах "православия, законности и порядка".

Соч.: Опыт постепенного развития главных действий мышления, как руководство для первоначального преподавания логики. Одесса, 1847; Опыт простого изложения системы Шеллинга, рассматриваемый в связи с системами других германских философов. Одесса, 1850; Руководство к начальному изучению логики. Одесса, 1874.

В. В. Ванчугов

МЛАДОРОССЫ — одно из течений рус. эмиграции (оформилось в 1923 г. в Мюнхене, самораспустилось в 1939 г. в Париже), соединившее в себе нек-рые элементы сменовеховства (национал-большевизм) и евразийства на платформе признания свершившейся революции. Центры М.
– традиционные места проживания эмигрантов: Берлин, Прага, Париж, где выпускался ежемесячный журн. "Младоросс" (1931–1932), газ. "Младоросская искра" (1931–1939), вышел ряд сборников. Организационно "Союз младороссов" включал представителей относительно молодого поколения эмигрантов: А. Л. Казем-Бека (лидер движения), Н. Арсеньева, Г. Бутакова, К. Елита-Вельчковского, С. Зеньковского, А. Львова, С. Оболенского. Обзор осн. публикаций "Младоросса" свидетельствует о вторичности мн. идей участников движения, но в них содержатся оригинальные положения, определившие его лицо. Ядро политической философии М.
– идея социальной монархии, неомонархизм как союз Советов и царя в форме органического государства (в духе О. Шпенглера, 0. Шпанна), способного якобы обеспечить социальную справедливость. Казем-Бек обосновал идею пореволюционного монархизма как естественного порядка для России — без нарушения уже созданных органов власти (Младоросс. 1931. № 1). Он определял социалистическую революцию как национальную по своему характеру, а поскольку рус. народ склонен к автократическому правлению, то и как неомонархическую (Там же. № 4). Постоянные темы последующих публикаций — агония либерального демократизма и сопутствующего ему парламентаризма на Западе, обличение сталинской плутократии, контуры органического государства в форме социальной монархии. Социально-экономическая платформа М. включала апологию индустриализации как пути к национальному возрождению; говорилось, в частности, что "подлинный хозрасчет будет осуществлять не социализм, а монархия" (Младоросс. 1932. № 1. С. 13). Советы как надклассовую организацию управления Казем-Бек считал соответствующими национальным задачам. "Вся страна теперь — один класс… Победа национальной реальности над классовой мистикой и будет решающей победой Русской национальной революции" (Младоросс. 1931. № 14. С. 1). Сталинское государство плутократично по своей природе, ибо извращает идею власти Советов, дать ее полное выражение может только монархия. Казем-Бек доказывал, что крестьянство является основой неомонархического движения, поэтому и следует повернуться лицом к деревне, но не так, как это происходило в нач. 30-х гг. Взгляды М. подвергались критике со стороны практически всех направлений эмигрантской мысли. В свою очередь и М. критиковали не только социалистов, но и умеренно буржуазные партии (особенно яростно кадетов) и монархистов. Относительно же евразийства они отмечали, что это течение родилось в оскорбленном самолюбии рус. интеллигента, нарядившегося в бухарский халат, но не могущего спрятать его красной подкладки. Со сменовеховцами их роднило признание факта революции, необходимости процессов индустриализации, но если первые делали ставку на постепенное в чем-то интернациональное "обуржуазивание" страны — по логике ее тогдашнего экономического развития, — то М., принимая во внимание преобладание крестьянства и монархического начала в нем, скорее выступали за сотрудничество классов в рамках национальных основ и под эгидой принципов неомонархизма. М. упрекали в близости к фашизму и в апологии советизма. После войны лидер М. Казем-Бек вернулся в СССР и работал в "Журнале Московской патриархии". Он отказался от принципов монархизма, выступал с публикациями в сер. 50-х гт. в "Правде", по радио. Нек-рые идеи М. находят отражение в совр. дискуссиях о судьбе монархизма в России.

Л и т.: К новой России: Сб. статей. Париж, 1934;А" азы: м-lb"г А. Л. Россия, малороссы и эмиграция. Париж, 1935.

