Русская нация в ХХ веке (русское, советское, российское в этнополитической истории России)
Шрифт:
Н. П. Самурский обращал внимание национальных руководителей на экономические выгоды нахождения автономий в составе РСФСР и союзного государства. Пока окраины догоняют более культурные и сильные в экономическом отношении центральные губернии, сказал он, до тех пор русский рабочий класс обязан оказывать соответствующую поддержку автономиям, то есть до преодоления фактического неравенства. Самурский обратился к лидерам автономий с вопросом: «Если вы отделитесь, вы будете получать поддержку? Сумеете ли вы защитить политическую независимость? Нет… потому, что вы окажетесь в ничтожном меньшинстве» [199] . То есть самоопределение русского народа расценивалось как шовинизм, а самоопределение других народов – как необходимое условие их национального развития. Национальные интересы русских в автономных образованиях попросту игнорировались.
199
Там же.
Критикуя
200
Чеботарева В. Г. И. В. Сталин и партийно-советские национальные кадры // Вопросы истории. 2008. № 7. С. 16.
Мнение Н. П. Самурского разделял председатель Совнаркома Башкирской АССР М. Д. Халиков. Полную солидарность с ним выразил также У. Д. Исаев, председатель СНК Казахской АССР: «Постановка вопроса о выделении “Русской республики” не выдерживает никакой критики с точки зрения партийной программы. Российский пролетариат провозгласил свободу и равенство всех ранее угнетавшихся наций, российский пролетариат дал возможность выделиться в автономии для хозяйственного и культурного развития. Теперь, когда эти национальности значительно выросли в хозяйственном и культурном отношении, ставить вопрос о выделении “Русской республики” – значит отказаться от интернационализма; это узко-националистическая, шовинистическая тенденция… не говоря уже об экономической невыгодности этого вопроса для национальных республик, которые вследствие своей отсталости все-таки в финансовом отношении по большей части живут за счет поддержки русской части РСФСР. Это – буржуазно-националистический уклон в наших краях» [201] .
201
Там же. С. 16.
Председатель ЦИК Казахской АССР С. М. Мендешев мрачно заметил, что от образования «Русской республики» «малочисленным национальностям лучше не будет», и выдвинул перед коллегами задачу: «Мы должны говорить об организации жизни национальностей не только в связи с тем, что надо бороться с “русским Ванькой”, а потому, что необходимо обеспечить права национальных республик и областей, их участие в планировании и регулировании хозяйства и в связи с этим усилить их влияние на ведомства» [202] .
202
Там же. С. 17.
На совещании возобладало мнение Самурского: перспектива выхода автономных республик из Российской Федерации, обретения ими статуса союзной республики, образования чисто великорусской республики должна быть решительно отвергнута, ибо «приведет не к ослаблению национализма, а к усилению его». Наиболее действенным для разрешения противоречий между русским Ванькой и мусульманским Османом посчитали предложение Ю. А. Абдрахманова, председателя СНК Киргизской АССР: для урегулирования взаимоотношений национальных республик и областей с основной частью русского населения нужно идти не по пути организации русской единицы, а по пути расширения правовых полномочий республик и областей [203] .
203
Чеботарева В. Г. И. В. Сталин и партийно-советские национальные кадры // Вопросы истории. 2008. № 7. С. 14.
На том и порешили. На протяжении второй половины 1920-х и в 1930-е годы оказание финансовой помощи автономным республикам и областям оставалось важной составляющей государственной бюджетной политики. Реальный бюджетный федерализм не был в интересах «националов». Если бы каждое национально-государственное образование существовало на началах бюджетной автономии, то «выравнивание наций» стало бы невозможно. Поэтому Советская Россия, финансировавшая молодые национальные республики с начала своего существования, продолжала делать это и в последующем. Доля собственных доходов в их бюджете составляла незначительную часть, бюджет сводился при помощи дотаций. В 1930 году дотации в бюджете Карельской АССР составляли 61 %, Чувашской АССР – 65 %, Якутской АССР – 63 % [204] .
