Русская красавица. Антология смерти

Потанина Ирина Сергеевна

– И не ори на меня больше, – тихо сказала я, не оборачиваясь.

* * *

Гибкая спина звезды – обнажённая, потому что маечка на спине минимизировалась до двух скрещенных лямок – застыла у окна. Обломанными крыльями обиженно торчали лопатки.

Самым банальным образом они притягивала руки Артура. Он совсем растерялся от противоречивости своих чувств к Марине, как пугаются полярники, когда лёд между ног трещит и льдина, на которой они стоят, лопается на две, разъезжающиеся в разные стороны. Артур ненавидел беспутность звезды, и в то же время всё чаще думал о Марине, как о чём-то своём,

неотъемлемом… Эти неимоверно отвлекало от работы и раздражало.

Звезда дулась и страдала из-за запрета на общение с массажисткой. «Нашла из-за чего мучаться! Подобно свинье, которая и в Сахаре грязь найдёт, Марина где угодно отыщет себе повод для страданий», – подлил масла своему всепрезрению Артур. Это не помогло.

– Ты истеричка, и мне хочется тебя успокоить. Может, даже погладить… – признался он, – Но это не по-человечески. Жалость унижает.

– Нет, Артур! Унижает безжалостность… – Марина резко развернулась и сверкнула глазищами. Ей захотелось вдруг привязать его. Пусть подчинится. Пусть стонет, как в «облаке в штанах» Маяковский: «Мария – дай!». Ей захотелось… – Гладь!

Артур зажмурился, как от яркого света. Дурным калейдоскопом в Марининых глазах притаились разноцветные кристаллики с рваными кромками. Каждый из них пульсировал. Не баба – напасть.

– Ну, ладно, – Артур взял себя в руки, встал нарочито равнодушно, подошёл к окну. Поднял неуверенную ладонь. Марина усмехнулась, не шевелясь: «Ладно? Ну, ну!»

Артур тяжело опустил руку себе на затылок и задумчиво почесал его.

– Вот и вся любовь, – невесть зачем, сказал он, рассмеявшись.

Любой накал эти двое умели обернуть абсурдом. За долгие полгода плотного контакта у них не было ни одной попытки стать любовниками. «В нашей ситуации всё настолько подготовлено для интима, что поддаться этому было бы глупо», – думала звезда с досадой от того, что такие красивые обстоятельства создаются с такими ненужными партнёрами. Артур же глупости в сближении не усматривал, но видел там стратегическую ошибку: «Марина тогда совсем обнаглеет и влиять на неё станет невозможно».

В дверь постучали и на пороге, не дождавшись даже ответа на стук, выросла круглая Рыбкина туша.

– Надеюсь, помешал, как обычно? – залоснился официальными улыбками он, – У нас интервью через два часа, а вы ещё ни в зуб ногой. Давай, Артур, зайди ко мне сейчас. обмозгуем текучку, а потом на интервью поедем. Вопросы?

– Э-х-мм, – неопределённо покосился на меня Артур, подсказывая.

– А, да, забыл совсем, – Рыбка бодро обернулся ко мне, – Ты, Мариночка, тоже заходи на совещание. Милости прошу. Всегда рад, – потом Рыбка снова зыркнул на Артура, – Что ещё я должен сказать? В попку никого целовать не надо?! – после этого он круто развернулся и ушёл к себе.

– Что это было? – звезда попросту оторопела и не знала, как реагировать.

– Это мы с Лиличкой провели воспитательную работу и настояли, чтобы Рыбка пригласил тебя на совещание… – не менее Марининого обалдевший Артур неподвижно уставился на захлопнувшуюся за Рыбкой дверь.

– Он что меня ненавидит? – звезда невольно искала защиты в главном своём враге.

– Нет, – уверено защитил Артур, – Просто похоже, мы переборщили, уговаривая его официально, вежливо, радушно, дружески и лично, пригласить тебя… Рыбка не слишком хорошо переносит, когда его вынуждают к чему-то…

Рыбка – это остаток

от данного звездой давнего прозвища. Раньше Геннадий – продюсер и финансист «Русской красавицы» – был Золотой Рыбкой. Всё потому, что, судя по опыту звезды и рассказам Артура, любил понтоваться исполнениями желаний.

– Уважил, старик! – говорил он кому-то, приглянувшемуся, – Проси, что хошь… Не поскуплюсь…

Возможность «не скупиться» Рыбка имел, потому как, помимо всего прочего, был совладельцем одного из крупнейших в стране операторов мобильной связи. Это существенно влияло на качество жизни Лилички – обожаемой Рыбкиной пассии и мучительницы. Это позволяло оплачивать первые шаги бредовых начинаний «Русской красавицы». Это доставляло самому Рыбке кучу головной боли и нервотрёпки. Это надолго выдёргивало его из компании, и звезда постоянно находилась под опекой одного Артура.

– Если так пойдёт и дальше, – наблюдала за этой парой Лиличка, – они или перетрахаются или перегрызут друг другу глотки. Ты б как-то учитывал этот момент, – советовала она Рыбке, а потом пересказывала Марине, как Рыбка лишь отмахивался в ответ и говорил, что Артур шашни на работе заводить не станет… Кажется, Лиличке в последнее время доставляло удовольствие приносить звезде какие-нибудь неутешительные новости и следить за реакцией.

– У меня две новости, – начал Рыбка, созвав всех в свой как обычно полутёмный кабинет.

Артур, Геннадий и Лиличка попадали в кабинет нормальным образом – по коридору, а Марине, как дуре, было сказано крастся через тайную дверь, которой кабинет Рыбки соединялся со спальным номером. Дверь эта, конечно же, сделана была не случайно, и задолго до появления Черубины. Мариной иногда овладевали приступы жуткой брезгливости. «Сижу в этом номере, как последняя шлюха, до меня здесь наверняка побывало полчище проституток! Каждый пуфик тут, небось, навек пропитан спермой … Тьфу! Не могли нормальный номер выделить…»

– Итак, две новости, – повторил Геннадий, – Плохая и очень плохая. Начну с третьей…

– Через месяц начинаем концерты, – Рыбка многозначительно глянул на Артура, тот чуть заметно кивнул, – Как и обещал, я со всеми добакланился. Концерты – это факт, а факты, как известно, штуки упрямые, а значит, хоть повымрем тут все, а концерт подготовить должны. И подготовим, так ведь?

– У нас вчерне готово уже всё, – сообщил Артур. – Продумана постановка, приглашены специалисты…

– О чём вы? – звезда демонстративно схватилась за голову, – Концерты, через месяц?! А нельзя было заранее предупредить… Нет, ты, Артур, сказал тогда «может будут»… Ох, я сомневаюсь… Не рановато ли сольные концерты давать?

– Раньше сядешь, раньше выпьешь. Не рановато. Сомнения подрывают дисциплину. Так что, отставить рассуждения. Рассуждать поздно, пора действовать!

– Проект специфический, я специфическая, настрой специфический! – стояла на своём звезда, – И среди всего этого – такой обыкновенный, такой попсовый шаг, грозящий полным крахом. Нет, я этих планов не одобряю.

К чести присутствующих уместное «кто тебя спрашивает?» никто не произнёс.

– Погоди, с чего это «крахом»? – засюсюкал Рыбка. Похоже ко всем женщинам, кроме Лилички, он относился, как к чему-то несовершенному. И потому, или заигрывал, будто с детьми, или совсем не обращал внимания. Звезду раньше игнорировал, а теперь вот решил посюсюкать.