Русские - 2
Шрифт:
– Думаю попробовать вновь. Как считаешь?
– Как я могу считать? Ремус, мы с матерью уже давно не учим тебя, как надо жить. Попробуй. Хоуп бы понравилось, что ты вновь будешь общаться со школьным другом. Сколько было разговору о Блэке. И веселый-то он, и умный, и пиво с ним пить втрое вкуснее.
– Ты недоволен.
– Вовсе нет. Попробуй.
– Ты недоволен и считаешь, что Блэк опять втянет меня в войну света и тьмы.
– Смею полагать, что я осведомлен о тьме чуть больше. Я, конечно, не так уж хорош в этом, но мне неприятно, когда моего сына называют темной тварью, ты знаешь.
– Па, мы с Сириусом изменились.
– Сынок, некоторые
– А иные патронусы становятся другими после первой же грозы. Я помню, папа.
– Тогда иди и делай, как знаешь.
Комментарий к Взрослые. Оборотни без границ * фраза с поттервикки
====== 16 ======
Каникулы пролетели за всякими глупостями. Дадли вдруг как-то быстро оказался бесплатным приложением к своему замечательному птенцу – его даже на ассамблею МКМ пригласили. И так, по профессорам, друзьям директора пришлось поездить без счета. Каждый норовил дать совет по уходу, подарить Безумно-Нужную-Штуку и напомнить, что фениксы передают хозяевам образы посредством легилименции, а со временем связь будет только усиливаться, так что и окклюменция нужна. Директор, кстати, стал мастером в этой сфере именно так, из-за Фоукса.
Фоукс птенца воспринял весьма индифферентно. С василисками фениксы естественные враги – им почему-то кажется, что обязательно надо разделить территорию, а друг с другом они общаются редко. Больше птиц интересует связь с магом-компаньоном.
В школе пошла та же свистопляска:
– А дай посмотреть!
– А можно пальцем потыкать?
– А покажи, где вход – вдруг там не одно яйцо было?
Туалет плаксы Миртл учителя перегородили надежнее, чем в прошлом году комнату с Флаффи. Газета через номер была посвящена Регулусу. А Дадли иногда просыпался в поту от ярких и правдоподобных снов об обитателях Хогвартса. Тысяча сотого года.
Да, окклюменция ему определенно была нужна. Только вот директор и без того занятой человек: времени давать частные уроки у Альбуса Дамблдора не было совершенно.
Неожиданно для Дадли помощь предложил мистер Люпин, который оказался не только приятелем мистера Блэка, но и старым другом Джеймса Поттера, что, в общем-то, логично.
Дадли даже понравилось приходить несколько раз в месяц в небольшую классную комнату, которую мистер Люпин превратил в уютный кабинет. Начиналась встреча с чаепития, обсуждения последних новостей, иногда взрослый покупал их Газету, что очень льстило Дэ. А потом Дурсль просто сидел и смотрел на свечку. Сперва они пробовали с пересыпающимся песком, с ручейком воды или кружащимся перышком, но со свечкой у Дадли получалось лучше всего сесть так, как нужно мистеру Люпину – чтобы расслабиться и ни о чем не думать. Вообще. Даже о Рапунцель, Арагоге и Флаффи, который очень подружился с научившимся уже чирикать Регулусом. Даже о Дороти было нельзя думать. Но мистер Люпин сказал, что когда Дадли научится очищать сознание быстро и без внешних стимулов (в смысле – без свечки), о Дороти думать будет можно. Они как раз начнут визуализировать защиту сознания. И о Флаффи можно будет думать, и об Арагоге с детками.
Мистер Люпин приглашал на уроки и Гарри, но тот оказался неспособен полчаса смотреть на свечку, и его храп сбивал настрой Дадли. Так что Поттер с приятелями приходили на второе чаепитие, которое мистер Люпин устраивал после уроков окклюменции.
