Русские во Второй мировой
Шрифт:
Чтобы не допустить соединения нижне-чирской и котельниковской группировок противника со сталинградской и образования коридора, необходимо:
> как можно быстрее отбросить нижне-чирскую и котельников-скую группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская — Тормосин — Котельниково. В районе Нижне-Чирская — Котельниково держать две группы танков, не меньше 100 танков в каждой, в качестве резерва;
> окруженную группу противника под Сталинградом разорвать на две части. Для чего… нанести рассекающий удар в направлении Бол. Россошка. Навстречу ему нанести удар в направлении Дубининской, высота 135. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника.
После раскола окруженной группы противника на две части нужно… в первую очередь уничтожить более
Добавим также, что хотя Жуков и не добился успеха на Гжатском направлении, но главного из задуманного он достиг — немцы не только не сняли отсюда части для спасения Паулюса, но и, более того, направили сюда (а не Паулюсу) четыре танковые и одну механизированную дивизии.
По сведениям генерал-лейтенанта разведки П. А. Судоплатова, советское командование использовало «двойного» агента (Макс, он же Гейне), которого очень ценили люди Гелена — он был немалым лицом в штабе Рокоссовского и якобы ненавидел сталинский режим за два года, проведенных перед войной в заключении. За сведения о наступлении Красной Армии под Ржевом он получил от германского командования Железный крест. А от советского командования — орден Красной Звезды. Главное же в этой операции по дезинформации было выполнено — немцы были отвлечены от Сталинграда, поскольку Макс оповестил Берлин о начале 15 ноября операции подо Ржевом. Но не под Сталинградом.
Новые идеи
Никого не удивишь сентенцией, что аппетит приходит во время еды. Советское командование не знало об агонии в умах германских штабистов, об отсутствии в данном случае плана у германских генералов (имеющих планы на все случаи жизни), о роковом волюнтаризме Гитлера, оставлявшего приволжские дивизии вермахта фактически на заклание. Утром того же дня, когда посуровевший Паулюс читал предписание своего главнокомандующего, отчаянного исторического игрока, о создании «Festung Stalingrad», руководство сил окружения — мозг Сталинградской операции — Василевский, Говоров и командующий Военно-воздушными силами РККА генерал Новиков — отправились к генералу Голикову в его штаб Воронежского фронта. Речь шла о быстрой выработке плана «Сатурн» — развитии сталинградского успеха силами Воронежского и Юго-Западного фронтов посредством незамедлительного наступления по линии Миллерово — Ростов. Это замкнуло бы германскую группировку на Северном Кавказе и в целом обрубило бы южный фланг вермахта в России. Открылся бы выход на Украину, к углю Донбасса, к днепровскому индустриальному району.
Напомним, что советская военная промышленность испытывала реальные трудности в обеспечении углем. Добыча угля по сравнению с 1941 годом упала вдвое (об этом со всей серьезностью напоминает ответственный за оборонную промышленность секретарь ЦК ВКП(б) Вознесенский в ноябре 1942 года). Критически важный Челябинский танковый завод не мог использовать все свои мощности из-за отсутствия необходимой энергии. Чернозем Северного Кавказа был не менее важен для голодающей страны. Как и нефть Грозного и Майкопа.
Не все идет по плану в России. Главком ВВС Новиков лично инструктировал летчиков ночной бомбардировочной авиации по поводу малейших деталей переброски начсостава Ставки на поля грядущих битв юго-восточнее Сталинграда, вдоль течения Дона. Семь бомбардировщиков «Пе-2» отправились со столичных аэродромов в глухое ноябрьское небо со снегопадом и метелицей. Тяжелые машины вскоре после взлета потеряли друг друга, и шесть из них приземлились в экстремальных условиях. Василевский, хорошо знавший о лютом нетерпении Сталина, желавшего реализации «Сатурна», приземлился на колхозном дворе у Калача. Осоловевшие от неожиданности местные власти предоставили грузовик, и начальник Генерального штаба РККА выехал к ближайшей телефонной линии. Нужно сказать, что в целях конспирации офицеры Генштаба передвигались без специфических регалий и под вымышленными именами (Василевский был, как когда-то Петр Великий, Михайловым). Он в эти тяжелые часы думал только об одном — о судьбе генерала Ручкина, который вез с собой все оперативные документы. Но как раз к Ручкину судьба была благосклонна, и он единственный из всей группы благополучно сел на аэродром в Бутурлиновке (еще одно историческое имя, связанное с Переяславской радой, давшей историческую жизнь Украине), где летающих генералов Генштаба давно ждал прежний глава ГРУ РККА Голиков, столь влиятельный накануне войны.
