Русские во Второй мировой
Шрифт:
8 октября 1941 года Жуков обсудил сложившуюся ситуацию со Сталиным. «Главная опасность заключается в том, что почти все дороги, ведущие к Москве, открыты, слабая Можайская оборонительная линия не может служить преградой неожиданно появившимся перед Москвой немецким танкам. Необходимо направить на эту линию все возможные резервы». А 10 октября собственно в Можайск прибыл авангард танковой группы Хопнера.
11 октября ГКО отдало Москву под контроль НКВД. Массы народа выводились на строительство противотанковых рубежей по линии Хлебниково — Москва-река. Сталин собрал Центральный Комитет ВКП(б). Затем отменил свое решение (собственно, пленум в конечном счете был собран в январе 1944
17 октября пал Калинин. Но ртуть в термометрах опускалась все ниже. Снег опустился на Ленинград. Гитлер объяснил своему окружению, что «предсказание погоды не является точной наукой». Перед дивизией «Мертвая голова» расстилалось тридцатисантиметровое снежное одеяло. Именно в этой грязи и снегах широкие гусеницы «Т-34» увеличивали мобильность советских войск. А командующим разбитым вдребезги Центральным фронтом стал пока еще неведомый немцам Жуков.
Промежуточные итоги
Германские войска подошли на расстояние менее ста километров от столицы Советского Союза. Под их владычеством уже была территория, на которой проживали 65 миллионов жителей СССР. В немецких лагерях уже были три миллиона советских пленных. Полковник Лахаузен говорит о нескончаемой «полубезумной толпе животных». По его воспоминаниям, «генерал фон Рейхенау отдал приказ расстреливать всех ослабевших пленных. К сожалению, это делается на обочинах дорог, даже в деревнях, так что местное население видит эти инциденты».
Гитлер 21 октября живописал будущую столицу рейха: «Ничто не может быть в этом случае слишком хорошим когда речь заходит об украшении Берлина. Всякий входящий в рейхсканцелярию должен чувствовать, что он находится у хозяина мира. В Берлин будут вести широкие проспекты, ведущие через Триумфальную арку, Пантеон армии, Площадь народа — все это заставит всякого затаить дыхание». Монументы будут из гранита, «потому что они будут стоять вечно».
Личный архитектор Гитлера Альберт Шпеер попросил у фюрера тридцать тысяч советских военнопленных для использования в строительстве новых монументальных зданий в германской столице. Строить следует еще до победы в войне. Гитлеру понравился проект нового здания канцелярии, офис Геринга. Гитлер тут же своей ручкой нарисовал монумент, который он хотел бы видеть в городе своего рождения — Браунау или в Линце..
Адмирал Канарис интересовался более актуальными вопросами: какова погода на фронте? «Плохая», — ответил Гитлер. Шесть недель оставалось до наступления настоящей зимы. Генерал-лейтенант Байерляйн вспоминает: «Уже ставшие плоскими, лучи солнца, низко стоящего над горизонтом и равнинами, обманывали нас. Каждый вечер многозначительное черное облако поднималось на большом отдалении, возвышаясь над степью. Эта темная масса приносила через атмосферу дождь, лед и снег наступающей зимы. Утром облако уходило и, казалось, возвращалось еще более огромным в сумерках вечера».
Но Гитлер жил в ослеплении.
«Если Россия падет, Европа будет простираться до восточных границ германской колонизации. На восточных территориях я заменю славянские географические названия немецкими. Крым, например, будет именоваться Готенландом». Германские саперы в эти дни взорвали кафедральный собор Киева. Над Ленинградом немцы разбрасывали листовки следующего содержания: «Идите в ванные комнаты. Оденьте белые одежды. Съешьте все, приготовленное для похорон. Ложитесь в свои гробы и приготовьтесь к смерти. 7 ноября небо будет синим — синим от взрывов германских бомб».
12 октября Гепнер пересек реку Угру, давшую когда-то независимость князю Ивану Третьему. Москва должна была решить задачу, куда дальше пойдут немцы —
15 октября Сталин подписал приказ об эвакуации Москвы. Основные министерства и посольства направлялись в Куйбышев, сотни километров к востоку на Волге. Димитров 15 октября говорил со Сталиным и Молотовым: «Москву невозможно защищать как Ленинград». Работа метро остановилась. 16 октября в Москве началась паника, сопровождаемая грабежами. Город перевели на осадное положение. Саперы закладывали взрывные устройства в массовом порядке. 15 октября власти Москвы посоветовали дипломатическим представительствам подготовиться к эвакуации в Куйбышев. Молотов посоветовал британскому и американскому послам покинуть столицу. Грузовики развозили 584 тонны взрывчатки для минирования 56 мостов. Противотанковые взводы залегли у ворот столицы. Приказ гласил: взрывать мосты при виде противника. Внутри самой Москвы мины были подложены под шестнадцать городских мостов. Двести поездов и 80 тысяч грузовиков вывезли посольское и государственное имущество из Москвы. 500 московских заводов были перемещены на восток.
В Москве даже квалифицированные рабочие принимались в истребительные батальоны. Более полумиллиона москвичей рыли мерзлую землю. 17 октября 1941 года танки Гота вошли в Калинин и остановились на берегу Волги, у водохранилища Московское море. Стокилометровый канал Москва — Волга вел прямо в Москву. Немцам нужно было только дождаться, когда мороз скует водную преграду. Жукову нужно было продержаться до настоящих холодов. Еще одного крупного окружения армия могла уже не выдержать.
Мобилизована милиция — совместно с рабочими батальонами они держат укрепленные деревни и небольшие города. У них один приказ — держаться до последнего. Инициатива отдана небольшим отрядам, кавалерии, тревожащей немцев своими перемещениями и внезапными атаками. Спасительны леса, щедро окружившие Москву с запада и севера. Немецким танкам было нелегко прорваться сквозь лесной русский пейзаж да еще в условиях, когда светлого времени было только десять часов. Пренебрегающая снежными заносами советская кавалерия нападала на тыловые части немцев. Даже ошеломивший Жукова Гот, взявший с ходу Калинин, старинную русскую Тверь, вынужден был замедлить темп своего продвижения.
Но на юге леса редеют. И, несмотря на близость идущего по Волоколамскому шоссе врага, подлинная угроза стране зрела на юго-западе. Здесь у России не было ни лесов, ни танков. Отсюда Гудериан грозил одним смертельным ударом выйти к Кремлю. Впрочем, одну танковую часть Жуков найти сумел. Организованная на основе харьковской танковой школы (инструкторы и ученики), получившая в сентябре танки «Т-34», 4-я бронетанковая бригада полковника Катукова дважды в последний момент сумела выскочить из окружений. Она прошла через Орел за несколько часов до того, как группа Гудериана в очередной раз прорвала фронт. На более чем стокилометровом фронте между Окой и Мценском это была единственная боеспособная танковая часть. Правда, ее боевой опыт (в отличие от опыта отступления) был невелик, лишь раз она вплотную столкнулась с дивизией «Гроссдойчланд».