Русские герои. Святослав Храбрый и Евпатий Коловрат. «Иду на вы!» (сборник)
Шрифт:
Обратите внимание на глагол «зачался» – не «создан», не «сотворен»!
На Жертве Божества основан миропорядок – рота (слово, родственное индийскому «рита»). Рота, так же и клятва, языческая присяга, тесно связывающая слово человека с мирозданием. Хранителями роты в обоих ее смыслах были Боги русов, главные после Рода. Это был Перун, бог гроз и войны, покровитель воинов. Именно в его честь славянские знатные воины обривали головы и подбородки, оставляя усы и чубы. И это был Волос, Бог зверей, мертвецов и колдунов, податель богатства, покровитель волхвов. В его честь до ХХ века заплетали последний,
Из-за непомерно большой популярности теории о битве Перуна и «Змея» Волоса придется сказать о ней несколько слов. Во-первых, если эти Боги были непримиримыми противниками, отчего их вместе поминают в международных договорах? Представьте себе православного царя или короля-католика, подписывающего договор «именем Христа и Сатаны». Невероятно, правда? Во-вторых, основатели этой теории сами подметили бородатость и «волохатость» Волоса. Что ж это за «Змей» такой, в шерсти и с бородой? И, в-третьих, в народных легендах малороссов и русских о днепровском «острове Перун» и Перыньской обители на Волхове именно Перун именуется Змеем. Также у южных славян добрый Змей помогает громовнику Илье, а то и замещает его в битве со злыми силами.
Не противниками, а соратниками были эти Божества, Левая и Правая руки Всеотца Рода. Вполне возможно, именно они скрывались в варяжских краях под прозвищами Белобога и Чернобога, как Род – под прозвищем Святовита. В честь Чернобога и Белобога, славя их, пили одну и ту жекруговую чару, что забывают поспешно сочинившие «миф» об их вражде и противостоянии «реконструкторы» и «неоязычники».
Чернобог (Волос?) повелевает скорее не злыми, а опасными, чуждыми человеку силами. Он же покровительствовал мучительным обрядам посвящений, о которых мы подробнее скажем ниже. Зло русы видели не в «разрушении» (совершенно бессмысленное словцо, как будто огонь и гроза не разрушают) и не в «тьме» (хорош ли будет мир без ночи? А без зимы?). Злом было противопоставление себя – Богу, нарушение миропорядка и воли Божьей, явленной в обычаях и законах предков. У такого Зла не было и не могло быть «бога». Его представляли существа, отвергшие долю, предначертанную им Родом, отвергшие Его. Они – будь то обитатель болотной кочки или тварь, что «горами движет, а людьми, как вениками, трясет», – обозначались презрительным «бесы»: «Беден бес, что у него Бога нет». От них и прочей лихой силы оборонялись целой крепостью из обычаев, повседневных обрядов, оберегов, покрывавших каждый предмет быта русов и славян.
Разумеется, этой нечистью и тремя высшими божествами мир руса-язычника не исчерпывался. Однако я ведь не очередную энциклопедию славянского язычества создаю. Я пытаюсь буквально в двух словах, естественно, чудовищно схематично и упрощенно, передать основы, дух славянского мироощущения той эпохи.
Притом – это очень важная подробность – язычники не верили в «прогресс». Им была чужда глупость, утверждающая, что все улучшается только от хода времени, что мы – лучше предков только оттого, что родились позже. По свидетельству выдающегося русского лингвиста И. И. Срезневского, «старый» в древнерусском означало «почитаемый», «разумный», «опытный», «лучший». Слово же «новь», «новый» прозрачно намекало на «Навь», «навий» – мир тьмы и нежити и его исчадье. Русская поговорка гласила, что «были люди божики (или – велеты, великаны), теперь – пыжики, а будут – тужики; эти петуха впятером резать будут». Другое предание гласило, что боги утвердили Мать-Землю на четырех огромных рыбах над водами мрака и смерти. Одна за другой рыбы уплывали или погибали, и ныне мир держит одна рыба; он же с каждым разом все больше погружается в хляби тьмы, все более пропитывается ею. Миру предстоит, верили русы, в ближайшие времена погибнуть и возродиться вновь. Представления русов о посмертии, слишком сложные, чтобы о них здесь рассказывать, включали и представления о перевоплощении. Но мы сейчас живем в стареющем, умирающем мире. Оттого и засилье нового-навьего, и необходимость в крепости из оберегов.
