Русская жена эмира

Самари Артур Камалович

Здесь, кроме китайцев, было много его земляков: таджиков и узбеков.

Отведав лагмана под чинаром на тахте, Даврон пошел в лавку ювелира. Торговец

оказался евреем. Это было заметно не только по его большому носу, но и по грубой

желтой веревке, опоясывавшей халат и черной шапочке. По мусульманскому закону

евреи должны были носить эти отличительные знаки, дабы случайно их не приняли за

мусульманина, ибо евреев называли «поганым народом» из-за того, что те

никак не

желали перейти в ислам. «И даже здесь они, и тоже ювелиры», - удивился дервиш.

Ювелир улыбнулся ему, как всякому покупателю, хотя в душе они ненавидел этих

дервишей, фанатиков. От таких людей евреям не раз доставалось.

Появление дервиша в лавке ювелира выглядело очень странным: что здесь могло

понадобиться этому нищему? Может, он хочет заказать бриллиантовый перстень? И

ювелир усмехнулся в душе.

– Где находится дом главного англичанина? Ты должен знать, - обратился Даврон к

нему.

– А зачем чужеземцу, тем более дервишу, понадобился англичанин? – спросил тихим

голосом еврей и насторожился: «Не нравится мне этот бродяга, а вдруг он какой-нибудь

шпион?».

Даврон привык, что в его стране евреи беззащитны и не смеют дерзить, а этот оказался

наглым. От злости дервиш наклонился к торговцу и грубо произнес:

– Смотри, как бы я не отрезал тебе язык за твои дерзкие вопросы!

Испуганный ювелир стал оправдываться:

11

– О почтенный дервиш, вы меня не так поняли. Я не имел желания обидеть вас, тем

более гостя. Мне просто подумалось: сейчас наступили неспокойные времена, а вы

спрашиваете у меня об англичанине – это уже политика. А нам, евреям, это совсем не

нужно, мы хотим жить…

– Говори, где дом англичанина? – прервал его Даврон.

– Сейчас скажу. Дом консула стоит на окраине города, недалеко от буддийского

монастыря.

– Вот так-то лучше, и не забывай, кто ты, - злобно произнес дервиш и удалился от

лавки.

Даврон не любил евреев с детства. Он никак не мог понять, как этот народ смеет

спокойно жить на земле мусульман, продолжая верить в своего бога Яхве. «На свете не

может быть ничего лучшего, чем ислам. Наша вера самая праведная и чистая, - говорил

он себе.
– Как эти глупцы не могут понять этого. Ислам - это истинная вера. За что

любить евреев, если они не желают принимать мусульманство? Тогда пусть убираются с

наших земель». Будь его воля, он принудил бы их сменить веру, или прогнал. Еще в

молодости с другими дервишами Даврон не раз устраивал нападения на дома

зажиточных евреев, при этом избивая их и отбирая имущество со словами: «Евреи не

должны быть богаче

мусульман». Это было в Карши. Но однажды он вознамерился

учинить погром и в еврейском квартале Бухары. Едва дервиши явились в еврейскую

махаллю с палками, там их встретили эмировские солдаты и направили на них свои

длинные ружья. Даврону ничего не оставалось, как уйти подобру-поздорову. Тогда глава

Ордена сильно обиделся на правителя. Почему эмир оказался против них, разве он не

мусульманин. На следующий день в келью Даврона прибыли два конных солдата. Как

организатора беспорядков его доставили во дворец. Он увидел правителя сидящим в

кресле у водоема, тот бросал в воду кусочки хлеба. Красные, черные рыбки сразу

бросались на еду, желая выхватить ее друг у друга. Наблюдая за этой борьбой, лицо

Алим-хана сияло. Эти жадные существа напоминали ему его подданных, которые ведут

себя так же, чтоб быть ближе к трону. Когда начальник охраны подвел Даврона к эмиру,

то правитель нахмурился. Он даже не ответил на приветствие. И дервишу все стало ясно,

почему его покровитель зол. Он виновато склонил голову. «Даврон, запомни, - сказал

тогда эмир, - евреи тоже полезный народ для Бухары, и я не позволю их обижать. Они

трудолюбивы и в нашу казну приносят немалую прибыль». Дервиш хотел было возразить

и привести свои доводы, мол, они тайно готовят вино, водку и продают мусульманам. Но

повелитель, будто прочитав его мысли, произнес:

– А разве наши люди не грешат этим, разве они не готовят тайно вино, не продают

наркотики? Они тоже развращают мусульманский народ, и тебе известны их имена.

После сказанного эмир отвернулся и опять стал бросать в воду кусочки хлеба. Глава

дервишей понял, что их разговор окончен. Он поклонился и собрался уйти, как голос

Алим-хана остановил его:

– Да, вот еще что: Даврон, не злоупотребляй моим доверием к тебе. Хозяин Бухары -

эмир, а не дервиши.

Об этой истории глава Ордена вспомнил, двигаясь по шумному базару Кашгара. Но

своего мнения о евреях он так и не изменил. То есть фанатизм не позволил ему понять,

что на этой земле бог создал людей с разными верами, с различными внешностями и

разными языками.

От ювелира Даврон направился в другую часть базара, где шла торговля лошадьми,

ослами, быками, коровами и овцами. Там ему приглянулся крепкий конь. И не торгуясь с

12

болтливым торговцем, дервиш вложил тому в ладонь пять золотых монет. Лицо

перекупщика засияло, и тот подумал про себя: «Откуда у такого нищего столько денег?