Русские царицы (1547-1918)

Йена Детлеф

Не было только невесты! Александр предавался всем возможным удовольствиям, однако не предпринимал никаких мер для серьезного выбора супруги. Он послушно поехал в Баден, Вюртемберг и Дармштадт. Со времен Екатерины II Гессен-Дармштадт и Петербург имели прочный опыт в организации династических браков. Великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг и прежде всего его супруга принцесса Вильгельмина Луиза Баденская уже предпринимали настойчивые усилия для вступления в брак своей дочери Максимилианы с русским наследником престола. Поговаривали, правда, что Максимилиана была внебрачным ребенком барона Августа Сенарклена фон Граней; кроме того, до осуществления своих брачных планов великая герцогиня Вильгельмина умерла от туберкулеза, но до 1839 года приготовления зашли так далеко, что Александр мог посмотреть на 15-летнюю невесту. К сожалению, девушка заболела в самый неподходящий момент. Возможно, действительно никто не диагностировал начинающийся туберкулез. В любом случае она кашляла так сильно, что ее скрыли от Александра и он вынужден был ехать дальше, даже не посмотрев на девушку и не

поговорив с ней. Николай I переступил через этот пункт, рассматривавшийся как особо критический: «Отважится ли кто-нибудь сказать, что русский наследник престола обручился с внебрачной девушкой! Поскольку великий герцог Дармштадтский об этом не беспокоится, я не вижу оснований заявлять протест». Хотя самодержавные филистеры прошлись по поводу мнимого мезальянса, Николай дал сыну официальное разрешение на брак. Нужно было только немного подождать и пройти испытательный срок – невеста была еще слишком молода. Но подлинной причиной промедления была, скорее, ее болезнь, так как в апреле 1840 года Александр вновь прибыл в Дармштадт. На этот раз он нашел маленькую невесту восхитительной и достойной любви. Он подарил ей украшенный бриллиантами браслет, который она от сильного волнения потеряла при первой же прогулке. За эту оплошность ее вновь удалили от жениха, но благодаря усердию придворных драгоценность смогли найти, а Марию возвратить Александру.

В сентябре 1840 года император Николай I представил в Санкт-Петербурге в сопровождении эффектного военного парада нежную и застенчивую Максимилиану и ее поступившего на русскую службу брата Александра Гессенского и Рейнского. Невеста сразу начала усиленно учить русский язык, переход в православную религию не доставлял ей внутренних проблем, и 5 декабря 1840 года состоялось обращение и присвоение имени: великая княгиня Мария Александровна – как ее теперь называли – могла готовиться к намеченной на апрель 1841 года свадьбе. Смена Дармштадта на Петербург вскрыла серьезные проблемы в области здоровья. Возобновился мучивший Марию кашель, она удалилась от общества и вызвала новые сомнения в ее способности править. Признаки болезни своевременно приглушили, помог и теплый весенний воздух, и 16 апреля 1841 года смогли отпраздновать свадьбу. Дармштадтские родственники облегченно вздохнули. В свое время брак принцессы Августы Вильгельмины с Павлом Петровичем оказал благодатное в финансовом отношении влияние.

Император устроил грандиозный праздник, который представил новобрачным мир, полный счастья, богатства и вечной радости. Но то, что начиналось на седьмом небе, вскоре должно было упасть на землю и в конце концов умереть в холоде. Первоначально все участники были довольны. Юную великую княгиню приняли радушно. Оценили ее искренность и уравновешенность. Правда, уже тогда находились люди, которые считали Марию слишком строгой, слишком верующей и слишком преданной властям. Она следила за непременным соблюдением придворного этикета. Новобрачные любили друг друга спокойно и искренне, Александр окружил Марию уверенностью и вниманием. Она могла быть уверена в том, что достигла счастья, если бы только здоровье не расстраивало ее планы. Николай щедро обустроил молодую пару и ввел сына в различные учреждения империи. Наследник престола посещал заседания Государственного совета или Совета министров и в каждом случае разделял мнение отца. Император посылал его на представительские мероприятия внутри страны и за границей. Оба, Александр и Мария, долго и терпеливо готовились к своим будущим задачам в качестве правителей.