Как и большинство язычников, русы и славяне не делили Богов на «своих» и «чужих», культы и обряды – на «правильные» и «неправильные». Почитая отчих Богов, они считали, что другие народы почитают Их же по-иному. Более того, в Гаме, будущем Гамбурге, славяне в храме Юпитера – Хаммона стали чтить своего Громовержца Перуна и прочих Божеств, оказывая почести античным статуям. То же было и на Балканах, согласно житию Григория Святогорского: там славяне почитали свою Богиню-Мать в древнем мраморном изваянии.
Многих отчего-то волнует, были ли у русов храмы. Могу уверенно заявить,
Храм в Гроссен-Радене – реконструкция
Тут следует привести один случай, дающий портрет иных наших историков, так сказать, в рост. Был такой Н. М. Гальковский, написал он книгу «Борьба христианства с язычеством в Древней Руси». Книга даже не так уж плоха, особенно – второй том, представляющий редчайший сборник древнерусских источников о язычестве и двоеверии. Но вот то, что писал сам Гальковский… вот один пример. Говорит Гальковский о храмах на языческой Руси. И очень ему не хочется признавать, что они были. Цитирует нехотя Иакова Мниха и тут же прибавляет: «Сам он жил позже князя Владимира (откуда это известно? – Л. П.) и храмов языческих не видал, так как они были разрушены при введении христианства. Вероятно, он говорит о языческих храмах, по аналогии с христианскими храмами». Так Мних не видел храмов оттого, что их разрушили, или оттого, что их не было? И из чего следует, что Мних «говорит по аналогии»? Зачем же винить честного инока в столь легкомысленном вранье? Далее следует цитата из саги – все-таки Гальковский ученый и не замалчивает противоречащие его теории факты, хоть и пытается не придавать им значения. И вот он заключает: «Вероятно, это здание было весьма примитивное, похожее на большой сарай». А на что похожи такие методы исследований? На что похожа применяемая к предкам какая-то «презумпция дикости», до того непреклонная, что и монаха-единоверца православный историк, не задумываясь, обвинил чуть ли не в подлоге – причем в пользу язычников?!
Вот как описывают внешний вид «больших сараев», стоявших на варяжской прародине новгородцев и ладожан, немецкие миссионеры. Саксон Грамматик – о храмах Рюгена-Руяна: «Посреди города (Арконы. – Л. П.) была площадь, на которой стоял храм из дерева, изящнейшей работы(…) внешняя стена здания выделялась аккуратной резьбой, включавшей формы разных вещей…
Отличием этого города (Коренице. – Л. П.) были три храма, заметные « блеском превосходного мастерства».
Гельмольд говорит, что Святовит имел в Арконе «величайшей пышности храм», а в Рерике вокруг священных дубов Перуна стояла « искусно сделаннаяограда».
«Житие Оттона» о храмах Триглава в Волыне: «С большим старанием и искусствомсооруженные».
Герборд о кумирне того же Триглава в Щецини: «Была сооружена с удивительным старанием и мастерством. Внутри и снаружи она имела скульптуры, выступавшие из стен изображения людей, птиц и зверей, столь соответственно своему виду переданными, что казались дышащими и живущими (…). Краски внешних изображений никакая непогода, снег или дождь не могли затемнить или смыть, таково было мастерство художников».
Титмар Мезербургский о городе Радигощ и святилище Сварожича: «В нем нет ничего, кроме храма из дерева, искусно сооруженного, который, как основы, поддерживают рога разных зверей. Его стены снаружи украшают изображения Богов и Богинь, удивительно вырезанные, как видно рассматривающим». И это пишут западноевропейские монахи, знакомые с античным искусством, стоявшие у колыбели готики. Немцы, разорители славянских земель, описывают, захлебываясь от восторга, великолепные храмы, а русский ученый бубнит – «сарай». Впрочем, его «братья по разуму» до сих пор иллюстрируют рассказы про язычников картинками с полянами, огороженными щелястым тыном, за которым высятся грубые и почему-то почти всегда покосившиеся истуканы. Что, подразумевается, что славяне неспособны даже идола прямо установить?