Русские во Второй мировой
Шрифт:
Рузвельт не был готов к принятию идеи оповещения СССР. Весной 1944 года он много раз так или иначе касался атомной проблемы (способ доставки руды из Конго; освобождение компании «Дюной» от обвинений — с целью сохранить ее специалистов, занятых в проекте; увеличение федеральных ассигнований на проект), но он ни разу не поднимал вопроса о международном контроле над атомной энергией. Подписание 13 июня 1944 года Рузвельтом и Черчиллем Соглашения и Декларации о доверии гарантировало то, что США и Великобритания будут сотрудничать исключительно друг с другом в деле овладения контролем над запасами урана и тория во время и после войны, возможности «максимально полного контроля над всеми урановыми месторождениями мира». Если гонка в атомной сфере вероятна, то следует занять
Наиболее интенсивному обсуждению вопрос об атомном сотрудничестве был подвергнут 18 сентября 1944 года на встрече Рузвельта и Черчилля в Гайд-парке, когда был сделан следующий вывод: монополия на атомное оружие, которой обладают США и Англия, будет их значительным активом в случае геополитического соперничества, которое может возникнуть у них с Советским Союзом. «Предложение об информировании мира относительно данного проекта… неприемлемо».
Из двух альтернатив — сделать атомное оружие подотчетным международному контролю, основой системы международной безопасности, или сохранить его в качестве «резервного аргумента» послевоенного мироустройства — президент Рузвельт выбрал вторую. Система «четырех мировых полицейских» начала противоречить складывающемуся положению, при котором двое из них решили вооружиться атомным оружием.
…Со своей стороны, Гитлер постоянно говорил о некоем секретном сверхоружии, что создавало у участников проекта «Манхэттен» недобрые предчувствия. Осенью 1943 года они создали особое разведывательное подразделение под названием «Алсос» (что было греческим переводом фамилии Гроувз). Сотрудники «Алсоса» носили белый значок «Альфа». Перед ними стояла задача определить, до какой степени продвинулись немцы в атомных исследованиях. Когда 23 ноября 1944 года танки генерала Паттона вошли в Страсбург, «Алсос» немедленно завладел кабинетом ведущего немецкого физика Вайцзеккера. Его записки под названием «Ураниум ферайн» читались при свете свечи. Стало ясно, что рейху не хватило установок для производства плутония и урана-235, и немедленно последовал звонок в Вашингтон. Там предположили, что атомные работы, возможно, ведутся в других частях Германии. На это «Алсос» ответил: «Расклейщик плакатов может возомнить себя военным гением, продавец шампанского может замаскироваться под дипломата. Но подобные люди никогда не овладеют достаточными знаниями, чтобы создать атомную бомбу».
В последний день 1944 года Рузвельт обсуждал со своим военным министром проблему взаимоотношений с СССР: «Сталин использует прежнее английское желание иметь санитарный кордон вокруг СССР в качестве предлога для оправдания русских намерений владеть контролем над Чехословакией, Польшей и другими странами». Стимсон, воспользовавшись моментом, решил связать политику в отношении СССР с атомной политикой. Он полагал, что в СССР уже что-то знают о манхэттенском проекте и на некоем этапе в будущем сохранить в тайне процесс создания бомбы окажется невозможным. Сведения об этом оружии придется сообщить русским, но сделать это надо, требуя от русских уступок в Восточной Европе. Рузвельт одобрил линию размышлений своего министра.
7 ноября 1944 года в Токио был казнен Герой Советского Союза Рихард Зорге, так точно указавший дату германского вторжения в СССР. Через 10 дней на собрании японских ядерных физиков было отмечено, что «начиная с февраля данного года не было осуществлено значительного продвижения в области атомных исследований». Это означало, что японцы не сумеют быстро создать атомное оружие.
Арденны
Осень и начало зимы 1944 г. знаменуются ослаблением западного давления на Германию. Немцы сумели укрепиться по линии рек Мозель, Мерта, Сей, а западные союзники растянули свои коммуникации. Союзным войскам требовалось 700 тонн поставок ежедневно, и их военная система потребовала более упорядоченных структур и операций.
Германия готовилась к решающей схватке. В 1944 году нацисты дали своим вооруженным силам три новых вида оружия — баллистическую ракету «Фау-2», реактивный
31 августа 1944 года Гитлер заявил своим генералам: «В случае необходимости мы будем сражаться на Рейне. Как сказал Фридрих Великий, при любых обстоятельствах мы будем сражаться до тех пор, пока один из наших ненавистных врагов не выдохнется и не откажется от дальнейшей борьбы… Наступит время, когда разлад между союзниками станет настолько серьезным, что произойдет разрыв. Все коалиции в истории рано или поздно разваливались. Главное — это ждать подходящего момента, не считаясь ни с какими трудностями». Гитлер надеялся на то, что США и Англия устрашатся возможности увеличения влияния СССР на Балканах и Ближнем Востоке, что Вашингтон будет недоволен усилением Англии в Средиземноморье, а СССР проявит недоверие к своим капиталистическим союзникам. «Тот, — говорил Гитлер, — кто как паук будет сидеть в центре сети и наблюдать развитие событий, сможет увидеть, как эти антагонизмы час от часу будут становиться все сильнее».
Германские войска достигли позиций, когда за спиной у них была собственно германская территория. В начале сентября 1944 г. Гитлер поручает Геббельсу организовать двадцать пять дивизий «народных гренадеров» и посылает их на Западный фронт. Геббельс стал ответственным за тотальную мобилизацию. В армию были призваны все мужчины от 15 до 60 лет. Осенью 1944 года отчаянная обреченность сделала немцев еще более страшными соперниками. Геббельс «прочесал» все штабы и вспомогательные службы, в результате чего между 1 сентября и 15 октября 1944 г. на Западный фронт прибыло 150 тысяч новых солдат; еще 90 тысяч было прислано из германских резервов.
16 сентября 1944 г. Гитлер неожиданно выдвигает перед своими генералами задачу отбросить западных союзников — операция получила название «Вахта на Рейне»: «Я принял молниеносное решение. Я приступлю к наступательной операции из Арденн, целью которой явится выход к Антверпену». Этим ударом германская армия отсечет англичан и канадцев от американцев, предотвратит превращение Антверпена в главную базу снабжения западных союзников, обеспечит создание стартовых площадок для запуска ракет «Фау-2» против Англии. После этого вермахт возвратится к операциям против восточного противника.
Англичане в ноябре 1944 года были заняты карманным линкором немцев «Тирпицем» — он сторожил северные подходы к советским портам и угрожал основной массе собранного в бухтах Северного моря британского флота. Если от него удастся избавиться, этот флот можно будет послать на Тихий океан. Британские бомбардировщики были загружены невероятными по мощи бомбами, и 32 самолета, базируясь на щотландских базах, начали атаку на фиорд Тромсе, где стоял немец. По меньшей мере две бомбы угодили в «Тирпиц», и линкор накренился. Внутри уходящего в глубину корабля была слышна «Дойчланд юбер аллее». И британский ученый Р. Джонс сказал, что жаль, что «такие люди служат нацизму».
19 ноября 1944 года возрожденные французские войска вышли к Рейну у Розенау — у границы с Швейцарией. Французские и американские войска вступают в Страсбург, а немцы покидают албанский порт Скутари.
В те часы, когда советские генералы ставили последние точки на планах овладения Берлином, Гитлер отбыл из «Вольфшанце» в свою западную штаб-квартиру в Зигебурге, явный признак активизации вермахта на Западном фронте. Предстояли Арденны — единственная крупномасштабная битва на Западном фронте со времен союзнической высадки в Нормандии. «Никогда с наполеоновских времен противник не входил на германскую территорию, мы должны обескровить врага у самых ворот фатерлянда…. Если мы победим на Западе, то есть все возможности выстоять вообще». Если Гитлер верил в эту свою мысль, то горе германскому народу, доверившему свою судьбу маниакальной личности.