Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)
Шрифт:
– Это передатчик, который наводит ракету на цель. Мы раз десять пробовали оставить его в телах. Хрена! Тела исчезают, а передатчик оставался лежать. Эти заразы даже людей не всегда целиком захватывают, так что тоже не вариант. Они только беременных женщин захватывают целиком и невредимыми.
– А уничтожить нельзя? Женщин?
– Кого?
– Трупы. Они ж наверняка из них потом новых строят.
Майор с уважением посмотрел на Игоря:
– Толково уловил, – и продолжил: – Уничтожить можно. Если поджечь или взорвать, то
Пузыри с хоботами закончили работу – на площадке не осталось ничего, ни малейших остатков крабов и гусеницы, выметено чисто, как перед свадьбой.
В небе танцевала матка.
– Видали? Вот поэтому и нужен другой способ. Мы уже две недели шарашимся, ищем варианты. Пока ничего не придумали.
Он повернулся к своим:
– На сегодня все. Ужинаем и спать. Голиков, разведай, чего на кухне есть.
– Уже, товарищ майор! Нашел сухие хлебцы, гречку, тушенку, консервы из сайры и водку. И чай с сахаром.
– Водку отставить! – отрезал майор. – Остальное использовать на ужин. Что лишнее – распределить между бойцами, по ранцам.
Пока рядовой распоряжался на кухне, Игорь снова подсел к майору.
– Скажи, Васнецов, а что у нас с армией?
Военный вздохнул – не весело, но без особой тоски:
– Есть еще. Много погибло, но не все. Положение, как говорится, критическое, почти нет авиации и танков, мотострелков и десантников крепко потрепало, флот, считай, весь ко дну пустили. Но вот артиллеристы и ракетчики – этих еще немало. Беда в том, что боеприпасы и все такое рано или поздно закончатся, а заводы не работают, на складах инопланетяне орудуют. Хорошо еще, не догадались взорвать все. Тогда бы совсем хреново стало. Хотя и так не сахар.
– И что – есть у нас шансы?
Васнецов грустно хмыкнул:
– Самому интересно узнать. Партизаним пока – они не научились вычислять наши подземные бункеры и ракетные станции. А что потом будет… Потом и увидим.
Он потянулся к столу и замер, растопырив пальцы:
– А где передатчик?
Игорь посмотрел на стол – прибора не было.
Васнецов быстро заглянул под стол, откатил кресло, осмотрел ковер – пусто. Он крикнул на кухню:
– Передатчик брал кто-нибудь?
– Никак нет, товарищ майор, – отозвался нестройный хор.
– Черт! А где же он?
– Последний, что ли?
– Да нет, не последний. Просто мало их у нас. Куда он мог подеваться? Ума не приложу.
Игорь обвел пустую комнату таким же растерянным взглядом, потом опустился на колени, заглянул под диван – пыли много, передатчика ни следа.
– А где твой брат?
Игорь резко выпрямился, вскочил на ноги:
– Что с ним?
– Не знаю, – скрипнул зубами майор, –
– Он не мог взять…
– Мог! Кроме него больше некому.
На улице раздался шум. Игорь и Васнецов обернулись к окну – там кружили необычные инопланетные роботы. Они походили на спрутов с пропеллерами, лопасти вращались, щупальца висели как шланги.
– Хапун! – выдохнул майор. – Там человек! Бойцы, слушай мою команду – в ружье.
Военные высыпали из кухни, бросились к окнам с оружием на изготовку – и замерли.
Игорь протиснулся между ними и тоже застыл, оторопев.
По двору, под щупальцами пропеллерных спрутов спокойно шагал Геннадий. Он был по пояс раздет, живот гордо выдавался вперед.
– Что он делает? – майор повернулся к Игорю. – Ты понимаешь?
Тот не успел ответить.
Геннадий замер, похлопал себя по животу и, подняв руки, крикнул:
– Ловите меня!
Игорь вцепился в плечо майора:
– Надо стрелять, они же захватят его!
Васнецов осторожно высвободился:
– Не хочу тебя обидеть, но, похоже, твой брат понимает, что делает.
Спрут плотно сжал щупальца и зашел в пике – прямо на Геннадия. Тот стоял совершенно спокойно, будто ожидал автобуса на остановке. Разве что ногой не притоптывал.
– Он рехнулся! – Игорь схватил ружье, прицелился.
Майор коротко дернул головой, и Тимохин с Ещенко мгновенно скрутили младшего брата, прижали к стене.
– Тихо. Твой брат это неспроста затеял. Не будем ему мешать.
Игорь дернулся, но солдаты держали его крепко.
Спрут упал на Геннадия и тут же взмыл, плотно держа того в щупальцах. Человек был туго стянут, не пошевелиться. Васнецов успел разглядеть его лицо – спокойное, даже отрешенное. Только уголки губ слегка приподняты.
Улыбка.
В глубине комнаты ожила рация:
– Шатун-три, Шатун-три! Я Берлога, я Берлога. Как слышишь меня, как слышишь? Прием.
Майор Васнецов бросился к ней:
– Я Шатун-три, я Шатун-три. Слышу хорошо, хорошо слышу. Прием.
– Что у вас? Почему заработал передатчик?
– Заработал?
– Еще как, Шатун-три. Ты засадил его матке? Можем пускать «Марусю»?
Васнецов повернулся к Игорю, которого все еще прижимали к стене:
– Глыба у тебя брат. Грандиозный человек.
И сказал в рацию:
– Так точно, Берлога, мы нашли другой способ.
Он выглянул в окно – там спрут уносил Геннадия к самой матке; они уже почти потерялись на фоне ее огромного тела.
Васнецов снова поднес переговорное устройство к губам:
– Так что, Берлога, так точно – запускайте «Марусю», запускайте.
– Не обманешь, Шатун?
Васнецов вздохнул и, стараясь не смотреть на Игоря, ответил:
– Не обману, Берлога. На этот раз все точно.
– Молодец, майор, молодец! Теперь-то мы дадим им прикурить! Держитесь, гады. Все, Шатун, жди посылочку.