Русская война. 1854. Книга 5
Шрифт:
Он ждал моего ответа. Выбор без выбора. Потому что сдаться – это признать бессмысленность подвига всех тех, кто умер тут, так далеко от дома!.. И ведь этот погрязший в венских интригах человек так и не понял наших врагов – почувствовав кровь и слабость, они не отступят, наоборот, обретут второе дыхание и продолжат погоню. И ради чего тогда умерла Юлия? Чтобы в лучшем случае России разрешили поставить одну крепость в проливах или чтобы вообще дотянуть до нового парижского позора?
А второй вариант – пойти вперед? Отказаться от тактики, когда мы перемалываем армию врага с минимальными потерями, и просто за день погубить все, что
Оба эти варианта не имели никакого смысла!
– Я выбираю третий вариант.
– Его нет.
– У меня есть приказ светлейшего князя, и я должен его выполнить, – я напомнил о своем статусе.
– Князь отстранен от должности.
– Тем не менее, он успел отдать приказ. Или все же прямо прикажете сдаться?
– Будете упорствовать? Тогда мне придется вас арестовать и отвезти в Санкт-Петербург.
– Думаете, сможете?.. – я начал и резко замолчал.
Передо мной стоял красный, вышедший из себя Горчаков, а я думал о том, а так ли я нужен на передовой именно сейчас. Доделка «Парижа», новые снаряды, планомерная работа по уже утвержденной стратегии – с этим справятся и без меня. Нужно просто не мешать, чтобы хватило времени… И я могу его выиграть! Если повезет, то в процессе доведу до ума пару новинок, а то и помогу будущему канцлеру понять, в чем разница между болтовней в Вене и тем, что на самом деле творится на земле.
Решено!
– Вы хотите поднять бунт? – Горчаков не выдержал.
– Я сдаюсь, – я неспешно вышел из палатки, чтобы вдохнуть полную грудь влажного морского воздуха. – Как вы сказали, можете меня арестовать и отвезти в Санкт-Петербург.
А там еще посмотрим, чья возьмет!
Глава 2
Сижу над ползущими внизу облаками и не забываю посасывать кусок вяленого мяса. Как леденец, только вкуснее, даже иногда забываешь, что наши ребята остались там, на передовой, а мне пришлось отправиться в столицу. Еще одна причина жевать мясо – это то, как недовольно морщится Горчаков. Привык, что в Вене все картинно следуют правилам приличия, а тут я…
– Может, не стоило забирать с передовой «Адмирала Лазарева»? Хватило бы и «Севастополя». Или даже на «Ласточке» могли бы долететь. С пересадками, но я бы потерпел, – Александр Михайлович долго думал, как бы меня уколоть, и вот нашел способ.
– Нет сейчас задач на фронте для «Китов», – я покачал головой. – По крайней мере, тех, с которыми не смогли бы справиться «Чибисы» или «Севастополь». А вот чтобы привезти в Санкт-Петербург все необходимые грузы, а потом дотащить не меньше обратно – лучше «Адмирала» не найти.
– Мы разве не напрямую в столицу летим? – Горчаков нахмурился, а я подумал, что как-то не складываются у меня отношения с этим родом. Сначала Петр Дмитриевич, потом его брат, сместивший Меншикова, теперь вот будущий канцлер.
– Надо будет остановиться в Севастополе… На профилактику «Кита» перед большим перелетом, потом закинем по пути пару грузов в Стальный, и дальше можно уже без остановок.
– Нельзя заставлять государя ждать! Или вы, Григорий Дмитриевич, забыли, что не просто путешествуете, а арестованы за нарушение приказа?
– Просто арестован, – напомнил
– Делаю, – Горчаков буравил меня взглядом. – Вот только что-то мне подсказывает, что «Адмирал Лазарев» в отличие от лошадей смог бы справиться и так.
– Похвальная вера в современную технику. Вам бы еще найти специалиста по ней, который смог бы подтвердить ваши слова. А пока его нет, придется довериться мне.
– Хорошо. Допустим, Севастополь я понимаю. Но к чему тратить время в Стальном? Вернее, и это я понимаю, вы хотите заглянуть на свои шахты и заводы, вот только зачем это мне?
– Вам это нужно, чтобы бункеровать там «Адмирала» углем. Севастополь, как бы там ни было, все еще под угрозой осады, и я не буду забирать из него ценный ресурс больше, чем это необходимо.
– Вы упрямы.
– Так ради дела!
– Но что за дело? За что вы сражаетесь, Григорий Дмитриевич?
– Вы так и не поняли? Что ж, скажу еще раз: мы многого добились, и я постараюсь сделать все возможное, чтобы всякие прекраснодушные идиоты рядом с престолом не спустили все это в нужник! И ведь ради чего? Ради каких-то своих глупых либеральных идей?
– Вы не любите либералов? – неожиданно Горчаков хихикнул. – Очень странно.
– Почему?
– Потому что я назвал бы либералом вас самого.
– Смеетесь?! – я сказал это так громко, что остальные члены команды принялись озираться.
Их было не так много. Тех, кого мне удалось захватить с собой без вреда для полевой работы. Например, я бы не отказался от Уварова или Алехина, но они нужны в небе. А вот для десанта пока задач не было, так что Степан согласился составить мне компанию. Рядом с ним сидел Митька – он бы тоже остался, но в последнем бою молодой казак лишился двух пальцев на левой руке. Посекло осколками – не смертельно, но на пару месяцев он теперь на земле, а значит, я пригласил его с собой со спокойной совестью. Такая вот у нас команда инвалидов.
Но есть и здоровые. Стоящий за штурвалом Лесовский или Достоевский, у которого пока не было своего личного научного проекта. Десять парней из новеньких: еще слишком молодые, чтобы отправить их в небо против врага, зато верные, чтобы мне было на кого опереться в случае чего. И отдельно от всех сидели те, кого я не очень желал видеть. Горчаков настоял на сопровождении от жандармов, я звал с нами Дубельта, но тот не захотел оставлять армию и отправил с нами Зубатова. Тот за последние месяцы успел дорасти до капитана и вполне подходил для миссии по званию. И вот нет-нет, да зыркал на меня исподлобья. Вполне злобно, словно на самом деле примеривался пристрелить меня при необходимости.
– Вы так удивились, – Горчаков немного выждал, пока я успокоюсь после его заявления. – Но почему?
– Где я и где либералы? – ответил я вопросом на вопрос.
– И опять мне кажется, будто вы придумали что-то, совершенно не похожее на реальность, – Александр Михайлович бросил взгляд на блестевшее под нами Мраморное море. – Время у нас есть. Вы позволите мне ввести вас в курс современной российской политики, как она есть на самом деле?
– Как ее видите вы.
– Допустим, – Горчаков задумался. – Но вы же не будете спорить, что у меня на этом поприще побольше опыта, чем у вас?