Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие
Шрифт:
Проповедник риторически вопрошает: «Известно всем, что в день сей празднует Православная Восточная Церковь?» (I, 75). И отвечает: «Празднует обновление благолепия своего, возвращение отъятой славы своей, возстановление опроверженных победоносных знамений своих» (I, 75). Православный церковный календарь указывает, что с 6 (19) по 12 (25) марта наступает первая неделя Великого поста, знаменующая торжество Православия, в эту неделю чествуют иконы Божьей Матери [408] . Феофан Прокопович ставит ряд проблем (от чисто богословских, церковных, до эстетических) в связи с почитанием святых икон. Ещё Святой седьмой собор, константинопольские патриархи, московские патриархи Иоаким и Адриан утверждали, как пишет Феофан Прокопович, «правильное поклонение иконам» (I, 92). Однако для Феофана Прокоповича чрезвычайно важно, что царь Пётр, заботясь о церкви, издал указ о том, «дабы тщалися пастыри
408
См.: Православный церковный календарь. – М., 1999. С. 23–24.
409
См.: Буранок О.М. Пётр I и Феофан Прокопович: диалог двух культур: К постановке проблемы // Монархия и народовластие в культуре просвещения. – М., 1995. С. 17–23.
Феофан Прокопович в иконах видит прежде всего «великих дел Бога нашего знамения и трофеи» (I, 75), поясняя свою мысль примером икон Божьей Матери (Богородицы) в момент рождения ею Христа, иконописных изображений распятого Иисуса Христа и святых угодников, пророков, апостолов, мучеников, святителей, постников. Он растолковывает не только сакральный смысл изображённого на этих иконах, но и их нравственно-эстетическое значение. Рождение святого младенца – это акт величайшего милосердия к нам Божия дела; распятие Христа – великое искупление за нас нашего дела; изображения праведных мужей и жён – «образы добродетельного жития» верных служителей дела Божия» (I, 76). «Тако иконы честныя суть победительная дел Божиих знамения» (I, 76), – восклицает проповедник.
Следуя законам риторической культуры конца XVII – начала XVIII вв., Феофан Прокопович ставит под сомнение истинность и святость изображённого на иконах, для чего вводит, как он уже это делал не раз, образ супостата и клеветника, вечного антагониста – дьявола. Антитетичные образы, антитеза – один из любимых художественных приёмов, посредством которых проповедник действует на реципиента: возбуждает любопытство, оживляет восприятие, интерес. Клевета, хитрая ярость, яростная хитрость дьявола, утверждает Феофан Прокопович, состоят в том, что сеется среди людей ядро сомнения в святости икон. Поэтому проповедник вновь задаёт уже не риторические, но требующие серьёзных размышлений и доказательств вопросы: «Аще лепотствуете, и Христианскому благочестию не противно есть?» – «Како и в коем почитании Иконы Святыя имети подобает?» (I, 77). Первый вопрос ставит для русского менталитета первой трети XVIII века сложную проблему соотношения светского и конфессионального начал в жизни человека.
Феофан Прокопович спорит с теми древними и, как он пишет, «нынешними иконоборцами», которые «укоренение икон святых отметали» (I, 77), называя их идолами. Одним из доводов иконоборцев являются слова из закона Божия: «Не сотвори себе кумира, и всякого подобия», но проповедник призывает вдуматься в закон, который сам по себе не запрещает «просто творити и имети образ» (I, 77). Замечательно здесь употребление наречия «просто»: в данном случае Феофан выступает как художник, т. е. речь идёт о художественном образе – иконописцы «лепотствуют». Смысл старославянского слова «лепота» [410] передан, обозначен буквально – красота, слово лишено конфессионального значения. Феофан Прокопович как бы вступает в заочную полемику с церковниками-обскурантами, всё ещё косо смотрящими на политику Петра в области искусства: просто творить, создавать, «лепотствовать» не грешно, каждый имеет на это право. Проповедник действует в унисон реформам царя-преобразователя.
410
Шанский Н. М. и др. Краткий этимологический словарь русского языка. – М., 1971. С. 289.
Другое дело – идол. Феофан Прокопович с большим сарказмом описывает этот образ: «Есть то имя греческое умалительное, нашим бы наречием сказать образок», имя это «боготворяемым кумирам присвояется… во смех и поругание» (I, 78). Несмотря на размеры, ценность материала, мифологическую или историческую значимость, идол или образок – «вещь непотребная, безсильная, бездельная» (I, 78). Проповедник использует риторический пассаж: в данном случае синонимический ряд, с помощью которого вновь уничижает это, как он говорит, «умалительное» имя.
Композиция
411
Автухович Т. Е. Л Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дисс…к.ф.н. – Л., 1981. С. 19.
412
Ср. со словарём: «Ст. – сл. идол является заимствованием из греч. яз. Греч. eidolon – «изобретение» представляет суффиксальное образование от eidos – «вид, наружность». Первоначальное значение – «изображение», затем – «такое изображение, которому поклоняются» – см.: Шанский Н. М. и др. Краткий этимологический словарь русского языка. – М., 1971. С. 168.
Как оратор, философ, он всегда был силён, прибегая к историческим аналогиям и здравому смыслу. Вот и здесь проповедник справедливо вопрошает: «…даже и не боготворимую, но истинную и добрую вещь кто запрещает иметь, зачем ее называть идолом?» Ссылаясь на авторитет Священного Писания, труды отцов церкви, Феофан Прокопович подробно излагает историю появления икон, вскрывает своеобразный её генезис: подобие (или знамение), херувим (образ служебного духа), образ змия, образы в храме Соломона, образы голубя и языков огненных – многие из этих образов были видениями, которые посещали Моисея, Исаю, Иезекиля, Даниила (см.: I, 79–80). Феофан Прокопович не склонен причислять к идолам «образы лиц» царей древних, ревнителей христианства. Иконы были принадлежностью церкви с древнейших времён [413] .
413
См.: Успенский Л. А. Богословие иконы православной церкви. – Переяславль, 1997.
В «слове» Феофан ссылается на указание древнего историка Евсевия, видевшего медный образ Христа, который поставила в храме некая жена, исцелённая Иисусом от кровотечения (I, 81). Он исходит из того, что только именно эти знамения, символы, образы – чудодейственные, что «се дело Божие» (I, 83). Поэтому со всех точек зрения – исторической, божественной, чудодейственной – честные иконы являются неотъемлемым атрибутом религии и церкви, их нельзя считать идолами.
Вторая часть «слова» посвящена тому, как почитать иконы, т. е. собственно этической стороне жизни христианина. Прежде всего, Феофан Прокопович призывает к прямому, открытому, искреннему, сердечному почитанию икон. Только внешнее почитание (через поклоны, целование и другие жесты) не являет собою прямого чувства, это «душевной любви не знаменует, то ни поклоненье есть» (I, 83).
Честь и знамение, чествование и поклонение – важные религиозно-этические понятия для оратора. Развернув сравнение чести и поклонения к Богу и монарху, Феофан Прокопович призывает в обоих случаях к сердечности, т. к. «известно, что и поклонение таковое есть, яковая и честь поклонением знаменуемая» (I, 84).
Для будущего ближайшего сподвижника Петра I это не барочная игра словами, но имеющая глубокое идеологическое содержание метафора. Подтекст метафоры – никто не может сравниться с почестями и славою Бога: «Не хочет Бог, дабы кто-либо был славимый славою ему приличною, и равный не хощет» (I, 84), а честь и слава монархам – монаршья.
Дабы активизировать восприятие «слова», оратор как опытный психолог неоднократно обращается к «слышателям» не только с риторическими вопросами, но и просьбами, чего мы не наблюдаем у других проповедников той эпохи.
Так, приблизительно в середине данного «слова» Феофан Прокопович вводит развёрнутое обращение к читателю-«слышателю»: «Молю же слышателей не стужите: без сего бо не возможно уразумети надлежащаго учения» (I, 85).
По его собственной оценке, «слово» – не просто проповедь к случаю, но целое учение о почитании святых икон как неких символов веры христовой. Честь Богу – боголепная, верховная, а честь святым – святолепная, приличная.