Большой компании никогда не собиралось. Девчонки дулись на пришлого мага за то, что он посмел переспорить профессора Локхарта, да еще и заявил, что великолепный Гилдерой ничего не смыслит в Темных Искусствах, а мальчишки-слизеринцы сперва избегали мистера Люпина без объяснения причин, а потом Блейз прямо заявил, что мама запретила.
Обычно Гарри приходил с Луной,
День святого Валентина превратился в фарс. Гермиона проплакала из-за Теодора Нотта, с самого утра обозвавшего ее “мерзкой грязнокровкой”. Рон с близнецами подделали валентинку-вопиллер для Тео, якобы от кальмара из озера. Особое место в криво рифмованном послании уделялось тому, что голубая кровь – у Теодора, кальмара и пауков в лесу. Надо сказать, Уизли прошли по тонкой грани между смешным и пошлым и сорвали бурные аплодисменты. Фред не выдержал и полез на лавку раскланиваться, поднялся хохот, растерявшийся профессор Локхарт, занятый пересчетом своих поздравительных открыток и особо не прислушивавшийся к творящемуся в Большом зале, попытался призвать школьников к порядку, заявив, что голубая любовь – это тоже любовь. Директор чуть не захлебнулся чаем, Фредди попытался сгореть от стыда, а Теодор сказался больным и весь день прятался от шутников в больничном крыле.
Джинни Уизли долго готовилась к тому, чтобы поздравить Гарри, но тот так важничал, что девочка испугалась и отдала свою открытку Криви.
– Эй, у меня глаза не зеленые! – завопил обиженный мальчишка, прочитав послание. Но кроме Джинни его никто не поздравил, так что валентинку он все равно сохранил.
Приближались экзамены. На Пасхальные каникулы в этом году домой не отпускали. Папа в школу приезжать перестал, хоть ничего интересного в подземельях не нашли. А Гарри с Дадли искали бы до последнего! Эти взрослые!
Мыслетеку все-таки открыли. Разделили на четыре части: распределение и выпуски, самые захватывающие квиддичные матчи, школьные мероприятия – конкурсы, выступления, награждения, а еще всякие внезапные события. Мало ли, что бывает, а полочки и колбочки уже есть.
Правда, событие случилось, а в мыслетеку не попало. Героем дня стал мистер Филч. Точнее, ночи. А еще точнее – целой череды ночей. Первой от завхоза пострадала профессор МакГонагалл.
Она целеустремленно направлялась в свои покои, когда из темноты вдруг выплыл гигант. Монстр. Чудовище. У живых существ не бывает таких глаз. И ничего не шевелится на голове. И не блестит.
Минерва выгнула спину и зашипела. На испуганный крик завхоза прибежали из учительской профессор Локхарт и профессор Вектор.
– Что вы вопите, позвольте спросить?! – раздраженно поинтересовалась профессор трансфигурации, возвращая себе человеческий облик.
– Оно ушло? – мистер Филч для надежности прикрыл окуляры руками.
– Это я должна была спрашивать! Что за пакость вы нацепили? Вы застали меня врасплох.
– Оно шипело! Это василиск! – старик упрямо не убирал ладони от лица. Минерва покраснела, порадовавшись, что в коридоре это не так уж заметно.
– Успокойтесь, Аргус! – жизнерадостно оповестил сквиба Локхарт. – Я изгнал всех чудовищ.
– Точно?
Септима только хмыкнула, тут же вздрогнув – Аргус убрал ладони от лица и его внешний вид был истинным испытанием для неподготовленного зрителя. Все же, астрально-спектральные очки были к лицу одной лишь Луне Лавгуд.
Но несмотря на доверие, которое сквиб испытывал к спасителю своей кошечки, еще неделю он упрямо нацеплял найденные рядом с туалетом Плаксы Миртл очки на ночные дежурства. Не вскрикивал при встрече, пожалуй, только профессор Снейп. После безуспешных уговоров отказаться от сомнительной защиты, к которым присоединился даже директор Дамблдор: