Русские и русскость

Резниченко Семен

И отторжением было то, что европейцы-русские живут в азиатском государстве и что трудности жизни в нём могут гипотетически угрожать и им.

Но прежде всего — неприятие рационализированными индивидуалистами индивидуалистов иррациональных. Европейцы видят в русских отнюдь не чужаков, а самих себя, но в более откровенном, не отлакированном виде. Они видят то, что скрывают от себя и друг от друга. Они видят то, что есть и никуда не денется, но о чём хотелось бы забыть.

Большое значение играла и играет зависть к русским, совмещённая с ценностным неприятием наших успехов. Считалось и считается, что люди, не опирающиеся на внеличностные принципы социальной

регуляции, должны были потерпеть фиаско ещё в древности и исчезнуть без следа. Поэтому достижения русских воспринимались и воспринимаются и западными, и восточными людьми как «дурной пример», могущий подорвать принципы и устои «своего» общества.

Отношение европейцев к России достаточно точно передаёт образ русской женщины из рассказа Сомерсета Моэма «Нил Макдам». женщины в высшей степени свободной и непредсказуемой, умной, сильной и талантливой, и — пугающей.

Из-за слабости внеличностных социальных регуляторов в истории России гораздо резче проявляются многие явления общеевропейской истории. К примеру, в Европе появились коммунисты, а в России произошла Октябрьская революция.

Произошёл распад СССР. Его крайне наивно объявили триумфом западной цивилизации. На деле это был первый серьёзный признак скорого крушения всей европейской цивилизации, резкого ослабления западного человека. По причине слабости внеличностных социальных регуляторов слабость западной цивилизации в России проявилась гораздо резче и раньше.

Есть и ещё один момент, за который некоторую часть русских не любят и не уважают как другие русские, так и нерусские: за специфическое русское лицемерие. Лицемерие и лживость — неотъемлемый признак разумного существа, но у разных представителей рода гомо сапиенс они разные. Как и все люди, русские много лгали и лицемерили, чаще всего — перед другими и ради очевидной выгоды, как и все люди.

Но определённая часть русских, хотя и их меньшая часть, активно занимается самообманом. Существует зачастую искренняя приверженность к неким парадным ценностям, которые, несмотря на свою значимость и статусность, на жизненную практику никак не влияют. Её зачастую определяют диаметрально противоположные установки, нередко бурно и искренне отрицаемые. Русских людей с такими установками А. А. Зиновьев назвал «ибанцами».

Причина появления таких нежизненных и абстрактных установок, навязчивое их педалирование происходит от попытки найти «общий знаменатель» для слишком разных людей со слишком разным восприятием мира.

Сам приход к власти коммунистов оказался возможным благодаря тому, что идеалы и ценностные установки были слишком уж далеки от бытовой реальности и бытового поведения.

Таких русских, которых достаточно много, презирают как соплеменники, не занимающиеся самообманом, так и иноплеменники, одновременно во всю используя комплексы «самообманщиков» в своих целях. Взять хотя бы полуискренююю любовь многих русских к «державности». Она позволяет манипулировать ими политикам определённого сорта. Но даже эти манипулируемые не станут ничего предпринимать ради спасения любимой державы. Современные русские склонны чрезмерно делать акценты на своей единственности и неповторимости и дарить себе свободу от «моральных оков». При этом они ожидают от всех других скрупулезного соблюдения всех правил и установлений, наивно полагая, что другие чем-то от них отличаются…

* * *

Помогло бы нам то, если бы мы имели другую историю — без деспотической империи? Альтернативой является судьба родственного народа — поляков, которых вместо имперского бремени

подавляло иностранное господство, но которые от борьбы с ним многое приобрели и многое потеряли, например возможность построить мировую империю вместо русских. Этого они нам до сих пор не могут простить. Или, скажем, судьба крайне вольнолюбивых ирландцев, которых на три четверти вырезали и уморили голодом, а потом ещё половину из них изгнали с родной земли.

Такой вариант предпочтительнее реальному?

Либералы советуют вступить России на «европейский путь развития». Но Россия никогда с него по-настоящему и не сходила, несмотря на азиатское государственное устройство и иррациональность. Русские всегда приходили к тому же, что и западноевропейцы, только другим путем.

Когда страны Европы переживали экономический и культурный подъём — Россия тоже его переживала, может, лишь с небольшим опозданием. Когда Европа вступила в фазу деградации, то в эту фазу вступила и Россия. Со времён падения СССР прослеживается системное разложение России и русских. Но русские не стали от этого ни ближе к западноевропейцам, ни дальше от них.

Но одно верно: дальше русские уже не могут жить по-прежнему, сохраняя прежний менталитет, прежде всего, потому, что ослабел и испортился человеческий материал вследствие репрессий и военных потерь в среде сильных и выживания и социального роста заведомо слабых; вследствие развития советской медицины, позднего партийного выдвиженчества с «отрицательным отбором» и пр. Русские больше не могут выдерживать прежних нагрузок. Потерявшие былую «личную силу» русские теперь мало способны на масштабное историческое творчество.

Приход к власти большевиков стал переломным в судьбе русских. Большевики разрушили низовые, потенциально претендующие на независимость и господство общины, а вместе с ними и мелкие коллективы выживания. (Общины — идейно-социальные группы, коллективы выживания — сельские миры, семьи — элементарные ячейки.) Большевики хотели сделать из русских полностью лояльных конформистов и объединить их в единой «общине» советских граждан. (Обычные люди — низшая часть общины, которая теперь едина.) Так они хотели в корне изменить русский менталитет.

Но одновременно сами большевики оказались чрезмерно свободолюбивыми. Они сильно ослабили «удерживающего» — традиционную русскую культуру.

Русские остались теми же русскими, но без духовных ориентиров и ограничителей, которые ранее базировались на общинах и коллективах выживания.

Сама советская элита (политическая, культурная и пр.) сама не пожелала объединяться со всеми остальными. Она сохранила свои «города-государства». «Остальные» оказались разгромленными и лишёнными самоорганизации. «Простые русские» никуда не влились. Они просто оказались атомизированными безродными чужаками и маргиналами, с которыми и обращаются соответственно.

Но и сохранившаяся «община господ» деградирует. Господа, лишившись подпирающих с низу конкурентов, стали стремиться к анархической свободе и вседозволенности, разрушать «вертикаль власти» в собственном сообществе и, таким образом, само российское государство. Этим во многом и обусловлены крушение СССР и вся эволюция нашей постсоветской жизни.

Трагичность ситуации заключается во многом в том. что российская государственность после вековой борьбы наконец-то воспитала из русских относительно покорных конформистов: внутренняя оппозиционность и конфликтность сгладились. И тут же государство само стало разваливаться, и ситуация опять требует от русских резкого изменения национального характера.