Русская жизнь. Попса (май 2008)
Шрифт:
«Апрель», между прочим, подошел к делу очень серьезно. Я противилась этому, но мои товарищи настояли - мы подали документы в райком комсомола и даже были зарегистрированы как общественная организация! Нам выделили помещение. Я, надо сказать, тогда удивилась тому, что нам пошли навстречу, - думала, посмотрят как на умалишенных и выкинут за дверь. Мы выбрали президента - им стала Лена Чекмарева, она сейчас сделала очень успешную карьеру на телевидении. Мы написали устав, нам выделили помещение.
Собственно, «уличной» фанатской жизни мы никогда не вели. Встречались мы регулярно, обменивались информацией, выезжали на крупные гастроли, издавали «Вестник „Апреля“» (я его всю жизнь считала и считаю бюллетенем течения нашей болезни). Между прочим, едва ли не первые опыты в жанре светской хроники (только
Конечно, были и другие поклонники Пугачевой, и другие структуры, но мы всегда были сами по себе. Вот, например, так называемые «горьковские» - те самые люди с улицы Горького. Не то чтобы мы относились к ним враждебно, нет. Просто мы были разными людьми. Хотя я помню, что когда одна из тамошних девушек родила тройню, мы все скидывались для нее и собирали ей детские вещи - просто из корпоративной солидарности. Но мы как-то не стремились общаться со звездой. Это, наверное, нас и отличало. Мы все время находили себе свои собственные занятия, лишь тематически связанные с Пугачевой. Свою роль сыграло и то, что Алла Борисовна тесной связи со своими фанатами никогда не поддерживала. В отличие, скажем, от Софии Ротару. А мы всегда были в некотором роде сами по себе - и слава Богу.
Одной из самых памятных страниц нашей жизни была работа на нескольких «Рождественских встречах» в девяностые. Мы там были и за бутафоров, и за декораторов, и за реквизиторов, и даже выходили в массовке (это был наш звездный час). Иногда бесплатно (разве что за массовку нам заплатили) - только «проходки». Кстати, именно с «Рождественскими встречами» связан самый, так говоря, напряженный момент нашей клубной жизни. Вместе с нами там присутствовали «горьковские». Из-за какой-то неурядицы Пугачева скомандовала удалить всех фанатов из спорткомплекса. И нас, и «горьковских» вытеснили за сцену, на противоположную сторону СК «Олимпийский». «Горьковские» заявили, что это решение было принято из-за нас, запахло конфликтом. Дракой, говоря прямо. И мы их просто задавили интеллектом, уболтали. Но после этого случая некоторые, кстати, ушли из «Апреля» - обиделись.
Лично у меня в 1991 году наступил перерыв, связанный с рождением старшего ребенка. А в то время вместе с Союзом разваливалось все - если раньше мы рассылали в регионы свой «Вестник» по почте, то теперь она просто не работала. Затем были какие-то невразумительные попытки нас, представьте себе, купить… Не могу сказать, что у меня тогда не возникало мысли, что неплохо бы как-то профессионально работать с нашим артистом, но тут было два момента. Во-первых, я видела некоторых людей из Театра песни Аллы Пугачевой - они были настолько напыщенны и самодовольны, что дел с ними иметь никаких не хотелось. Во-вторых, пока я возилась с ребенком, упустила момент, когда можно было сделать какой-то прыжок, превратиться из фаната-любителя в профессионального сотрудника. Но я об этом особенно не жалею: работая в Театре Песни, вряд ли я бы смогла уделять достаточно внимания семье, а для меня это очень важно.
Сейчас уже, конечно, не то, что раньше, былой интенсивности нет, - но ведь все течет и изменяется. Раньше мы периодически устраивали себе каникулы, выезжали за Аллой Борисовной - в Киев, в Саратов… Теперь выезжаем тоже, но уже на день-два. Зато делаем сайт, пишем книги. До сих пор очень весело отмечаем дни рождения - и свои, и Пугачевой. В прошлом году мы отмечали ее день рождения даже с размахом - пригласили артиста-двойника, подготовили целую программу. Пришли многие и старые, и новые поклонники - двери для всех были открыты. Потом, помню, шли из кафе, пели песни, скандировали здравицы - в общем, хулиганили.
