Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)
Шрифт:
– Первый взвод, за мной! – тут же вскочил Белов.
Ребята повскакивали, а я и выпрямиться не успел. Едва начал подниматься, как заметил движение между домами, к которым так стремился «кузнечик». Только на этот раз там был не «кузнечик». Совсем не «кузнечик».
Огромная десятиметровая тварь высунулась из-за дома. Тоже шестилапая, но в землю она упиралась только двумя нижними конечностями. А в каждой из остальных сжимала по короткой широкой трубке. «Богомол», мать его!
Школа вздрогнула, начала проседать. Ни грохота выстрела, ни вспышки – просто половина трехэтажного
«Богомол» двинулся к развалинам, поводя оружием из стороны в сторону. Раздумывал, пальнуть еще разок или оставить недобитых тварям поменьше? Два «кузнечика» скакали следом за ним, плевали из «бластеров» в тех, кто пытался выбраться из развалин. Нас эта кодла пока не заметила.
– По «богомолу» – огонь! – закричал Белов.
Все, конец. С высоты десяти метров наша позиция просматривалась замечательно. Это понимали все, и лейтенант в том числе. Но разве был выбор? Затаиться, лежать и ждать, пока твари нас сами обнаружат?
Пулеметчики замешкались, первым выстрелил Сашка Соловьев, из РПГ. Молодчина! Точно попал, в самую середку. Взрывом гранаты «богомола» оттолкнуло в сторону так, что он балкон снес башкой. И все, других повреждений тварь не получила.
Одна из трубок развернулась в нашу сторону. Что сейчас произойдет, я понимал прекрасно. И что надо делать, понятно – бежать! Только в какую сторону?!
Чутье подсказало, что ли? Я ушел из-под взрыва. Земля за спиной вздыбилась, что-то большое, тяжелое толкнуло сзади. Я уже не бежал, я летел, перебирая ногами в воздухе. Потом падал, выставив вперед руки. В грязь, в ломкие прошлогодние бурьяны.
По спине, по голове забарабанили комья земли, кто-то заорал, дико и безнадежно. Я не оглядывался. Я смотрел на «богомола». Видно, очень сильно тварь разозлилась на Сашку – опять наводила на нас трубу.
Второй раз «богомол» не выстрелил. Стук вертолетных винтов вдруг перестал быть фоном, приблизился. Через крышу пятиэтажки перевалил Ка-50. Машина шла тяжело, неуверенно, оставляя за собой шлейф дыма. А вокруг нее сновали сразу три «стрекозы», чиркали своими лучами, старались прожечь броню. Отбиваться от них сил у пилота, наверное, больше не было. Да он и не пытался отбиваться. «Черная акула» шла на «богомола» лоб в лоб.
Тварь сразу же потеряла интерес к копошащимся под ногами, разбегающимся, расползающимся людишкам. Теперь у нее был куда более интересный противник. «Богомол» поднял сразу две трубы.
Пилот выстрелил первым. Он тоже выпустил две ракеты, в упор. «Богомола» опрокинуло, впечатало в дом. Клешни с зажатым в них оружием дернулись, и тварь промахнулась! Вернее, попала, да еще и как удачно! Одна, а может, и две, а то и все три «стрекозы» пыхнули светом. Зажмурился я слишком поздно – не ожидал такой удачи, – потому на несколько секунд ослеп. Не видел, что делалось после, только слышал: гулкий металлический удар,
Когда в глазах прояснилось, я увидел только полуразрушенный дом и застрявшие в нем дымящиеся обломки вертолета. Ни «богомола», ни «кузнечиков», ни «стрекоз» рядом не было.
– Макс, ты видал, видал? – Валек подскочил сзади, начал трясти меня за плечо. – Как он его – на таран! А ты сам-то цел? Тогда вставай, побежали!
«Куда побежали?» Я не спросил, потому что и сам увидел. Наш воистину неуязвимый лейтенант уже был у развалин дома, размахивал зажатым в руках гранатометом, звал:
– Ребята, за мной! Быстрее!
За разрушенным домом тянулась улица, параллельная той, на которой стоял ДК. На удивление, здесь было пусто и тихо. Позади гремели выстрелы, взрывы, автоматные и пулеметные очереди – батальон вел бой. А мы неожиданно для самих себя прорвались к центру плацдарма. Взрыв «богомола» проделал брешь в обороне пришельцев.
Улицу мы проскочили в считаные секунды, за ней начинался еще один квартал серых кирпичных пятиэтажек. Но этот был последним – самая окраина городка. Двор, детский садик, снова двор… И только тут наш взвод – то, что от него уцелело, – догнала «стрекоза». С лету ударила лучом в спины…
– В дом! – заорал Белов. – Быстро все в дом!
Показывая пример, он метнулся к ближайшему подъезду. Валек, тащивший в охапке заряды для РПГ, – за ним. Я тоже не отставал. Не задумывался, почему мы бежим вверх по лестнице, все выше и выше, вместо того чтобы занять оборону, прикрыть отставших ребят. Некогда было думать. Лишь когда лейтенант выбил дверь в квартире на пятом этаже, метнулся на кухню, распахнул окно, я перевел дух.
Окно выходило на привокзальную площадь и небольшой сквер рядом с ней. Далее виднелись строения железнодорожного вокзала, тянулась лесополоса вдоль путей. Впрочем, что делалось там, мы не всматривались. Посреди прозрачного мартовского сквера на земле лежал громадный, метров десять в диаметре, широкий серый обруч.
Нет, не лежал. Грузно ворочался, матово поблескивая во вспышках беззвучной грозы, бушевавшей прямо над сквером. И вдруг мне показалось, что картинка на миг потеряла резкость, будто сбилась фокусировка. А в следующий – обруч стал шире, нарастив себе четвертый сегмент. И я понял наконец, что это такое. Пока еще не сформировавшаяся «землеройка»! На видео они всегда были «взрослыми», похожими на огромных прожорливых гусениц.
– Сука… – процедил сквозь зубы лейтенант и начал пристраивать гранатомет на подоконнике. – Заряд мне, быстро!
Я оглянулся. В квартире нас было всего четверо: Белов, Валек, я… Четвертого – закопченного, перепачканного грязью, – узнал с трудом: Гайдулин из второго взвода. А наши остальные где? Оставалось надеяться, что они укрылись на нижних этажах или забежали в другие подъезды. Не могли же все…
Лейтенант выстрелил, кухню тут же заволокло пороховым газом. Я не удержался, закашлялся. Потом подскочил к окну. Граната попала точно в обод. Но не взорвалась сразу, срикошетила, отлетела метров на двадцать, ударилась о ствол дерева. И только там рванула.