Русские качели: из огня да в полымя

Сенчев Николай Васильевич

Обилие «джинсы» (заказные проплаченные материалы) шло под гарниром светских сплетен, чернухи и желтухи, чтобы читающий обыватель не заскучал. Думается, Егор Яковлев не такой видел свободу слова. И не такой он видел их финансовую независимость. Рекламная деятельность изданий не обеспечивала хотя бы более-менее сносную жизнь их сотрудников. Приходилось искать финансовых патронов, которые диктовали редакционную политику исключительно в своих интересах.

Не это ли всё в совокупности послужило причиной эволюции взглядов мэтра российской журналистики на её независимый статус? Не исключено, что глубокое знание теоретического наследия Ленина подвело Егора Владимировича к неизбежному признанию, что «буржуазная свобода

печати это есть свобода богатых людей покупать газеты и создавать нужное общественное мнение. А общественное мнение создается таким образом, что трудящийся ежечасно и ежедневно воспроизводит своё скотское состояние и еще благодарит своего хозяина».

Мне пришлось увидеть и пережить, как на периферии, а не в столичном омуте, развивалась журналистика в постсоветский период. Срабатывали те же закономерности, только выражались они в более глупой, более уродливой форме.

В редакцию «Российской газеты» пришло письмо читателя из Ульяновска В. Мухитова. Он пишет: Областная газета «Симбирские губернские ведомости» беспощадно громит на своих страницах взяточников, бюрократов, хапуг и казнокрадов, в том числе губернатора и его сыновей. В связи с этим вызывает удивление, почему ни следственные органы МВД, ни прокуратура не возбуждают уголовные дела против семьи Горячева Ю.Ф. и позволяют ей безнаказанно творить свои авантюры?

Действительно, «Симбирские губернские ведомости», возникшие на останках газеты «Ульяновский комсомолец», с некоторых пор стали «утюжить» недавнего своего покровителя губернатора Юрия Фроловича Горячева. Критические материалы о нём шли из номера в номер в сопровождении броских, под огромными заголовками, заметок об утопленниках, зацементированном трупе, ободранной каким-то живодёром кошке, о чуде-унитазе и так далее…

Однажды эта газета, видимо, для того, чтобы оживить обстановочку, опубликовала заявление редколлегии под заголовком «Нас не запугать ни судами, ни киллерами». В этом заявлении, между прочим, сообщалось, что на жизнь главного редактора газеты А.А. Габрелянова готовится покушение. Редакция «Российской газеты», уже наслышанная об этой личности, поручила мне разобраться, что за фарс разыгрывается в славном городе Ульяновске.

Габрелянова, этого шустрого молодца с ярко выраженной кавказской внешностью, я узнал, когда работал собкором «Правды» по Средней Волге. Арам Ашотович, а тогда просто Арам, трудился в газете «Ульяновский комсомолец», заполняя её страницы бесцветными заметками о трудовых подвигах комсомольцев, тимуровском движении, ну и, разумеется, о социалистическом соревновании. Одну из своих заметок он предложил мне для публикации в «Правде».

В то время некоторые местные журналисты стремились как-то отметиться в центральной прессе. И желание молодого газетчика заявить о себе, своих амбициях мне было понятно. Его заметку я старательно выправил, и она была опубликована. Вскоре после ГКЧП, когда выпуск «Правды» и других газет был приостановлен, Габрелянов потерял всякий интерес к дальнейшему сотрудничеству. За очередной публичной схваткой «Симбирских губернских ведомостей» c губернатором с интересом наблюдали лишь местное чиновничество да скучающие обыватели. Большинству же других читателей периодики было, грубо говоря, наплевать на все эти перебранки. Память, хоть она и короткая, не подвела здравомыслящих земляков Ленина. Они не забыли, как и на чьи деньги создавались «Симбирские губернские ведомости», о чём писала это газета три-четыре года назад и о чём пишет сейчас. Когда всё это сопоставишь, то перестаёшь верить в классовую природу бескомпромиссной оппозиции «СГВ» к губернатору и его методам управления областью.