Мой круг музыкальных интересов, кстати, Пугачевой не ограничивается - я люблю и «Аббу», и Smokie, и Сукачева, и The Beatles, и Franz Ferdinand. Просто Пугачева - это моя самая большая любовь. Несколько лет назад мне довелось прожить достаточно долгое время в США - и ее песни в то время возвращали меня на Родину, и поддерживали меня в то не самое легкое для меня время.
Как любой фанат, на концерте могу и повизжать, и покричать… Но в целом у меня нет такого,
Вообще, настоящий фанат - это не сдвинутый по фазе человек, а просто очень и очень увлеченный. И это для любого человека хорошо и нормально - ненормально, когда у человека этих самых сильных увлечений нет. А что касается фанатской дикости, то видала я артистов (не говоря уже о папарацци), которые выкидывали фортели, какие ни один фан не выкинет.
Записал Алексей Крижевский
Олег Кашин
«Молюсь Богу и Кругу»
Женщина, которая поет за убитого мужа
I.
Все началось с Александра Петровича.
У Александра Петровича был ресторан «Малахит», очень приличное место, уважаемые люди в нем часто бывали, и вообще, куда еще можно пойти в Челябинске как не в «Малахит». Ирине тогда было двадцать три (разведена, дочке три года), и она в «Малахите» работала официанткой. «И вот однажды, - вспоминает Ирина, - Александр Петрович мне говорит - Ира, ты опытная официантка, поэтому останься сегодня сверхурочно, к нам Михаил Круг приезжает. Он лук не ест, чеснок не ест, с ним вообще нужно очень ответственно себя вести, и я хочу, чтобы его обслуживала ты».
1999 год, «Владимирский централ» звучит изо всех форточек, и даже Ирина, которая никогда не любила то, что в России принято называть шансоном (ей всегда больше нравились обыкновенные поп-исполнители, которых показывали по телевизору), уже тогда понимала, что Круг - это очень круто. Осталась его обслуживать. «Сидят, кушают, а потом Миша говорит - Сядь, пожалуйста. Нам, конечно, не положено садиться к посетителям, но это же Круг, и я к нему села» (кстати, на официальном сайте Ирины Круг - более романтическая версия знакомства: «Круг приехал с концертами в Челябинск. На одном из них в зале среди зрителей была и Ирина. Девушка страшно волновалась, когда ее спутник, оказавшийся приятелем Михаила, решил их познакомить»).
Ирина подсела за стол к Кругу. «Я хочу предложить тебе работу, - сказал официантке певец.
– Мне нужен костюмер, и мне кажется, что ты с этой работой справишься». Ирина, конечно, засмущалась, все-таки видятся впервые, в голову разные нехорошие мысли полезли, а он уговаривает: «Я не шучу, серьезно тебе предлагаю подумать». Уговорить не смог, Ирина отказалась. Когда Александр Петрович об этом узнал, он почему-то очень сильно расстроился. «Что ты как дурочка?
– говорит.
– Так и просидишь здесь всю жизнь, от такой работы отказалась», - и Ирина, наверное, уже сама начала бы о своем отказе жалеть, если бы через несколько месяцев, в феврале двухтысячного, Круг не приехал еще раз. Он снова предложил ей работу костюмера, и Ирина уехала с ним - сначала в Москву, потом сразу же в Волгоград на гастроли. Когда вернулись из Волгограда, Круг за свой счет снял Ирине квартиру в Твери, и это вполне могло стать поводом для полагающихся в таких ситуациях сплетен, но не стало, потому что он действительно относился к ней только как к костюмеру, никаких намеков не делал и ничего такого не предлагал.