Русская наследница
Шрифт:
— Вот! Я так и знал. Причиной всему — тот твой аборт! Ты испугалась и скрыла от меня эту свою беременность. Больше того — спрятала ребенка. Но я не и обиде на тебя, Кать. Я тебя уже простил. Ты только скажи, подтверди мне…
— И что? — Катя усмехнулась. — Ты отдашь ему свое сердце — если он твой. А если не твой, то Бог с ним, тебе нет до него дела. Чего тебе надо-то, я не пойму? Ты хочешь убедиться, что не зря прожил свою непутевую жизнь, не все промотал? Что где-то кровиночка осталась?
Катя завелась. Как она была зла на него в
— Ты, Катька, брось мне нотации читать. Без тебя тошно. Говори: мой это сын или нет. А то я за себя не ручаюсь…
Он не шутил. Лицо его стало нехорошим. Катя освободилась от его рук и отошла подальше. Села на стул.
— Нет, Витя, Шурик не твой. Он сын Славки Юнина.
Из Кати разом вышел весь пар. Ей как-то все равно стало, что Пашкин станет делать. Она почувствовала, как соскучилась по сыну. А Пашкин теперь стоял с открытым ртом и смотрел на Катю.
— Славка приходил ко мне в день суда, — устало проговорила она.
Виктор опустился на табуретку и обхватил голову руками. Кате было неприятно смотреть на него. Он может просидеть так целую вечность. Марат уже наверняка ищет их. Видел ли кто-нибудь в больнице, как она уезжала? Вряд ли кто на это внимание обратил. Остается надежда только на дежурного в школе, который выписывал пропуск. За окном густели сумерки…
— Витя, пора кончать это приключение, — осторожно проговорила Катя. — Уже поздно, девочка голодная. Отвези нас в город. Расстанемся друзьями…
Пашкин, казалось, не слышал ее. Когда он поднялся, белки его глаз были красные.
— Серега! — крикнул он и отвернулся к окну. Когда парень вошел, Пашкин добавил только: — Уведи их.
Когда он остался один, то долго стоял у окна, потом повернулся к столу, достал из кармана сотовый и некоторое время вертел его в руках. Затем вынул из бумажника визитную карточку Марата. Услышав в трубке голос Шатрова, Виктор заговорил:
— Шатров, тебя беспокоит Виктор Пашкин. Слышал о таком? Ну так вот, Катю сегодня не ищи, она у меня. Думаю, пора тебе узнать, что она всегда была моей, а с тобой, кореш, встречалась только из-за денег. Она сама тебе все скажет. Это я так, подготовить… — И Пашкин положил трубку. Он сам не знал, зачем сделал это. Порыв. Вероятно, мысль о том, что кто-то будет страдать в эту ночь не меньше, чем он, грела его.
Ночь Катя с Ингой провели в «камере». Им даже ужин организовали. Сергей принес бутерброды, чипсы и минералку. И снова запер их. Кате предстояла трудная ночь. Ингины вопросы ждали ее, притаившись по углам. Она ругала себя безжалостно. Как она, взрослая женщина, могла так влипнуть? Что она скажет Марату? Чем все это кончится? Инга, похоже, не собиралась ни о чем спрашивать. Она прижалась к Кате и вскоре ровно засопела — уснула. Зато Катя так и пролежала всю ночь, прислушиваясь
За ней пришел Виктор. От него тянуло перегаром. Они вернулись во вчерашнюю бытовку, где густым туманом стоял сигаретный дым, на столе высилась гора окурков и маяком торчала недопитая бутылка водки. Стало ясно, что ночь Пашкин провел в раздумьях. Пашкина пьяного она изучила как нельзя лучше. Сейчас начнет разглагольствовать! Ничего конкретного от него не дождешься, а время идет! Судя по синеве за окном — сейчас уже около восьми утра. Голова была тяжелой после бессонной ночи.
— Витя, отвези нас в город. Не усугубляй положение. Только подумай, что ты натворил! Девочку наверняка уже ищут! Тебя ведь в тюрьму посадят…
Он угрюмо посмотрел на нее:
— Не маленький. Знаю. Теперь для меня пути назад нет.
— Как это?! — ужаснулась Катя. — Что ты собираешься делать?
— Водку будешь? — Пашкин плеснул в стакан.
Катя отрицательно покрутила головой.
— И у тебя тоже назад пути нет, — мрачно усмехнулся он и выпил.
— Что ты еще придумал?!
— Ничего особенного. Мы уедем отсюда. Ты и я. И ребенок. Пусть он не мой. На Славку я не в обиде, о мертвых плохо не говорят… Мне ты нужна.
— Куда уедем? Ты хоть понимаешь, что говоришь?
У Кати буквально завывало все внутри от собственного бессилия. Что делать? Как выбраться из этой тупиковой ситуации?
— За границу. Я потребую с Шатрова выкуп за дочку. Думаю, этих денег хватит, чтобы умотать отсюда.
— Что? — Катя все еще не верила. На первый взгляд это всего лишь пьяный бред. Но, судя по всему, Пашкин всерьез вбил себе в голову новую идею.
— Ты… уже звонил Марату? — упавшим голосом произнесла Катя.
— А чё ты так испугалась? Ты сама его неплохо выдоила. С американцем ничего не получилось — наш денежный мешок нашла. Я балдею от тебя, Катюха!
И он пьяно рассмеялся.. Катя до боли прикусила губу.
— Тебе так удобно думать, да, Вить? Удобно думать, что я с Шатровым из-за денег? А тебе не приходило в голову, что я просто люблю его? — Катя в глубине души понимала, что не стоит так говорить с Виктором сейчас. Но ее понесло. — Тебе не приходило в голову, что я могу встретить человека, который по-настоящему полюбит меня?
— По-настоящему? Это как? — прищурился Пашкин. — Растолкуй мне, пожалуйста. Значит, как я — это не по-настоящему?
— По-настоящему — это знать, что я у него одна! Понятно?
— Одна… — повторил Пашкин. — А ты уверена в ?том, Катерина Ивановна? Это он тебе сказал, что ты у него одна?
И Пашкин противно хмыкнул. Катю передернуло.
— Почему я должна выслушивать все это? — взорвалась она. — Что ты о себе возомнил? Да я сейчас разгромлю тебе тут вес! Стекла выбью! Понял?!