Русские инородные сказки - 5
Шрифт:
Он потушил свою сигарету и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
— Но мы все еще в строю, парень. Так что мы ждем.
— Ждете, — повторил я. — Угу.
Я не понимал, о чем он, но промолчать как-то было некрасиво.
Брехня-то была сногсшибательной.
— Вот только с пополнением экипажа дело сейчас туго, — уныло сказал Фокке. — Нанял вот сегодня… одного.
Он невольно потянулся к карману куртки, но тут же положил руку на стол. У меня мелькнула мысль, что я
Новенький одолжил.
— Всего одного, — повторил Фокке. — Черт. Ты точно не моряк? Не отвечай, я вижу. Черт. Ладно, парень, бывай. Пора мне. Эх! Когда еще я попробую такое чудное мясо!
Он энергично тряхнул мне руку и вышел из забегаловки.
Я некоторое время еще сидел там и пил свой кофе. А потом вышел на пристань вслед за ним.
Наверное, не стоило мне этого делать.
Все-таки сейчас 2041 год.
Но если вычитать из этой даты столетия, то можно дойти, например, до 1641 года, минуя 1941-й. Как раз тогда Ян ожидал корабль своего деда.
Утром я нашел в сети историческую справку про Бернарда Фокке и его «Libera Nos», хотя заведомо знал, что найду.
О да.
Но тогда я просто стоял на пристани и смотрел на отплывающий по лунной дорожке призрачный парусный флейт, голландский корабль семнадцатого века, на корме которого нелепо и страшно смотрелась зенитка века двадцатого.
Марат Марцион
Контакт
Сказка спросонья
— Напали страшные, — задумчиво сообщил Гуу, приходя в кухню и забираясь с ногами на табуретку.
— Какой ужас, — сказала я.
Из коридора послышались топот и скрежетание. Страшные примчались следом и остановились в дверях, воинственно топорщась антеннами.
— Спасите-помогите, — меланхолично сказал Гуу, обхватывая себя за ноги. Табуретка покачнулась. Страшные медленно прошли в центр кухни, уселись на заднее антикрыло и подозрительно уставились на нас.
— По-моему, они пришли с миром, — сказала я, заходя к страшным за спину. — Надо попробовать вступить в контакт.
Страшные вывернули голову, пытаясь удерживать в поле зрения одновременно меня и Гуу. Когда это не получилось, они упали на спину и стали подавать сигналы манипуляторами.
— Они хотят нам что-то сообщить? — предположил Гуу.
— Слишком много информации, — сказала я. — Надо оторвать часть лапок, а то так ничего не разобрать.
Страшные замерли.
— Они могут разозлиться, — пессимистично сказал Гуу.
— Ты упаднически мыслишь, — обвинила я его. — Ладно, давай попробуем просто пересчитать лапки.
Манипуляторы пришли в движение.
—
Страшные пали духом и передали жалобное ультразвуковое сообщение.
— Бедные вы страшные, — растроганно сказала я.
— Они притворяются, — предупредил Гуу. Страшные неожиданно изменили тактику и полезли к Гуу на плечи, тычась ему носом в ухо.
— Победа по очкам, — резюмировала я. Страшные усыпили бдительность Гуу, перешли в боевую модификацию и предательски вонзили в него мономолекулярные когти. Раздался вопль. В воздухе замелькало, и мы остались вдвоем. Стало тихо.
— Наверное, они улетели домой, — неуверенно сказал Гуу.
Я заглянула под стол. Из темноты мрачно и инопланетно таращились глаза цвета знака радиационной опасности.
— Страшные, не бойтесь, — сказала я.
Юкка Малека
Про кикимору
Утащила детеныша прямо из колыбельки, ожерельями завлекла, волосами завернула, умчалась босоногой и следов за собой не оставила. Бежит, бьет пятками землю, прижимает маленького к вислой груди. За тремя холмами смех ее слышен. Тревожатся женщины, псы скулят — а поздно, не доглядели. Вместо детеныша в люльке лежит травяная куколка, и вместо сердца у ней улитка водяная.
А кикимора маленького на болото унесла, сплела ему новую люльку из камыша.
Давай себе сыночка ненаглядного растить.
Сыночек ненаглядный не гулит — булькает. С лягушками весь день играется, хватает ладошками. Трав болотных пожует, запьет густой водой — вот и сыт, вот и доволен.
Только плавать не может.
Сколько она его ни учила, сколько ни шлепала глупого — не может.
Брызгает ему в лицо — он как не замечает. Бросает сыночка в воду, а он на дно уходит, не шевелится, только улыбается пуще, пока видно. Лежит в трясине, пускает пузыри.
Кикимора поначалу вытаскивала его, покуда не утоп, думала, потом научит. А то вдруг рассердилась, насовсем бросила, решила проверить, сколько он там пробудет, пока не всплывет.
Так вот только на третий день всплыл.
Похоронила кикимора сынка, пошла в деревню за новым подменышем.
А первенец до сих пор на болоте по ночам хнычет да лягушек всех подъел.
Про работу
Я жру бумажку с этим адресом, чтобы, если повяжут, не нашли наводчика, и вхожу в квартиру, аккуратно оставляя в прихожей обувь и завернутый тряпкой сбитый замок — не намного сложнее шпингалета, как меня и предупреждали.