Полные перемен годы

В первый год семейной жизни Мария родила дочь Александру. Рождение девочки вызвало критические взгляды и первую напряженность. Брат Марии Александр так решительно защищал сестру, что император на год удалил его от дома – Николай не намерен был терпеть никаких ссор в семье. Позднее Александр Гессенский поступил на австрийскую службу. Правда, Мария вела с Александром постоянную переписку, интересную для оценки ее политических взглядов и личностных воззрений, и они работали рука об руку, но не брат был причиной ее медленного отдаления от русского императора.

В 1848-1849 годах Александр Николаевич и Мария поддерживали политику императора по подавлению революций в Польше, Венгрии и по всей Европе. В 1849 году умерла первая дочь – Александра. Появившемуся на свет в 1843 году Николаю также не суждена была долгая жизнь. Крымскую войну наследная пара рассматривала как посягательство на законные интересы России. В январе 1855 года Николай 1 заболел. На смертном одре он еще раз сказал сыну: «Держи все в своих руках, держи все в своих руках!» 18 февраля 1855 года император Николай 1 умер. В русской истории наследование престола сыном редко происходило так беспрепятственно, как в случае Александра.

Император Александр II вступил на престол. В Европе ожидали скорого окончания Крымской войны. Первое политическое заявление Александра II оставляло открытым пространство и для другого развития: «Я настаиваю на принципах, которые служили правилом моему дяде и отцу. Эти принципы – в „Священном союзе“… Но если переговоры, которые должны открыться в Вене, не приведут к приемлемому для нас результату, тогда, господа, тогда я вступлю в борьбу во главе моей верной России и всего моего народа». Он считал невозможным прекратить борьбу против французского императора Наполеона III. Это был вопрос национальной чести и традиции. Александр II отдал приказ о новом наступлении в Крыму. В августе 1855 года русские вынуждены были оставить Севастополь. Александр сам отправился в Крым. Повсюду его встречал боевой оптимизм. Зимой 1855/1856

года он не принадлежал к числу тех, кто стремился к заключению мира. Однако известно, что русское правительство использовало династические связи в Европе, чтобы добиться окончания войны, в бессмысленности которой, вопреки высказываниям Николая 1 и Александра II, была убеждена императрица Мария. Своей фрейлине Анне Тютчевой она убежденно и взвешенно заявила: «Наше несчастье в том, что мы должны молчать. Мы не можем сказать людям, что эта война началась совершенно бессмысленно с бесцеремонной аннексии Дунайских княжеств, что она ведется вопреки здравому смыслу, что страна была не подготовлена к подобному конфликту, что у нас нет ни вооружения, ни боеприпасов, что все ветви власти плохо организованы, что наши финансы истощены и все это вместе привело нас в состояние, в котором мы находимся». Мадам Тютчева оценила эту откровенность так, что император не найдет выхода из кризиса. Императрица Мария объяснила ей причину оторванности от реальности: «Царица также недостаточно находчива. Возможно, она святая, но ни в коем случае не правительница. Ее жизненный круг – мир морали, а не развращенный мир земной действительности».

Александр продолжал войну, но после австрийского ультиматума в феврале 1856 года в Париже начались мирные переговоры. Русские посредники добились приемлемого мирного договора. Севастополь оставался за Россией, Турция получала обратно Карс. Молдавское княжество получало устье Дуная и часть Бессарабии. Таким образом, Россия больше не граничила непосредственно с Османской империей. Черное море объявили нейтральной зоной. Но самый важный результат заключался в осторожном французско-русском сближении.

