Русская зима

Изверин Алексей Сергеевич

Ставшие грязно-серебристыми винтокрылы вынырнули впереди и ниже, чем были, рубя дым потоками воздуха от винтов. Еще один залп, одновременно. Шипение и дымные стрелы, винтокрылы снова потерялись в дыму. Еще один залп, последний.

Отстрелявшись, добавили скорости и разошлись в широком вираже хвостами друг к другу.

Все ракеты достигли цели одновременно.

Впереди нас, прямо посреди тепловых следов кочевья, вздрогнула земля. Короткие, но сильные вспышки бросили резкие тени и распухли беловатыми облаками. Быстрая

метель сорвала снег с деревьев и холмов. Теплый ветер ударил мне в лицо, сначала от меня, а потом со спины.

Дрогнули деревья, покатился гравий с насыпи редкой, но гулкой осыпью. Тронулось маслянистое покрытие в низинах, беспокойно закачалось.

Вторичный взрыв опалил лес, стволы деревьев стали тонкими-тонкими на фоне белого света, но только на миг. А потом взметнулись в небо земля и обломки деревьев, и даже целые деревья, вырванные с корнем. Обломки и осколки чего-то там сыпанули вокруг нас шелестом, я едва успел броситься лицом в шпалы, затаиться, улечься.

В местах попадания что-то гулко горело и лопалось, разбрасывая большие беловатые искры, кто-то вроде бы кричал, но не было слышно за обрадованным ревом пламени и шипением испаряющегося снега.

Винтокрылы уже сделала полукруг и теперь медленно мчалась перпендикулярно своему прошлому курсу.

— Быстрее! — Таня, неведомо как оказавшаяся рядом со мной, дернула меня за руку. — Быстрее, сейчас правка, а потом мы!

Винтокрылы уже развернулись.

Я услышал легкое потрескивание пулеметов. Идя на предельно малой высоте, винтокрылы прошлись над кочевьем, поливая землю как из шлангов потоком пуль.

— Теперь наша очередь. — Прокричала мне в ухо Таня.

Я уже и сам понял. Мутанты разбегались. Выпрямившись, я уже увидел их.

Взрывы ракет проделали в и так редком лесу большую просеку.

Кочевье было там, почти все.

Включил тепловизор, и сразу отключил. Сплошная почти засветка. Без толку.

Спохватился, включил снова, поводил в стороны от ударов. Ну, так и есть, три источника тепла удаляется на север от нас, причем очень резво. При желании можно догнать, но не думаю, что они уйдут. Тепловизоры на винтокрылах получше, чем на нашей маске.

А еще трое бежали прямо на нас, их было видно обычной контрастной оптикой. Двигались вдоль железнодорожной насыпи, справа от меня. Пока деталей не разглядеть, система показывала только двигающиеся контуры.

— Эти наши! — Крикнула Таня, молниеносно вскидывая АСВ.

Наши? Какие еще наши, наших тут… «Наши» в смысле нам их надо убить.

Я уже видел их. Сгорбленные фигурки, ростом мне едва по плечо, неслись справа насыпи, и явно уклонялись к лесу. Бежали они, согнувшись почти и оттого казались еще ниже, чем в реальности.

Когда Таня только готовилась нажать на курок, я три раза выстрелил одиночными. Целился в головы, и не промахнулся, конечно же. Все трое упали быстро, один даже перекувырнулся в прыжке

и закатился в кусты.

— Вот это да… — Протянула Таня. — хорошо стреляешь!

— Стараюсь! — Выдохнул я.

Винтокрылы еще раз крутанулись над разбегающимися во все стороны мутантами. Ракет у них не осталось, все вышли во время первого же залпа. И теперь они старательно обработали пулеметами то, что осталось от кочевья. Редкие вспышки на носах завершались взлетающими комьями морозной земли и ломающимися ветками деревьев.

— Они уходят? — Я посмотрел, как двойка винтокрылов, еще раз пройдясь на бреющем полете над лесом, двинулась обратно к городу. Боевые машины летели не торопясь, как насосавшиеся крови комары.

— Да. Теперь наша очередь. Семья разгромлена, теперь надо постараться не дать убежать подранкам. Да они и не убегут, воины от самок не отойдут.

— Почему это? — Подозрительно спросил я.

— Курсант, черт тебя возьми! — Вспылила Таня совершенно внезапно. — Да что же это такое! Как вас учили? Я бы еще месяца два… Они биологически такие, воины никуда, пока самки живы. Да пошли же! Бегом!

Я поставил АСВ на предохранитель и перехватил поудобнее, для бега. Теперь главное, не обогнать Таню сразу.

Минут через пять неспешного с моей стороны бега мы увидели, что остается от леса после атаки винтокрылов.

А осталось мало что. Деревья валило и вырывало, здоровенные широкие и неглубокие воронки с пеплом на дне, и так и пышущие жаром. Каждая не меньше той, что осталась от американских бомб. Перемешанная в серое месиво серая земля, снег, потемневший гравий и белые щепки изломанной древесины, яркими точками система подсвечивает поражающие элементы осколочных боеприпасов. Насыпь существовать перестала вообще, ее смело.

И всюду тела, тела, тела…

Все же залп ударил в стороне от основной массы крысаков, промахнулась авиация либо Татьяна в чем-то ошиблась, но крысакам это не помогло.

Ударная волна от боеприпаса объемного взрыва и осколки прошлись по ним очень хорошо, не пощадив никого. Трупы были изуродованы жутко, чуть ли не хуже, чем они выглядели при жизни.

Человекоподобные. Фотографии и рисунки в книгах не передавали всего того ужаса иной расы, расы, родившейся для жизни под землей, в душных подвалах огромных бомбоубежищ, на обломках прошлой цивилизации.

Узкие, сухопарые, но с большими мощными руками, мускулистыми ногами, минимум одежды, да и та странноватая, драная и грязная. Почти все без обуви, вместо нее намотаны тряпки, прикрывающие голеностоп и середину стопы, а на ногах действительно… Когти, черт возьми, когти! Вот кто-то в сапогах, одни сапоги и остались. Ух, как умно придумано было, носки у обувки срезаны, а коготки прям наружу… Глаза на лицах большие, нос маленький. Волос почти нет, нос вдавлен в лицо, рот тесниться многочисленными зубами, мелкими и частыми.