Э. Г. Лаврик

МОЛОДЦОВ Василий Сергеевич (20.12.1899 (1.01.1900), Москва — 30.09.1985, Москва) — специалист по онтологии и социальной философии. Участник Гражданской войны. В 1927 г. окончил физико-математический ф-т МГУ. В 1930–1933 гг. обучаелся в Коммунистическом ун-те преподавателей общественных наук; в 1934–1935 гт. — аспирант Московского Ин-та истории, философии и литературы (МИФЛИ), в 1935–1937 гт. — слушатель Ин-та красной профессуры. Вел педагогическую работу в качестве преподавателя философии в МГУ и др. высших учебных заведениях Москвы. В 1940 г. — директор Госполитиздата. Во время Великой Отечественной войны — редактор Сов информбюро; в 1946–1953 гг. работал преподавателем кафедры философии Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). В 1952–1968 гг. — декан философского ф-та МГУ. М.
– один из организаторов создания на базе философского ф-та МГУ 8-томной серии книг по теории диалектики. В 1953–1968 гг. — член редкол. журн. "Вопросы философии". Более десяти лет М. был главным редактором журн. "Вестник МГУ. Сер. Философия" и до последних дней жизни оставался членом редкол. этого журнала.

С о ч.: Диалектика и метафизика // Большевик. 1939. № 2; Марксистская диалектика как наука. М., 1951; Марксистская диалектика о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений в природе и обществе. М., 1953; Об ошибках в понимании предмета диалектического материализма // Вопросы философии. 1956. № 1; Диалектика превращения возможности в действительность. М., 1958; Объективность противоречий и их роль в развитии общества // Проблемы противоречия в диалектической логике. М., 1967.

А. Д. Косичев

МОРОЗОВ Николай Александрович (25.06(7.07). 1854, с. Борок Ярославская губ. — 30.07.1946, там же) — революционный народник, ученый, писатель, член исполкома "Народной воли", участник покушений на Александра II. М. провел в одиночке Шлиссельбургской крепости 22 года. После Октября 1917 г. — почетный академик (по предложению Ленина, выдавшего М. охранную грамоту на имение). Как общественный деятель сформировался под влиянием "русского социализма", ценил труды Прудона и Чернышевского (у последнего выделял политэкономию трудящихся и теорию разумного эгоизма). Под влиянием заговорщического социализма Ткачева М. в статье "Русское террористическое движение" (опубликована в эмигрантской газ. "Общее дело", 1880) изложил концепцию террористической революции. Он утверждал, что "внутренние причины революций вечно одни и те же" — ухудшение положения масс и взрыв их недовольства. Вместе с тем революции неодинаковы, своеобразны.

Своеобразие рус. революции происходит из отсталости патриархального крестьянства, незначительности городского пролетариата и наличия активной интеллигенции, готовой "подтолкнуть историю", сводя счеты с реакционным правительством и продажной бюрократией. Интеллигентское революционное меньшинство, "сильное и страшное своей энергией и неуловимостью", обретает в террористической революции, "самой справедливой из всех форм революций", рычаг для социального переворота. Она более гуманна, нежели "массовая революция, где гибнет много людей", и требует меньше "личных сил". Террор, включая индивидуальный, по М., это месть "за поруганное человеческое достоинство" и одновременно "действие самозащиты партии". Он считал, что "3–4 удачных и быстро идущих одно за другим цареубийств" развяжут J социальную революцию, а в перспективе откроют "широкую дорогу для социалистической деятельности в Рос-I сии". В Шлиссельбурге и после революции 1905 г. М. об-] ратился к изучению истории философии, науки, религии и христианства. Он резко критиковал религиозное миросозерцание, мн. события "Священной истории" (Ветхого и Нового Заветов) связывал с космическими процессами, уточняя их на основе данных древн. источников о затмениях Солнца, Луны, движении комет и метеоритов, зем-! летрясений. Считал, что начало христианства было стихийно-демократическим, а его первичной формой выступал "монашеский коммунизм", затем оно выродилось, ибо приспособилось к интересам власти. Православие, I поМ., всегда "оставалось вне жизни" и потому еще "ниже I критики", чем самодержавие. Возникновение и развитие ' философии М. усматривал в ее антропологической природе и связывал с решением вопроса: "Как произошел человек и все его окружающее?" В общих проблемах науки примыкал к механистическому материализму, считая, что "первоначальные силы природы немногочисленны" и объясняются на основе законов механики. Диалектика представлялась М. методом абстрактной философии, а не конкретных наук, к-рые не обязаны ей ни одним своим открытием. В вопросах общественной теории придерживался своей версии "эволюционной социологии". Личность, по его мнению, имеет приоритет перед "абстракцией общества", поэтому в основе социологии лежит психология. Эволюция психики человека есть причина его социальной эволюции. Человек стремится к свободе, и его деятельность, фиксируемую в исторических событиях, следует рассматривать в первую очередь с т. зр. эволюционной справедливости, нравственной ценности. Что касается таких факторов, как классы и классовая борьба, то они, по мнению М., преходящи, играют лишь роль средств достижения лучшей жизни для будущих поколений.