Губернатора Юрия Горячева безо всякой натяжки можно назвать крестным отцом «Симбирских губернских ведомостей». Становлению нового издания он помогал с подобающей солидностью, не жалея бюджетных денег. Арам

Габрелянов, выпускник журфака МГУ, стал не то чтобы правой рукой Юрия Фроловича, но очень и очень доверенным его человеком. Газета беззастенчиво курила фимиам «народному губернатору», восхваляя его со всех ракурсов. В желании угодить своему патрону Арам Габрелянов назвал открытый им тогда же детский иллюстрированный журнал «Серёжкой» — по имени любимого губернаторского внука.

Не знаю, как воспринимал эти жесты сам Горячев, но, очевидно, не без удовольствия. Иначе не отдал бы задаром во владение журналу «Серёжка» почти готовое к эксплуатации здание, предназначенное для городской школы искусств. Венцом союза губернатора и редактора «СГВ» стало создание коммерческой телевизионной компании, на что были потрачены немалые бюджетные и принудительно спонсорские средства.

С созданием губернского телеканала пропагандистская шумиха об успешной деятельности команды Горячева приняла тотальный характер. При этом сохранялась видимость независимости суждений, так как и газета, и телеканал формально являлись неподотчётными местной власти.

В принципе то, что губернатор предпринял всё для сближения со СМИ, понять и объяснить можно. Когда нет прямых административных рычагов воздействия на них, приходится искать другой язык — язык понимания общей достойной цели, общих социальных задач. Но можно, конечно, заслужить хорошее расположение СМИ и по-другому, создавая им режим наибольшего благоприятствования, попросту говоря, сытно прикармливая их.

Габреляновские газета и телеканал, надо признать, добросовестно отрабатывали свою кормушку. С выдумкой и не без азарта отбивали атаки на главу администрации, которых хватало и в местной, и в московской прессе. Горячева обвиняли в неэффективности управления областью, разных злоупотреблениях, пьянстве. Вот этим утверждениям, надо сказать, небезосновательным, активно и даже зло противодействовала габреляновская газета.

И вдруг… Именно вдруг, почти в одночасье, «СГВ» из прогубернаторских стали антигубернаторскими. То, чему газета возражала вчера, сегодня стало главным её основным содержанием. Редкий номер обходился без разоблачений «горячевского семейного клана», приближенных к нему лиц. Так что же стало причиной такой моментальной газетной метаморфозы?

Было бы наивно искать её в идеологических или нравственных расхождениях бывших подельников. И то и другое обоим персонажам незнакомо. Их как раз сближало отсутствие каких-либо твёрдых убеждений и бешеное желание занять своё место под солнцем. Всё проще. Обычная бытовая ссора (о чём в Ульяновске не слышал только глухой) между Арамом Габреляновым и сыном губернатора Олегом Горячевым стала толчком к их вражде.

В старые рыцарские времена такие отношения выяснялись бы на дуэльных пистолетах. Но теперь, как видно, принято устраивать личные разборки публично с использованием газетной артиллерии и телевизионного «града», выставляя свою мишень как общественно опасную. Любопытно, что детский иллюстрированный журнал после той ссоры перестал быть «Сережкой». Арам Габрелянов переименовал его в «Арбуз». А здание, в котором размещался журнал, он, между прочим, очень выгодно продал — под коммерческие магазины.

Вообще эта история должна бы стать предметом уголовного расследования, а не журналистского любопытства. Налицо злоупотребление служебным положением в личных целях, использование бюджетных средств для подкупа представителей «четвёртой власти». Но в той социальной и экономической кутерьме никому не было дела до того, что вытворяли губернаторы и политиканствующие журналисты. Арам Ашотович ульяновский трамплин использовал небесталанно. Он перебрался в Москву, создал частную корпорацию «Ведомости-Медиа», клонирующую по регионам издания, аналогичные «СГВ». В столице оброс влиятельными связями, стал узнаваем на экранах ТВ как «новый русский».