Русские мифы, или Посиделки с классиками
Шрифт:
У каждого советянина будет отдельная комната со сплошным окном во всю стену, пишут авторы. Через это окно можно загорать, как на пляже. Вместо печки – кондиционированный воздух любой температуры. Вместо умывальника – небольшой бассейн. «Если хочется приготовить обед или ужин самому, – объясняют авторы, – есть электронная плита-автомат: достаточно бросить в одно из отделений такой плиты живую курицу, чтобы через десяток минут, нажав соответствующие кнопки, получить на другом конце плиты хорошо прожаренный куриный шницель. Автомат сам возвещает мелодичным звонком: кушать подано!». Как это, думаю, кондиционер вместо печки? Почему бассейн вместо
Перечитываю эти книги с грустью, безо всякого осуждения подневольных авторов, сидя в провинциальном городке в Калифорнии. Окна тут, наоборот, маленькие, чтобы солнце не попадало внутрь: загорать вредно. Кондиционер не вместо печки, а спасает от несусветной жары. Американская кухня давно заполнена десятком приборов, хотя у нас о том не ведали. Впрочем, ведь и отдельная комната для каждого являлась нарушением сути муравьиной жизни.
Но где же достать живую курицу? Возможно, коммунизм в Калифорнии еще не построен. Цыплята продаются общипанные. Сосед, профессор биологии, на днях привел меня в лабораторию, где выведены лысые куры, то есть без перьев. Впечатление странное, но птицефабрикам, изготовляющим «ножки Буша», будет удобно. Неограниченный оптимизм по поводу будущего, которое само собой наступит, придумали, конечно, не журналисты. Утопическое мышление санкционировалось сверху, компенсировало убогое существование. Сельское хозяйство, доведенное до отчаянного положения коллективизацией, войной и безмозглым партийным руководством, не могло прокормить страну. Не хватало хлеба, но вышла огромным тиражом книга известного тогда писателя-фантаста А.Казанцева «Богатыри полей», – не фантастика, но «научный прогноз». Автор цитировал академика Вильямса: «Земля будет работать на социализм. Невиданные урожаи в мире способна собирать страна Советов, и я верю, что недалек тот час, когда 100 центнеров с гектара будет средним урожаем моей родины». Заметьте: 100, когда собирали восемь.
Полкниги «Богатыри полей» – о наступающем вот-вот изобилии тут, другая половина – об ужасах там. «Нам, обладателям миллионной армии тракторов, – писал Казанцев, – трудно представить условия существования земледельцев Америки, пользующихся самыми примитивными орудиями труда». С особой ненавистью рассказывал Казанцев об автоматике и роботах, которых он лично увидел на Всемирной выставке в Нью-Йорке. «Вся практика существования капитализма показала, – пишет он, – что капиталистическая система не способна бороться с кризисами в промышленности, преодолевать отставание сельского хозяйства, и не помогут здесь бредни об электронном мозге». «Бредни» – это, очевидно, о компьютерах. Спасительное свойство человеческой памяти – забывчивость. Не перечитай я книгу «Контуры грядущего», и не вспомнил бы, что еще к 1985 году советские граждане должны были работать четыре часа в день, а затем, вскоре, «два-три часа в день». Авторы не сами выдумывали: они прогнозировали «контуры грядущего, держа в руках программу партии». Согласно прогнозам, природных ресурсов, благодаря умелому использованию, стало больше, чем было (!), сибирские реки уже переброшены в Среднюю Азию, продолжительность жизни достигла ста – ста двадцати лет. Социолог и писатель доказывали «абсолютную неизбежность общемирового торжества идей марксизма-ленинизма». «Рак будет не страшнее насморка… Нет больных, что делать больницам?» – потеряв здравый смысл, вопрошали другие авторы. Вот он – золотой век!
Почему же средняя
Похвальное слово умности
Самый остроумный ирландец Оскар Уайльд заметил: «Было бы очень хорошо завести социалистический строй». И продолжал насчет Утопии: «Это та страна, на берега которой всегда высаживается человечество. А высадившись, оно начинает осматриваться по сторонам и, увидав лучшую страну, снова поднимает паруса». Уайльд говорил только о теориях, не о практике. В утопии все послушны, однако возникает непослушание. Ничего не смогли поделать с реальным человеком ни Маркс, ни его русские и иные эпигоны.
Сатира сатирой, но, может, Мор – не утопист вовсе? Это была первая антиутопия, хотя термин родился много позже. Солженицын назвал Мора «прадедушкой коммунизма», а Мор был первым могильщиком коммунизма, антиутопистом, далеким предшественником Замятина, Хаксли, Платонова и Оруэлла, только не так понятым.
Вообще-то, антиутопии встречались в советской стране со злобой. Роман «1984» «Литературная газета» в 1973 году назвала пасквилем на революцию и социализм, заявив, что автор «клеветнически пытался изображать коммунизм как царство «казармы», «уравниловки», «ущемления личности». Переводчик романа на русский был арестован и получил три года лагерей. Мор, у которого всё не менее «клеветнически изображено», в то же самое время восхвалялся.
В соседнем университете у нас в Калифорнии преподает моложавый мексиканский марксист. Борода у него черная и широкой лопатой, как у Карла Маркса, а в кабинете висят портреты Ленина и Сталина. Читал он курс «Социализм», рассказывал, сами знаете о чем, и студенты начали поднимать руки. Лектор предупредил: дайте мне доказать преимущества коммунизма, а потом спрашивайте. Из студенческих вопросов выяснилось, однако, что однобокая модель мира большинству в зале не по душе. На вторую лекцию в класс явились два студента. Курс отменили. У молодых нынче совсем другие проблемы, которые истинным марксистам не снились. Как выразился один мой коллега, марксизм – это музей идеологического антиквариата.
Утопии сочинять легко, и вы тоже можете попробовать, дорогой читатель. Главное тут, наврать с три короба и наобещать белиберды безо всякого стеснения. Но имейте в виду: шутить опасно. Вот Мор пошутил, и что получилось? Я заказал и посмотрел два десятка голливудских фильмов-утопий. Никуда они от Мора дальше клонирования, терминаторов и звездных войн не продвинулись, если не считать шокирующих компьютерных выдумок.
Подождав после 1917 года три четверти века до момента, когда советская утопия утонула, Мор из своего далека произнес: «Ну вот, убедились? А ведь я предупреждал!»
Рай на земле, как видим, опасен. Двадцать первый век, по-моему, – время смерти утопий и мифов. Люди хотят жить сейчас, ибо завтра в тумане. Упрямая реальность, в общем-то, не так уж плоха и без туманных иллюзий даже лучше. Сочинять утопии, если приспичило, лучше с чувством юмора и без практических целей.
Беда только в том, что человечество хлебом не корми, но дай повторять трагические ошибки.
2003, Калифорния