Страхам, упрекам и неурядице было не место,
Военспецы осмотрели местность и отправились на совещание с Ватутиным. 27 ноября состоялась окончательная оценка района предстоящей масштабной боевой операции, возможностей советских войск, вероятных действий немцев. Поздним вечером этого дня Василевский шлет Сталину свои предложения: «Первой непосредственной целью операции должно быть уничтожение 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холидт», для подавления которых Юго-Западный фронт создал две ударные группировки: одна на правом фланге в составе 1-й гвардейской армии (шесть стрелковых дивизий, один танковый корпус и подкрепления) для атаки с плацдарма южнее Верхнего Мамона на юг, в направлении Миллерово; вторая — на фронте 3-й гвардейской армии к востоку от Боковской (пять стрелковых дивизий и один механизированный корпус) для одновременного наступления с востока на запад также в направлении Миллерово и закрепления окружения на Северском Донце, для захвата переправ в районе Лихой и создания благоприятных условий с целью возобновления наступления в направлении Ростова. С целью защиты операции с северо-запада и запада ударная группа 6-й армии Воронежского фронта (пять стрелковых дивизий и два танковых корпуса) должна атаковать юго-западнее Верхнего Мамона в направлении Кантемировка — Волошино. Готовность войск к операции — 10 декабря».
Сталин одобрил эти предложения. Непосредственное оперативное планирование было поручено Голикову и Ватутину. К началу декабря следовало суммировать все планы. «Сатурн» приобретал первостепенную значимость, и два военачальника, Василевский и Ватутин, были освобождены от прочих обязанностей, сосредоточившись на данной операции. Огромные надежды связывались в эти дни с «Сатурном», но предпосылкой его успеха была ликвидация сталинградской группировки немцев. Сталин многократно употребляет именно это слово. Одновременно — и быстро — создаются впечатляющие резервы, стоящие за спинами 60 советских дивизий, непосредственно завязанных на Сталинград. Основу этих новых сил составляла 2-я гвардейская армия (район Тамбова — т Моршанска) — мощная новая группировка, которой под водительством генерала Малиновского было приказано выдвигаться в район Сталинграда на максимально большой скорости.
Но своенравная военная судьба приготовила этой мощной армии иную задачу.
Попытки спастись
В «Вольфшанце» дребезжали телефоны, имитация активности была повсеместной, но решение — стоять на Волге или пробиваться сквозь кольцо окружения — принято еще не было. Представляется, что начальник штаба сухопутных войск Цайтцлер сумел убедить Гитлера позволить 6-й армии начать подготовку к прорыву. Цайтцлер даже уведомил штаб группы армий «Б» о необходимости готовиться к такому повороту событий и о грядущих приказах в развитие этой идеи.
Германское военное руководство должно было окончательно оценить возможности люфтваффе, способность немецких летчиков, игнорируя блокаду и климат, поддержать, сохранить и по возможности укрепить боевую мощь 6-й армии. Если германская армия на это не способна, тогда нужно отдавать инициативу самому Паулюсу и готовиться к его поддержке, к поддержке его прорыва извне. Именно в этот момент в «Вольфшанце», дребезжа грандиозным набором медалей, прибыл рейхсмаршал авиации Герман Геринг — номинально второе лицо в Третьем рейхе. Его репутация поблекла после массированных бомбардировок германских городов, которые он клятвенно обещал защитить. К ночным бомбардировкам, осуществляемым англичанами, днем присоединялись американские бомбардировщики. Провал защиты Германии с воздуха ослабил влияние Германа Геринга, и «узник Каринхалле» жаждал восстановить благосклонность Гитлера. Он одним движением отставил осторожную позицию своего заместителя генерала Ешоннека, и был готов за возвращение в фавор обещать все мыслимое и немыслимое. Массивный Геринг появился в зале заседаний как раз тогда, когда генерал Цайцлер предупреждал против завышенных ожиданий относительно возможностей люфтваффе.