Соч.: Литературная злоба дня // Отечественные записки. 1877. № 1; Русское террористическое движение // Общее дело. Женева, 1880; Откровение в грозе и буре. История возникновения Апокалипсиса. М., 1907; Христос. Небесные вехи земной истории человечества. М., 1927; Повести моей жизни. М., 1917–1918. Т. 1–4.

Л и т.: КуковскаяЛ. Н. Н. А. Морозов. М., 1912; Морозова К. Н. А. Морозов. М.-Л., 1944.

В. А. Малинин

"МОСКВА — ТРЕТИЙ РИМ" — учение, в к-ром идея Рима как центра христианского мира связывалась с эсхатологической идеей странствующего царства, удерживающего приход антихриста, а также бытовавшей в Европе после падения Зап. Римской империи идеей передачи имперской власти. Историческим прологом его появления было взятие турками в 1453 г. Константинополя, столицы Вост. Римской империи, названной уже в постановлениях II Вселенского (Константинопольского) собора "новым Римом", и возвышение московского князя вследствие присоединения к его княжеству новых земель (Новгорода и Пскова). На него оказали также влияние ожидания конца света на исходе седьмого тысячелетия от сотворения мира (1492). Впервые идея о преемственности христианского царства высказывалась в изложении пасхалии "на ось-мую тысящу лет" митрополита Зосимы (1492), затем — в посланиях старца Спасо-Елеазарова монастыря Филофея: к Василию III (ок. 1514–1521), к дьяку Михаилу (Мисюрю) Мунехину (1527–1528), Ивану IVГрозному (ок. 1542). Идея преемства царства восходит к ветхозаветной книге пророка Даниила (истолкование сна Навуходоносора и видения истукана: Дан. 2, 31–45). Согласно Ипполиту Римскому, истукан символизирует четыре царства, последовательно сменявшие друг друга в мировой истории: вавилонское, мидо-персидское, эллино-македонское и римское. С падением римского царства должен явиться антихрист. Тема странствующего царства — царство или град находится в странствии и скитании до тех пор, пока не придет час бежать в пустыню, — встречается и в византийской литературе. В историософской концепции Филофея установление христианского царства в Москве является третьей и последней попыткой создать земной православный град и задержать пришествие антихриста."…Храни и внимай, благочестивый царь, — обращается он к Василию III, — тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать. И твое христианское царство другим не сменится, по слову великого Богослова, а для христианской церкви сбудется блаженного Давида слово: "Вот покой мой во веки веков, здесь поселюсь, как пожелал я того". Мысль об отвержении Византии раскрывается Филофеем постепенно: в послании к Василию III он просто констатирует факт падения Константинополя, в послании к Мунехину по поводу звездочетцев и латинян видит причину его падения в измене греков православной вере, а в послании к Ивану IV падение второго Рима представляется полным и бесповоротным вследствие его соединения с лат. верой (Флорентийская уния 1439 г.). Помимо эсхатологического, учение "М.
– т. Р." содержит мессианический аспект, выражающийся в идее смены богоизбранности народов, отвержения одного и призвания другого народа как оплота христианства. Филофей развивает этот мотив, прозвучавший в "Слове о законе и благодати" митрополита Илариона. Со временем это учение превратилась в идеологическое подкрепление самодержавной власти московского царя, созидающего новый Рим взамен прежнего, а отнюдь не продолжающего традиции второго Рима. Именно в таком ключе оно интерпретировалось Данилевским, Катковым, А. А. Киреевым, Тихомировым. Его отзвуки были в кантате П. И. Чайковского "Москва" на слова А. Н. Майкова, написанной для торжеств по поводу коронации Александра III. О его эсхатологическом смысле напоминает В. С. Соловьев в стихотворении "Панмонголизм" (1894): "И третий Рим лежит во прахе, / А уж четвертому не быть".

