Русские семьи счастливы по-своему
Шрифт:
И вот мы с женой и дочкой вернулись в Москву. Улетели – у них +8. Прилетели – у нас -35. У Аннет глаза опять как олимпийские рубли от такой температуры. Нас встретили мама и брат. У обоих огромные шубы в руках. Они на наши легкие куртки накинули эти шубы, и шапки меховые нам дали.
Потом мы неоднократно ездили в Чехословакию, вывозили оттуда вещи. Аннет совсем перестала общаться со своей матерью. Дочка так и не знает свою вторую бабушку со стороны мамы. Подозреваем, что у бабушки психическое заболевание.
Вначале пожили у моих родителей, привели в порядок квартиру, где я сейчас живу. Через месяц переехали в эту
Дочку записали на танцы, там жена с кем-то познакомилась. Когда дочке исполнилось четыре года, жена начала от меня отдаляться. Я решил разобраться, что происходит. Стал выяснять круг ее знакомств. Думаю, может в секту попала, может, кто-то появился. Обращаюсь к маме, чтоб помогла выяснить. Мама поговорила с женой и докладывает: да, отдаляется, но из-за чего – непонятно.
Периодически Аннет попадалась на лжи. Потом еще хуже: перестала убираться в квартире. Нервы у меня не выдержали, спросил, что происходит. Если я тебя чем-то обидел, то скажи, не замалчивай. Она – нет, мол, я просто замоталась. Дальше больше – перестала готовить. Опять попытался поговорить: „Скажи в чем дело, боишься сказать мне, давай обратимся к психологам“. Но человек построил стену и выходить из-за нее не мог и не хотел. Ребенку почти 6 лет, дочка видела, что мама не готовит, не убирается. И где-то пропадает днем. Я начал проверку: куда она ходит. Выясняется, что по разным адресам, никак между собой не связанным.
Дочке пришло время идти в школу. Все учебники к школе покупал я. Первого сентября мы провожаем дочку вместе, а мне надо на работу бежать. Я спрашиваю жену: „Ты ребенка встретишь?“ И тут она отвечает: „Я постараюсь…“. Я начинаю переживать, отпрашиваюсь с работы, забираю дочку, жена приходит только через два часа… „Я забегалась, у меня часы остановились“… Опять пытаюсь разобраться, спрашиваю, что происходит, расскажи. Говорит, что все хорошо, все нормально.
Ребенком Аннет более-менее занималась, но на меня не обращала внимания совсем. Мне не хотелось рвать отношения, хотя было безумно больно. Она практически перестала со мной разговаривать. На вопросы продолжала отвечать, что все хорошо.
Однажды я попросил посмотреть Аннет моего знакомого военного психолога. Собрались посиделки, куда приходят с женами. Вытащил туда Аннет, и Сергей там же. „Ты знаешь, я не могу ее пробить, не могу понять, что происходит, – сказал он после беседы с ней. – Она либо на наркоте, либо у нее какое-то психическое заболевание“.
Время идет, ребенок переходит из класса в класс, наступает подростковый возраст. Аннет перестает контролировать ребенка совсем. Случилось так, что мне пришлось уехать в довольно дальнюю командировку. Звонит классная руководительница Натали и говорит, что моей дочери третий день нет в школе. „Что? Я сейчас разберусь и перезвоню!“ – кричу я. Звоню жене, она отвечает, что ребенок ходит в школу. Прошу разобраться с классной руководительницей и перезвонить ей. Жена обещает, но не делает. Я понимаю, что мне срочно надо возвращаться из командировки. Беру две недели за свой счет и вожу ребенка за руку до школы. В один из дней ушел по своим и делам – и тут же звонок от классной: ребенок снова не пришел на занятия.
Начались жесткие проблемы с ребенком. Жена уже и не готовила, и не убиралась, постоянно куда-то
Непонятно к чему это приведет. Подзываю дочь и говорю, что мы с ее мамой расстаемся: „Твой выбор: с кем ты остаешься?“ Утром дочка совершенно спокойно сказала, что остается со мной.
Отправляю дочку к бабушке и начинаю разговор с женой.
– Думаю, не стоит говорить, по каким причинам я с тобой расстаюсь. Посмотри вокруг, просто оглянись.
– Нет, я не понимаю, у нас же все хорошо.
– Видишь, что происходит у нас, что происходит в школе. Сейчас последний момент, когда ты можешь мне все рассказать, и мы решим наши проблемы.
– У нас все хорошо.
Приходим мы к тому, что я укрепляюсь в необходимости развода, хотя бы для спокойствия ребенка. И я иду на такой шаг: покупаю свободу свою и дочкину за деньги. Аннет назвала сумму, она была шестизначной. Я соглашаюсь: „Сейчас подписываем договор, как только ты получаешь эти деньги, то больше не имеешь претензий ко мне, а я не вижу тебя в радиусе 25 км от этого дома. Где ты будешь жить, как ты будешь жить – меня не волнует. Ты можешь встречаться и перезваниваться с дочкой, но чтобы я тебя никогда не видел и не слышал…“. На эти условия Аннет согласилась.
Через месяц я смог собрать деньги. Она подписала договор в присутствии двух свидетелей, сказала, что не имеет никаких претензий и обещает не появляться в поле моего зрения. Она до сегодняшнего дня сохраняет эти обязательства. Я даже не знаю, в России она или нет, и не хочу этого знать. Аннет общается с дочкой, перезванивается, я не препятствую.
В какой-то мере я уже успокоился, ведь прошло много лет. Когда дочка хочет рассказать мне о матери, я отказываюсь даже слышать о ней. До сих пор мне бывает обидно, что я поверил в нашу любовь и все так закончилось. Подозреваю, что у Аннет такое же заболевание, как и у ее матери».
Романтическая любовь Виктора к Аннет, которая началась с переписки, была яркой и страстной. Юношеский максимализм Виктора толкнул его на такой безрассудный шаг – сделать предложение девушке, увиденной впервые в реальности через много лет переписки. Их желание быть вместе было сильным, они с легкостью преодолели все препятствия, возникшие на их пути. Виктор переехал жить в чужую страну, не задумываясь над тем, что он будет там делать. У него, как и у Аннет, совершенно романтические, оторванные от реальности представления о совместной жизни. У молодых людей вообще не было опыта отношений. Они парили на облаках любви и страсти и оказались так увлечены друг другом, что не задумывались о будущем. Им важнее было обсудить детали свадьбы и платье невесты, чем понять: как адаптироваться в чужой стране, кто будет обеспечивать семью, где работать, каким образом решать бытовые вопросы.
Настоящее узнавание друг друга пришло только после свадьбы. В чужой стране Виктор быстро понял, что сидеть дома невыносимо скучно, но в этом вопросе он не находил поддержки семьи. Жена и теща говорили: «Сиди дома, у тебя все есть». Они не понимали, зачем ему стремиться на работу. Разница в менталитетах начала проявлять себя. В русской семье принято, что мужчина – главный: он обеспечивает семью и решает основные вопросы. Виктор на чужой территории пытался отстоять свою позицию, построить свой отдельный дом с русскими правилами и порядками.