Коронация императорской пары и окончание крепостного права

После заключения мира Александр осторожными шагами внутри страны увеличил политические свободы и ослабил цензуру в прессе. А в апреле 1856 года он провозгласил: «Теперь, когда счастливый мир подарил России благотворный покой, мы решили последовать примеру наших благочестивых предков, надеть корону и принять святое помазание. В эти торжества включена и возлюбленная супруга Мария Александровна». Торжественное событие состоялось в августе 1856 года в Москве. Традиция и новаторство тесно соседствовали. Впервые в русской истории императорская пара отправилась на коронацию на поезде! Как и все его предшественники на престоле, Александр, прежде чем въехать в Первопрестольную, на несколько дней остановился, чтобы собраться с мыслями, перед воротами Москвы (в Петровском замке). Коронация проходила согласно утвержденному чину. Пожалуй, самую меткую краткую формулу для описания торжеств оставило острое перо человека по имени Хомяков: «Это было как сказка. Все в золоте, азиатские народности, прекрасные мундиры и старые парики, напудренные на немецкий манер. Это было как „Тысяча и одна ночь“, но рассказанная Эрнстом Теодором Амадеем Гофманом».

Церемония коронации состоялась 26 августа 1856 года в Успенском соборе Кремля – традиционном со времен Ивана Грозного месте коронаций. Александр II занял место на троне великого князя Московского Ивана III – деда Ивана Грозного, его супруга – на троне царя Михаила и его мать – на троне царя Алексея – отца Петра Великого. В этом событии ожила вся русская история. После длительной церемонии император принял из рук духовенства украшенную бриллиантами корону. В то же время митрополит Филарет произносил судьбоносные слова: «Это зримое украшение есть символ невидимого венца, который с благословением временно вручает тебе как главе всех земель русских Господь наш Иисус Христос, честной царь, чтобы тебе досталась высшая и безграничная власть над твоими подданными». Александр был взволнован и со всей серьезностью воспринимал важность минуты. Он короновал супругу меньшей короной. Из-за неловкости она упала у нее с головы. Незначительный эпизод, но в этот судьбоносный момент и мелочь полна мистической символики. Марии Александровне сразу же пришло на ум мрачное пророчество: «Это значит, что я не долго буду ее носить». Она не могла предполагать, насколько была права! Но в эту минуту Александр плакал, выпрашивая божественного благословения своему правлению: «Ты избрал меня царем и высшим судией Твоим человекам. Я склоняюсь перед Тобой и прошу Тебя, Господи, мой Боже, не оставь меня в моих намерениях, научи меня и веди меня в моих деяниях на службе твоей. Кладу сердце мое в руку Твою». Хор пел хвалу Господу, и митрополит помазал царя: «Пусть меч царя всегда снаряжен будет для защиты правого, пусть только присутствие его уменьшает несправедливость и зло». Александр и Мария осознавали величие момента. Они чувствовали груз ответственности, который лежал на их плечах! На Ходынском поле у палаток с напитками и закусками толпились около двухсот тысяч человек. Ливший как из ведра дождь привел к массовым дракам за оставшийся хлеб. Это был плохой знак – беда пришла в дом!

В то время в России из 61 миллиона человек 50 миллионов жили в условиях крепостной зависимости. Из года в год росло число крестьянских восстаний. Среди русской интеллигенции с 40-х годов «западники» и «славянофилы» дискутировали о будущем России. Даже в императорской семье находились защитники отмены крепостного права. Александр взывал к совести дворянства: «Они, конечно, сами поймут, что нынешняя система крепостных душ не может остаться неизменной. Однако лучше упразднить ее сверху, чем ждать того момента, когда она будет ликвидирована снизу». Император обращался к общественности. Отмена крепостного права превратилась в открыто обсуждаемую проблему. Постепенно прагматично мыслящая группа чиновников признала: реформа позволит укрепить социальный мир, урегулировать правовые отношения между крестьянами и помещиками и повысить цену на землю!