Русская миссия Антонио Поссевино
Шрифт:
Но это в Нарве на чужую одежду никто не обращает внимания, а стоит пройти вглубь русских земель, как их сразу станут примечать. А порой и спрашивать, чего сильно не хотелось бы. Поэтому брат Гийом и бродил по нарвскому рынку, примеряясь, какую бы одежду купить — чтобы и неприметная, и ноская, и разбойнички чтоб на таких путников не польстились бы.
В конце концов он выбрал для себя дерюжные штаны и толстую рубаху из серого льна, поверх которой — ношеный армяк. Ласло достались совсем уж обноски — местами протёртые до дыр, с тщательно пришитыми заплатами. Юный венгр, стараясь выглядеть юродивым, мычал с особым тщанием и придурковато улыбался.
— На вон. Накормишь своего блаженного.
Иезуит принял дар, а Ласло, замычав ещё громче, тут же потянулся к угощению. Брат Гийом отломил половину и протянул ему, а сам откусил от оставшегося у него в руках обломка.
На ноги решили взять лапти из пеньковой верёвки — чуни. Они куда крепче лыковых, в дороге это многого стоит. Подумав, брат Гийом взял каждому по три пары — а то вдруг в дороге что! Теперь за всё это надо было расплатиться.
— Эх, православные! — сказал он. — Не хочется никого обидеть. Вот остались у меня две денежки басурманские, больше нету, ей-богу! Возьмите, а как уж поделить меж собою — Бог поможет.
Он огляделся, пытаясь найти купол церкви, но не нашёл и размашисто перекрестился просто в воздух, после чего протянул торговца одеждой и лаптями два иоахимсталера.
— Какие же это басурманские? — спросил торговец льняными рубахами. — Это немецкие.
— А немцы, по-твоему, не басурмане? — спросил мужик с жиденькой бородой, у которого брат Гийом купил армяк и штаны.
— Басурмане — это татары, — ответил торговец льняными рубахами, — а немцы — нет.
— Все, кто не православные — басурмане. — Настаивал обладатель тощей бороды. — А какой они породы — дело десятое.
— Да не… — начал было торговец рубахами, но его прервала баба с калачами.
— Православные — кто Бога правильно славит. А все остальные басурмане, — решительно произнесла она и нахмурилась.
— Верно говоришь, бабонька, — к спорящим подошёл стрелецкий десятник в сером некрашеном кафтане, приценивающийся в соседнем ряду к конской сбруе, — есть православные, а есть не православные, сиречь басурмане.
— Да! — обрадовался поддержке торговец портками.
Но его соперник не сдавался:
— Басурмане — это магометане, а…
— Вы деньги-то как делить будете? — насмешливо перебила его баба с баранками.
Но торговцы, к которым присоединились соседи по рынку, снова погрузились в спор о том, кого считать басурманами, а кого — не стоит, и её не расслышали. Под этот спор брат Гийом и Ласло и покинули нарвский базар. Из города коадъютор решил выступать на следующее утро. А сейчас надо найти ночлег, купить в дорогу лепёшек, переодеться в купленную одежду. Она, конечно, для нищих паломников была слишком хороша, но брат Гийом не сомневался, что после трёх-четырёх дней пути их платье станет именно таким, каким и должно быть у тех, кто, путешествует пешком.
Они вышли из Нарвы рано утром. В заплечных сумах лежали все пожитки — чуни, немного еды и часть денег. Брат Гийом на случай нападения разбойников разделил иоахимсталеры на две части, намереваясь в случае опасности отдать одну, чтобы спасти другую. Оставшиеся талеры он зашил в одежду — если не знаешь, где лежат, ни за что не найдёшь, разве что разодрать всё. Оставалось надеяться, что до этого дело не дойдёт. Кроме денег и двух пар чунь, в сумке у него лежал кисет, в котором находились несколько кисетов поменьше. Одни из них содержали измельчённые
Метательные ножи, которые Ласло приобрёл в Праге, брат Гийом решил спрятать по дороге. Вряд ли, конечно, они вернутся к месту, где их закопали, но иначе нельзя. Если, не дай бог, их обыщут и ножи найдут — объяснить, откуда они у двух русских паломников, будет невозможно. В Московии такие не делают, да и зачем они двум богобоязненным путникам. Это значит… значит, извольте на дыбу. А вот бауэрвер брат Гийом решил Ласло оставить. На нём ведь не написано, кто и когда его выковал — может, русский кузнец. Да и внешне выглядел он скорее не оружием, а просто большим ножиком для крестьянского хозяйства, чем он изначально и был. А о том, что блаженный на вид отрок с ангельским личиком прекрасно с ним управляется и не задумываясь зарежет любого, кто станет ему мешать, — да ни один человек не догадается!
Потайной же карман внутри рукава своего армяка брат Гийом пришил на одной из ночных стоянок. Верный стилет, выкованный много лет назад именно для тайного ношения, обнаружить в этом кармане постороннему человеку будет не так-то просто.
— Послушай меня, Ласло, — сказал брат Гийом, когда они отошли от города на версту и вокруг не было никого, кто мог бы услышать их беседу, — ты помнишь разговор простых московитов на торгу, когда мы покупали одежду?
— Конечно, брат Гийом.
— Хороший лазутчик должен уметь добывать сведения даже из таких вот пустых разговоров. Хотя посчитать их пустыми может только совершенно несведущий в нашем ремесле человек.
Ласло задумался. Некоторое время они шли молча, потом юный венгр сказал:
— Я теряюсь в догадках, брат Гийом. Подозреваю, что тебя заинтересовал их разговор о том, кого считать басурманином, а кого — нет. Но я не понимаю, какие сведения из этого можно извлечь.
Брат Гийом благосклонно кивнул:
— Ты верно заметил, Ласло. Действительно, меня заинтересовало именно это. А сведения, которые можно извлечь из разговора простых московитов, такие. Даже люди низкого сословия делят мир на православных и всех остальных, при этом считая всех остальных враждебными себе. Только одни из тех, кто враждебен, воюют с московитами, а другие только собираются воевать. Они считают себя выше всех остальных, и стать вровень можно, только приняв православие. А сейчас давай-ка вспомни, чему тебя учили в нашей школе до того, как ты приехал в Равенну. Каким народам было присуще такое же отношение ко всем, кто отличался от них?
Ласло снова задумался, на этот раз молчание затянулось.
— Наверное, — неуверенно произнёс он, — у эллинов было так, да ещё люди в Древнем Риме ставили себя выше других. Варвары — да, так они называли всех чужих, не различая языков, стран и земель.
— Умница! — просиял брат Гийом. — А русские всех чужих называют басурманами, также считая себя выше остальных. И теперь самое главное: скажи, как эта особенность московитов может повлиять на миссию, ради которой легат Святого престола Антонио Поссевино пришёл в страну схизматиков?