Русские масоны. От Романовых до Березовского
Шрифт:
А в Испании реакционные силы во главе с генералом Франко подняли антиправительственный мятеж, на помощь им поспешили фашистские Германия и Италия, направившие на Пиренеи военные контингенты и вооружение. Тогда республиканцы обратились за поддержкой к западным державам, СССР, демократическим объединениям, в том числе к масонству. Сюда начали прибывать иностранные добровольцы. В то же время США, Великобритания, Франция избрали под эгидой Лиги Наций непоследовательный курс невмешательства в испанские дела, игравший на руку мятежникам и их иностранным покровителям.
Как раз в то время проходило юридическое оформление Русского особого совета 33-й степени, который для приобретения традиционных масонских прав должен был получить признание других
Летом 1936 г. после тяжелой болезни сердца Кандауров скончался, и командором Консистории стал А.В. Давыдов. Давний эмигрант, он не составил себе репутации в журналистике и был секретарем русских владельцев ресторанов. К его достоинствам, пожалуй, отнесем лишь богатую родословную правнука двух декабристов.
18 июня 1936 г. Давыдов уведомил Реймона о получении его очередного письма по возвращении с похорон брата Кандаурова и зачитал его членам Консистории. Те просили передать ему «глубокую благодарность за новое свидетельство дружбы и ободрения». Затем приступили к выборам нового председателя и заместителя. Ими соответственно оказались он сам и Голеевский. После этого состоялось собрание обладателей 33-й степени, избравшее Давыдова председателем «создаваемого Верховного Совета». «Моей единственной надеждой, — продолжал тот, — является ваше личное содействие при благосклонной поддержке». Пришлось объявить братьям новость, причинившую большое огорчение, а именно отклонение «конституции» Совета, что было сообщено Марешалем. Причины такого оборота дела неизвестны, но полагаем при вашей поддержке добиться «нам обещанного»1. Увы, надежды на высокое заступничество не оправдались.
После новых согласований на более низком уровне Давыдов изложил Марешалю 2 ноября 1936 г. позицию соратников. Пункт D под заголовком «Масонство в России будет по-прежнему запрещено» гласил: «Нет причин полагать, что деспотический, диктаторский строй России останется несокрушимым и сохранится навсегда. Считать, что великий русский народ никогда не восстановит свою свободу, противоречило бы не только урокам истории, но и масонской традиции. Напротив, по свидетельству всех объективных данных, СССР подтачивает интенсивная и острая внутренняя работа. Сегодня, как никогда, допустимо все в отношении политической и социальной структуры будущей России. Если же после стольких других стран она в свою очередь станет окончательно недоступной для масонской деятельности, то само собой вся организационная работа со времени Лозаннской конференции 1922 г. окажется бесплодной». Впрочем, имелась и вторая альтернатива.
Оценивалась она таким образом: «Все-таки в случае появления благоприятной возможности в близком будущем мы должны не только быть подготовленными к решающему моменту7, а обладать уже завершенной масонской организацией, дабы привести, подготовить и содействовать появлению в нужное время упомянутых социальных возможностей. Именно поэтому мы просили и продолжаем просить немедленного создания русского Верховного Совета, ибо лишь центр, состоящий из малого числа влиятельных и опытных людей, может долго оставаться пассивным, не прекращая сохранять бдительность, тогда как смешанные по характеру в силу необходимости голубые ложи, зачастую шумливые и легко доступные для враждебной критики, могут лишь усилить собственную дискредитацию и отдалить возвращение в Россию». Иными словами, автор письма ратовал за образование в эмиграции глубоко законспирированного руководящего ядра.
Согласно пункту Е, рассматривался вариант якобы уже тайно существующего на родине масонства, и тот безусловно отвергался. «В России не
Как отмечал подчеркнуто Давыдов, «мысль о тайном центре в Москве была повторена группой брата Иагродского, когда в нее вступил только что прибывший из России шотландский масон Терапиано, давший понять, что он являлся членом и эмиссаром это-го Верховного Совета, тайно существующего в России. После частых и длительных расспросов обнаружилась невозможность получить достоверные доказательства этого тайного Верховного Совета. С другой стороны, Терапиано оказался не в состоянии дать удовлетворительные ответы на вопросы, предъявляемые к обладателям 32-й, 31-й и даже 30-й степеней, а это устанавливает определенно отсутствие у него правильного посвящения в такие степени. Через некоторое время Нагродский и Терапиано окончательно покинули шотландское масонство».
Впрочем, по признанию автора письма, даже в случае действительного наличия в России нескольких подпольных и «неправильных» масонов при отсутствии доверия к принципам и намерениям таковых первых их задачей «было бы получить в подходящий момент международный масонский статус у верховных советов шотландского устава, прежде всего русских представителей последнего, подготовленных и зарекомендовавших себя в Париже с 1922 г.». В заключение Давыдов выражал надежду на отсутствие у Марешаля возражений против передачи копии изложенного письма Реймону. Вряд ли тот мог возражать, поскольку сам являлся членом ВСФ, возглавляемым Реймоном.
Столь подробное, в основе политическое обоснование стремлений верхушки отечественного масонства, конечно, свидетельствует в первую очередь о попытке поднять свой статус и несколько ослабить значительную зависимость от французов, встав вровень с ними сообразно имевшимся у братьев высшим шотландским степеням. Создание собственного Верховного Совета увеличило бы и авторитет в международных орденских кругах, возможно, обеспечив приток денежных средств, прежде всего из США. Поэтому они и выдавали себя за крупных аналитиков событий, происходивших в СССР, о которых они знали понаслышке.
Что же касается В.А. Нагродского, инженера путей сообще-
Пия и заслуженного «вольного каменщика», то он далеко превосходил не только всех русских братьев, включая Кандаурова, но и многих специалистов-парижан, будучи основателем почти всех отечественных лож, где занимал самые ответственные должности при одновременном активном участии в мастерских Франции. Там он получил высшие степени шотландского обряда вплоть до 33-й. В отличие от большинства посвященных, которые тяготели к политизации своих занятий, Нагродский твердо отстаивал приоритет масонских духовных ценностей, увлекался мистикой и оккультизмом. Для него Орден «вольных каменщиков» являлся важнейшим фактором общественной жизни России. Так, он сочинил теорию непрерывного существования масонства от времен Н.И. Новикова конца XVIII в. до 1917 г. и далее. На этом, вероятно, зиждилась уверенность функционирования тайного органа в советских условиях. Представляется, что Давыдов переоценивал значение отмеченных им трений с Кандауровым и заблуждался насчет ухода из шотландского масонства Нагродского, умершего в 1935 г.