Русская жизнь. Потребление (январь 2008)
Шрифт:
Ящик убрали и оставили перед окнами грузчика Замухрышкина.
– Не засыпать песком эту лужу! Тут мои птицы ванну принимают.
Лужа оставалась незасыпанной, и комиссаршины гуси блаженствовали в ней, как в озере. С жильцами почти не ссорилась. Правда, были такие курьезы, как с машинисткой Веснушкиной, но это было не каждый день.
А курьез с Веснушкиной вышел.
Шут ее дернул надеть в воскресенье платье точь-в-точь такое, как у комиссарши.
Не стерпела комиссарша такой обиды и выпалила при всем народе:
– Тоже безработной числится, на биржу таскается, а сама в атласном платье ходит. Да и идет оно ей как седло к корове. Погоди, шлюха, узнаешь…
Испугалась Веснушкина, платье - в сундук. Этим и кончилось. Словом, во дворе была тишь да гладь, да коммунотдельская
Так было бы и дальше, если бы…
II.
В одной из квартир поселилась семья нэпачей.
«Сам» - в пенсне, бородка колышком; с виду интеллигент. «Сама» - будто со страницы журнала мод спрыгнула. Шик с ног до головы; а на голове шляпа, да такая широкополая - крышу на ларьке заменить можно.
Вот с этой самой шляпы и началось. Как увидела ее комиссарша, так три дня не спала, не ела. Шляпы захотелось. Свой газовый шарф невзлюбила.
Пойдет нэпманша по двору, а комиссарша ей в спину:
– Нэпы. Шкуродеры. Кровь из нас сосете. Все равно не век вам барствовать.
Покричит и опять о шляпе думает.
Однажды входит комиссарша во двор, а на голове у ней решето не решето, корыто не корыто, а, надо полагать, настоящая шляпа, да такая широкополая, что солнца из-за шляпы не видать стало.
Ахнули жильцы:
– Вот так комиссарша! Нэпманшу за пояс заткнула.
Потом пианино.
Привезла его нэпманша, поставила в зале, окна откроет и давай мазурки разные наигрывать.
А у комиссарши на душе кошки.
– Коли пианину купила, так думаешь, умнее меня стала? Завтра же куплю рояль.
III.
Так пошло дальше и дальше.
У нэпманши появится новое платье кашемировое, а у комиссарши на другой же день маркизетовое; у нэпманши на руке браслет, а у комиссарши - три.
У нэпманши дамский велосипед появился, а у комиссарши… сердце на куски разрывается.
Купить- то, думает, куплю, да еще не такой, как у этой дуры, а вот как на нем ездить-то буду?
Целый день комиссарша с мужем пропадала где-то за городом.
К вечеру во двор въезжает повозка, а на ней велосипед и комиссарша еле живая. Нос ободран, щеки в царапинах, шляпа смята, ботинок без каблука.
Внесли ее я квартиру, а она умылась, попудрилась и как ни в чем.
IV.
Через месяц нэпманша и комиссарша помирились. Обе стояли у ворот Исправдома с курятиной, с пирогами и закусками.
– Вы по какому случаю сюда?
– Муж тут у меня, видите ли, сидит. Ни за что страдает. Будто у себя в магазине непатентованным товаром торговал. А вы сюда зачем?
– Тоже к мужу. Там у них в тресте кто-то товар разворовал, а свалили на него. Вот и сидит, бедненький. Эх, времячко. Несправедливость одна. Ищи ее, правду-то.
Обе друг другу поддакнули, и между бывшими врагами смычка завязалась прочная.
Антон Сопелка
Крокодил, № 10, 1922
Aтака нэпачей
(На черной бирже) Вчера я случайно Рискнул чрезвычайно: На биржу явился. И в ту же минуту, Похожий на спрута, Нэпач подкатился. – Вам нужно крупчатки? А соль? А перчатки? Иль, может быть, - рыба? Возьмите пуд клея! Вагон сельдерея… – Не надо. Спасибо. – Так, может быть, - кодак? Вагончик селедок? ИльКРАСНОЕ ЖАЛО
Преступление гражданки Нэп
Не пустить гражданку Нэп в дом было никак нельзя. Но, пустив ее и оказав ей требовавшееся обстоятельствами внимание, мы никак не могли отделаться от неясного беспокойства.
– Ведь и держит себя в границах, и рассуждает вполне лояльно, а вот поди… Все время такое чувство, будто что-то она слимонила!
Кто- то высказал ужаснувшее всех предположение:
– Уж не Азбуку ли Коммунизма?…
Мы ахнули… Но тревога оказалась неосновательной: Азбука Коммунизма была на месте и в неприкосновенности.
– А все-таки взяла она что-то… Глаза у ней бегали. Кодекс законов о труде, может быть?…
– Цел кодекс: вот он, новехонький! Чего зря говорить!
– А Программа Партии цела?…
– Не сходите с ума. Полусменовеховцы распускают про Нэп всякую дичь, - и вы туда же?…
– Тут вот книжки лежали: Технология, Политическая Экономия, Русская Фабрика, Тресты в Синдикаты…
– Все целы. Смотрите-ка: она еще «Развитие капитализма в России» сюда подложила! Вот ехидная!
– Ежели из ехидности это, то нарвалась: книжка-то Владимиром Ильичем написана. Но что же все-таки снэпила у нас Нэп?…
Мы перебрали все. И, обнаружив, наконец, пропажу, успокоились:
– Букварь стилибонила, только и всех делов… То-то, во что-то завертывала она образчики орехово-зуевской мануфактуры!
– Только Букварь? Ну, это не важно…
Случай, за множеством других дел, был нами почти забыт.