204
Там же. C. 22.
205
Грошев И. И. Сущность национальной политики КПСС. М., 1982. С. 201; см. также: Ожукеева Т. О. Роль РСФСР в выравнивании уровней развития советских республик. Фрунзе, 1989.
В январе 1927 года по инициативе отдела национальностей при Президиуме ВЦИК РСФСР было созвано Первое Всероссийское совещание по работе среди национальных меньшинств. На нем речь вновь зашла о статусе русского народа. Однако своеобразным рефреном совещания, главной озабоченностью собравшихся снова стали фраза «Ванька прет» и необходимость «бороться с русским Ванькой». Выдвижение вопроса о русской республике признали нецелесообразным на том основании, что это могло иметь худшие последствия для «мелких национальностей». О том, нужно ли это русскому народу, никто не говорил. Совещание в очередной раз показало, что «самостоятельным субъектом национальной политики русские не выступали, являясь преимущественно объектом большевистских экспериментов» [206] .
206
Кулешов С. В. Неучтенный великий народ // Родина. 1994. № 8. С. 12.
Такие настроения, сформировавшиеся в начале советского периода отечественной истории, со временем приобрели силу предрассудка. В 1990 году, когда возникла одна из первых идей будущего Основного закона государства, в Конституционной комиссии было выдвинуто предложение о создании наряду с национально-территориальными образованиями еще примерно столько же «русских» федеральных единиц и все эти единицы назвать республиками. Образцом выступали, конечно, известные федерации – соединенные штаты (Америки, Бразилии, Мексики), по-русски – соединенные государства (республики). «Я до сих пор не знаю, как мы после этого остались живыми, – вспоминает один из участников событий тех лет. – Потому что, с одной стороны, на нас набросились представители республик, те, кого мы называем этнократией, которые не желали даже мысли допустить о том, что какие-то другие единицы могут иметь одинаковый статус с республиками. А с другой стороны, краевая, областная бюрократия тоже очень боялась за свое положение, потому что, если число краев и областей уменьшить, значит, кто-то вылетит с руководящего кресла» [207] .
207
Страшун Б. Кое-что о российском федерализме // Российский бюллетень по правам человека. 1999. № 12. С. 21.
История образования и последующего развития Союза ССР показывает, что русские национально-государственные интересы были, по сути дела, принесены в жертву интересам призрачного Мирового СССР и национализму «угнетенных» народов бывшей царской России. Сталин должного упорства в отстаивании своего «плана автономизации» для СССР не проявил, хотя, как довольно отчетливо представляется с высоты сегодняшнего дня, его реализация создавала бы лучшие предпосылки для последующей оптимизации системы межнациональных отношений в стране [208] . Осуществить же принцип «вместе и наравне» в отношении всех народов СССР, включая русский, ленинским планом не предусматривалось с самого начала. К сожалению, ни при образовании СССР, ни позже у русских национальных интересов квалифицированных защитников не оказалось [209] .
208
См.: Жуков Ю. Н. Тайны Кремля. Сталин, Молотов. Берия. Маленков. М., 2000. С. 92; Медведев Ж. А., Медведев Р. А. Неизвестный Сталин. М., 2001. С. 272–273.
209
См.: Чалидзе В. Национальные проблемы и перестройка. Benson; Vermont, 1988. С. 90.
Официальная идеология вплоть до конца 1920-х годов исходила из тотального осуждения дореволюционной истории страны. Русскому народу навязывалась мысль, что до революции у него не было и не могло быть своего отечества. Россия именовалась не иначе как тюрьмой народов, русские – эксплуататорами, колонизаторами, угнетателями других народов. Патриотизм как таковой приравнивался к национализму – свойству эксплуататоров и мелкой буржуазии. Руководство страны призывало искоренить национализм в любой его ипостаси. При этом главная опасность виделась в великодержавном (великорусском) национализме, местный национализм до некоторой степени оправдывался.