Русские герои. Святослав Храбрый и Евпатий Коловрат. «Иду на вы!» (сборник)
Шрифт:
Храм в Ладоге, как уже говорилось, был сработан по образу и подобию тех деревянных чудес славянской Прибалтики, которым дивились немцы и датчане. Были, конечно, и маленькие кумиры из дерева и камня, и средние, и большие. О славянских святынях есть хорошая книжка Русановой и Тимощука «Языческие святилища древних славян». Да и у Рыбакова про них немало понаписано. А вот «времена, когда у славян идолов и храмов не было» – просто выдумка. Такая же, как «русский бог Ра», «всеясветная грамота» или «новая хронология» Носовского и Фоменки. Кумиры палеолитадошли до нас в пещерных святилищах. Славяне все-таки не древнее палеолита.
Напоследок следует разобрать одну связанную с язычеством тему, важную и, чего греха таить, страшную. Да, я о жертвоприношениях. Жертва – от одного этого слова у обывателя холодеет в груди.
Так писал древний эллин Еврипид в драме «Циклоп» от лица ее заглавного персонажа. То была пьеса ужасов, и грек изощрялся, выдумывая мировоззрение поотвратительней, словами возмещал отсутствие спецэффектов и компьютерной графики. Кощунственные рассуждения должны были заставить зрителей увидеть в актере под простенькой маской – омерзительное чудовище, адскую тварь, самим существованием оскверняющую землю и небо! Говорят, сам Еврипид после написания этих строк и актеры – после их озвучивания, долгое время проводили в храмах на церемониях очищения…
О, с какими воплями ужаса и отвращения они бежали бы из наших городов, по которым бродят миллионы двуглазых циклопов! Циклопов, любящих порассуждать, что «главное – внутри», что «бог у каждого человека свой». О да, для них «главное» – то, что внутри их. Их «бог» – свой, свой собственный у каждого из этих «людей». Утроба – их «бог», и нет у них иного Бога, и Фрейд пророк его… и при этом они всякий раз разыгрывают (перед кем?) омерзение и ужас при мысли о древних жертвоприношениях. Это не жалость. Это оскорбленное религиозное чувство, задетый фанатизм утробопоклонников говорит в них. Говорит в нас!
И щадя чувства утробопоклонников, многие авторы пишут, будто жертвоприношений у славян не было. Будто их принесли злые варяги – конечно, «скандинавы». Вообще-то славяне употребляли производное от скандинавского «blot» – жертва: «…и тех (кур. – Л. П.) блутивше, сами едят». Но хватало и своих, исконных. «Жертва», и «треба», и даже привычное нам, такое духовно-прозрачное «молитва» обозначало когда-то жертвоприношение; говорили «замолить бычка святому Илье». Отсюда и русское присловье «Молитвой мир стоит», слишком легко принимаемое за образец постной православной премудрости. Мир стоит жертвой– жертвой Рода! – вот что подразумевает поговорка. А так как мир стареет, его надо подновлять, омолаживать, магически уподобляя очередные жертвы Всеотцу. В этом был главный смысл жертвоприношения, а не в «кормлении» огромных деревянных и каменных «кукол», не в разделении пищи с Высшими силами и приобщении тем самым к этим силам, и уж подавно не в «торговле» с Богами по принципу «я тебе – ты мне»! Мир омолаживала, подновляла, спасала жертва, ложившаяся на алтарь, – и ничего не было важнее этого ни на земле, ни в небе. Мясо и кровь жертвы приобщали к этому обновлению участников обряда. Животное же обретало наилучшее посмертие из возможных. Индусы полагали, что жертвы попадают в райский мир того Божества, которому принесены. В религии Митры принесенный Богом света Митрой в жертву бык превращается в Бога плодородия и земледелия Сильвана. Эллины считали, что царевна Ифигения, принесенная в жертву царем Агамемноном, ее отцом, стала Богиней-Девой, покровительницей Тавриды, древнего Крыма. Такие же представления должны были существовать и у славян.
Да, скажете мне вы, читатель, но язычники приносили в жертву людей. А это уж никуда не годится. Мало ли что там они считали, мы знаем, что человеческая жизнь – высшая ценность, и дается она только раз.
Высшая ценность?
