Русская поэзия в 1913 году
Шрифт:
По-прежнему весьма популярным среди поэтов-немодернистов оставался Константин Бальмонт. Эпиграфы из его произведений находим у трех авторов (А. Сиротинин «С родных полей»; М. Файнберг «Стихи»; Н. Черкасов «Выше! Лиремы» – в последнем случае для эпиграфа были выбраны строки Шелли с указанием, что цитируются они в переводе Бальмонта). Кроме того, в нескольких поэтических книгах отыскиваются стихотворения, обращенные к Бальмонту и/или написанные о нем. Мы подразумеваем злобно-завистливый опус А. Фомина (отца) «А. С. Пушкин и Бальмонт»:
38
См. также в его стихотворении «Дайте тему, и стихи…»: «Хоть не Бальмонт я – поэт // Лучезарный, модной марки, // Но здесь нужен солнца свет, // А не фейверочный яркий…»
И – два восторженных посвящения автору «Будем, как Солнце».
Первое принадлежит Е. Перлину:
Ты – дьявол упрямый, ты – Вихорь морей, Ты – бездны морской обитатель, Ты – ложный, волнистый, подвижный, как змей, – Бездонно-влюбленный мечтатель!Второе – Н. Чарековой:
Нежных, звонких, музыкальных Много песен ты создал. Серебристых и хрустальных Слов чудесных наковал.Однако в книгах не модернистов 1916 года, в отличие от сборников массовых поэтов 1913 года, тройка самых влиятельных модернистов (Бальмонт, Брюсов, Блок) была решительно отодвинута в сторону автором, набравшим беспрецедентную популярность в читательской среде как раз в 1913–1916 гг.
Мы, разумеется, имеем в виду Игоря Северянина.
Было бы преувеличением утверждать, что в сборниках 1913 года нельзя обнаружить следов его воздействия на стихи модернистов и не модернистов. Напомним, что Я. Коробов с А. Семеновским тогда издали книгу «Сребролунный орнамент», посвященную «автору “Громокипящего Кубка”». А Дмитрий Крючков обратил к Северянину восторженное стихотворение, вошедшее в сборник «Падун немолчный»:
Дорогой и пленительный Игорь! Ты – воспевший Балькис и Менкеру, Ожививший мне сладкую веру В золотое веселие игор, Ты – создавший ручьи между лилий, Звоны радостных, новых созвучий – Снова сердце мне нежно измучай Устремлением дерзостных крылий!Но «Сребролунный орнамент» представлял собой собрание стихотворных пародий (причем не только на Северянина), а Дмитрий Крючков был эгофутуристом, то есть северянинским соратником. Главное же для нас состоит в том, что приведенными примерами список обращений и отсылок к автору «Ананасов в шампанском» в книгах 1913 года едва ли не исчерпывается.
В не модернистских сборниках стихов 1916 года пародий на Северянина и всевозможных глумлений над ним отыскивается
Дина Стож в сборнике «Забытая тетрадь» уличила в подражании Северянину автора книги «Цветы на свалке», молодого поэта Владимира Пруссака:
Пламя в сердце запылало («Игорь» спичку Вам поднес), Все цветы оно пожрало И… остался лишь «навоз».А Александр Тарасов именно любителя экзотизмов – Игоря Северянина – в первую очередь клеймил в стихотворении, обобщенно озаглавленном «Футуристам»:
Вам угодно отличаться, показать себя хотите, Что себя вы в целом свете постоянно так черните? <…> Повыдумывавши массу самых глупых выражений, Написали очень много новых вы стихотворений, Окрестив автомобили и галоши в «пантилеты» [39] . И назвавши как-то дико все житейские предметы.Но куда чаще в поэтических книгах 1916 года обнаруживаются вполне серьезные посвящения и обращения к Северянину, а также – в разной степени успешные попытки имитации его легко узнаваемого стиля. Иногда – почти рабские, пусть даже и без прямых ссылок на поэта:
39
Подразумеваются пантолеты – род легких женскихтуфель в виде подошвы, держащейся на пальцах ноги с помощью ремешковили ленты.
40
Из книги: Коровин Аркадий, Перлин Елизар. Вторая брошюра стихов. Орел, 1916.
Иногда стихотворные подражания Северянину прямо обращены к нему или снабжены эпиграфом из него, как, например, одно из стихотворений в книге Нины Каратыгиной «Кровь животворящая» или послание Владимира Коробкова «Игорю Северянину»: