Русские народные сказки
Шрифт:
– Постой! Мост сейчас будет, – отвечала ему Марья-царевна и бросила утиральник: в ту ж минуту утиральник дугою раскинулся и повис через озеро высоким, красивым мостом.
Змей перешел по мосту, перекинулся в прежний вид, собачку Ивана-царевича запер на замок, а ключ в озеро забросил; после того схватил и унес царевну. Приезжает Иван-царевич с охоты – сестры нет, собачка взаперти воет; увидал мост через озеро и говорит:
– Верно, змей унес мою сестрицу!
Пошел разыскивать. Шел-шел, в чистом поле стоит хатка на курьих лапках,
– Хатка, хатка! Повернись к лесу задом, ко мне передом.
Хатка повернулась; Иван-царевич вошел, а в хатке лежит баба-яга костяная нога из угла в угол, нос в потолок врос.
– Фу-фу! – говорит она. – Доселева русского духа не слыхать было, а нынче русский дух воочию проявляется, в нос бросается! Почто пришел, Иван-царевич?
– Да если б ты моему горю пособила!
– А какое твое горе?
Царевич рассказал ей.
– Ну, ступай же домой; у тебя на дворе есть яблонька, сломи с нее три зеленых прутика, сплети вместе и там, где собачка заперта, ударь ими по замку: замок тотчас разлетится на мелкие части. Тогда смело на змея иди, не устоит супротив тебя.
Иван-царевич воротился домой, освободил собачку – выбежала она злая-злая! Взял еще с собой волчонка да медвежонка и отправился на змея. Звери бросились на него и разорвали в клочки. А Иван-царевич взял Марью-царевну, и стали они жить-поживать, добра наживать.
ПРИТВОРНАЯ БОЛЕЗНЬ
Бывали-живали царь да царица; у царицы был один сын, Иван-царевич. Вскоре царь умер, сыну своему царство оставил.
Царствовал Иван-царевич, тихо и благополучно и всеми подданными был любим. Женился Иван, и вскоре родились у него два сына.
Иван-царевич ходил с своим воинством воевать в иные земли, в дальние края, к Пану Плешевичу; ратьсилу его побил, а самого в плен взял и в темницу заточил.
А был Пан Плешевич куда хорош и пригож! Увидала царица, мать Ивана-царевича, полюбила и стала частенько навещать его в темнице.
Однажды говорит ей Пан Плешевич:
– Как бы нам сына твоего, Ивана-царевича, убить? Стал бы я с тобой вместе царствовать!
Царица ему в ответ:
– Я бы очень рада была, если б ты убил его.
– Сам я убить его не могу, а слышал я, что есть в чистом поле чудище о трех головах. Скажись царевичу больною и вели убить чудище о трех головах да вынуть из чудища все три сердца; я бы съел их – и у меня бы силы прибыло.
На другой день царица разболелась-расхворалась, позвала к себе царевича и говорит ему таково слово:
– Чадо мое милое, Иван-царевич! Съезди в поле чистое, убей чудище о трех головах, вынь из него три сердца и привези ко мне: скушаю – авось поправлюсь!
Иван-царевич послушался, сел на коня и поехал. В чистом поле привязал он своего доброго коня к старому дубу, сам сел под дерево и ждет… Вдруг прилетело чудище великое, село на старый дуб – дуб зашумел и погнулся.
– Ха-ха-ха! Будет чем полакомиться:
– Эх ты, поганое чудище! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь! – сказал Иван-царевич, натянул свой тугой лук и пустил калену стрелу; разом сшиб чудищу все три головы, вынул три сердца, привез домой и отдал матери.
Царица приказала их сжарить; после взяла и понесла в темницу к Пану Плешевичу.
Съел он, царица и спрашивает:
– Что – будет ли у тебя силы, как у моего сына?
– Нет, еще не будет! А слышал я, что есть в чистом поле чудище о шести головах; пусть царевич с ним поборется. Одно что-нибудь: или чудище его пожрет, или он привезет еще шесть сердец.
Царица побежала к Ивану-царевичу:
– Чадо мое милое! Мне немного полегчало; а слышала я, что есть в чистом поле другое чудище, о шести головах; убей его и привези шесть сердец. Иван-царевич сел на коня и поехал в чистое поле, привязал коня к старому дубу, а сам сел под дерево. Прилетело чудище о шести головах весь дуб пошатнулся.
– Ха-ха-ха! Конь – на обед, молодец – на ужин!
– Нет, чудище поганое! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь!
Натянул царевич свой тугой лук, пустил калену стрелу и сбил чудищу три головы.
Бросилось на него чудище поганое, и бились они долгое время; Иван-царевич осилил, срубил и остальные три головы, вынул из чудища шесть сердец, привез и отдал матери.
Она того часу приказала их сжарить; после взяла и понесла в темницу к Пану Плешевичу.
Пан Плешевич от радости на ноги вскочил, царице челом бил; съел шесть сердец. Царица и спрашивает:
– Что – станет ли у тебя силы, как у моего сына?
– Нет, не станет! А слышал я, что есть в чистом поле чудище о девяти головах: коли съем его еще сердца – тогда наверное будет у меня силы с ним побороться!
Царица побежала к Ивану-царевичу:
– Чадо мое милое! Мне получше стало; а слышала я, что есть в чистом поле чудище о девяти головах; убей его и привези девять сердец.
– Ах, матушка родная! Ведь я устал, пожалуй, мне не выстоять супротив того чудища о девяти головах!
– Дитя мое! Прошу тебя – съезди, привези. Иван-царевич сел на коня и поехал; в чистом поле привязал коня к старому дубу, сам сел под дерево и заснул.
Вдруг прилетело чудище великое, село на старый дуб – дуб до земли пошатнулся.
– Ха-ха-ха! Конь – на обед, молодец – на ужин!
Царевич проснулся:
– Нет, чудище поганое! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь!
Натянул свой лук, пустил калену стрелу и сразу сшиб шесть голов, а с остальными долго-долго бился; срубил и те, вынул сердца, сел на коня и поскакал домой.
Мать встречает его:
– Что, Иван-царевич, привез ли девять сердец?
– Привез, матушка! Хоть с великим трудом, а достал.
– Ну, дитя мое, теперь отдохни!
Взяла от сына сердца, приказала сжарить и отнесла в темницу к Пану Плешевичу.