Лит.: Послания старца Филофея // Памятники литературы Древней Руси. Конец XV — первая половина XVI века. М., 1984; Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901; Аверинцев С. С. Византия и Русь: два типа духовности. Статья первая // Новый мир. 1988. № 7;Громов М. Н., Козлов Н. С. Русская философская мысль X–XVII вв. М., 1990; Прот. Мейендорф И. Византия и Московская Русь. Париж, 1990; Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. Спб., 1995; Синицына Н. В. Третий Рим: Истоки и эволюция русской средневековой концепции. М., 1998,

А. П. Козырев

МОСКОВСКОЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО

(МПО) — Психологическое общество при Императорском Московском ун-те (1885–1922). Создано по инициативе проф. ун-та Троицкого. Он же был первым председателем МПО (до 1887 г.), затем его сменил Грот. В "доме Лопатиных" собиралась группа философов: Лопатин, В. С. Соловьев, С. Н. и Е. Н. Трубецкие, Грот. Благодаря их участию в МПО стали преобладать философы. В этот период МПО становится одним из центров культурной жизни Москвы. С 1888 г. начинают выходить "Труды МПО" и "Издания МПО". В основном это переводы Спинозы, Лейбница, Канта, К. Фишера, Э. Кэрда, Вундта, Паульсе-на, Геффдинга. Издавались и сб. статей членов МПО: "О свободе воли" (1889) и др. С 1889 г. под ред. Грота начинает выходить журн. "Вопросы философии и психологии". На титульном листе значилось: "При участии Московского психологического общества". Издателем журн. был

A. А. Абрикосов, передавший его в 1893 г. в собственность МПО. Членами МПО были почти все известные тогда философы, психологи и психиатры России, а также математики Бугаев, Н. А. Васильев, И. И. Жегалкин, Б. К. Млод-зеевский, Некрасов, ученые-естественники В. И. Вернадский, Н. Е. Жуковский, Тимирязев, Умов, историки Ключевский, Д. М. Петрушевский, И. В. Цветаев, Милюков ("магистр русской истории"), юристы А. Ф. Кони, С. А. Муромцев, Ф. Н. Плевако, историки литературы А. Н. Веселовский, М. Н. Розанов, В. Ф. Саводник, Н. И. Сторо-женко, проф. Московской духовной академии А. И. Введенский, П. П. Соколов, А. А. Спасский, П. В. Тихомиров, И. В. Попов, писатели П. Д. Боборыкин, В. И. Иванов,

B. И. Немирович-Данченко, Толстой, А. И. Эртель, М. К. Морозова. Были и иностранные члены: В. Виндель-банд, В. Вундт, Э. Гартман, Г. Гельмгольц, Г. Геффдинг, У. Джемс, Э. Дюбуа-Реймон, X. Зигварт, Т. Рибо, LLL Рише, Г. Спенсер, Э. Целлер и др. (в 1914 г., после начала войны, по распоряжению министра народного просвещения из МПО были исключены германские подданные). С 1899 г. председателем МПО становится Лопатин. С нач. XX в, деятельность МПО ослабевает в связи со смертью его активных членов: Троицкого (1899), Грота (1899), В. С. Соловьева (1900), С. С. Корсакова (1900), А. А. Токарского (1901),