Читатель, вы ездите в автомобилях, трамваях, автобусах? Вы читаете газеты и журналы, доставленные по автодорогам? Кушаете свежий хлеб, тем же способом прибывший из пекарни? И вас не смущает, что на дорогах России, только одной России, не самой автомобилизированной в мире страны, в год гибнет в среднем около 13000 человек? Это – жертвы. Человеческие жертвы современным идолам Успеха, Скорости и Прогресса. Мы не будем сейчас считать жертв гиподинамии, загазованности воздуха и прочих побочных явлений. Поговорим лишь о тех, кто сам, непосредственно превратился в кровавый фарш на асфальтовом жертвеннике. Вы миритесь с этими жертвами. Вы пользуетесь услугами жрущих эти жертвы железных, стеклянноглазых идолов. Так какое вы имеете право брезгливо воротить нос от предков-язычников? Где ваш протест – ведь ежедневно в вашей стране размазывают по асфальту очередную «высшую ценность»? А есть еще аборты – жертвоприношения младенцев слепому божку Комфорта. А есть… много всяких идолов жрут «высшую ценность» с нашего молчаливого согласия и при нашем косвенном участии. Вот наша тайная религия, о которой я обещал сказать несколько слов. Вещь и в самом деле непотребная.
В языческом обществе человеческие жертвы были не обыденностью, как нынче, а явлением чрезвычайным и приносились в чрезвычайных обстоятельствах. Когда мир на данном участке всерьез портился и его было необходимо как можно сильнее обновить. Никому не приходило в голову приносить в жертву человека ради своего личного благополучия или успеха. На принесение таких жертв имел право лишь правитель, воевода или судья, а жертвой мог быть пленный, преступник или доброволец. Так гласят индийские шастры. Но и в Древнем Риме в гладиаторы – мы забываем, что гладиаторские игры были, особенно вначале, не развлечением, а ритуалом, жертвой, – попадали преступники, военнопленные или добровольцы, и назначали эти игры высшие должностные лица, правители и полководцы. То же прослеживается и в скандинавских сагах. То же, по всей видимости, было и у славян.
Но раз мы уже заговорили о правителях – пора переходить к общественному устройству Руси времен моего героя.
2. Ряд людской
Не дай Боже делать из боярина холопа,
Из боярина холопа, из холопа дворянина,
Из холопа дворянина, из попа палача…
Легко догадаться, что в обществе, в котором такое место занимала религия и жертвоприношения, высшую ступень занимали жрецы. Однако тут иные ученые возникают на нашем пути с радостной вестью, что жрецов-де у славян не было.
Читатель, у вас не выработался некий рефлекс? Ага, у меня тоже. Когда очередной историк с улыбкой мазохиста вещает, что у наших предков чего-то там не было – государства, городов, храмов, – я отворачиваюсь от него и лезу в источники. Как правило, они утверждают нечто прямо противоположное. Однако на сей раз не будем спешить. Порассуждаем.
Помните, в начале главы мы говорили, что определяющим жизнь язычников законом было: «так делали Боги; так теперь делают люди»? Без этого закона нельзя было… буквально ничего. Строишь дом – как Боги создавали мир. Ложишься с женой – как Сварог-Небо ложится на Макошь-Землю. Воюешь с врагом – как Перун бьет бесов. Вытесывая лодку, лепя горшок, вспахивая поле, человек обязательно старался вспомнить – как это делали впервые Боги и Предки. Иначе… иначе крепость обрядов и обычаев даст трещину, и засочатся в нее мутные мертвые воды Кромешного, нижнего мира, хлынет новое-навье, полезет бесовщина…
Но откуда узнать – как? Как именно «делали Боги»? Как мы узнаем об этом? Конечно, из мифов и обрядов. Следовательно, для язычника знание мифов и обрядов жизненно необходимо. И если нет особого сословия жрецов, их хранителей, то знание, «как надо», должно быть достоянием каждого, по крайней мере – каждого домохозяина. То же и с жертвоприношениями. У эллинов, у скандинавов так и было. Мифы знал каждый свободный домохозяин – и эти мифы дошли до нас в самых разных источниках. А вот у кельтов были жрецы-друиды, и после того, как их сословие было уничтожено римлянами, от кельтской мифологии осталось очень немного. Все, что мы сейчас о ней знаем, – в основном реконструкции.