Русские заветные сказки
Шрифт:
— Что же тебе мужик сказал, — спрашивает она у девушки, — как командовать ими, чтобы действовали?
— Ничего не сказывал, сударыня.
— Эка ты дура! Поди сейчас спроси.
Побежала опять к мужику:
— Послушай, мужичок, скажи, как твоим товаром командовать, чтобы мог действовать?
А мужик говорит:
— Коли дашь еще сто рублей, так скажу!
Горничная скорей к барыне: так и так, даром не сказывает, сударыня, а просит еще сто рублей.
— Такую штуку и за двести рублей купить — не дорого!
Взял мужик новую сотню и говорит:
— Коли барыня захочет, пусть только скажет
— Поди, догоняй энтого сукина сына да спроси, что надо сказать, чтоб они отстали?
Бросилась девка со всех ног:
— Скажи, мужичок, что нужно сказать, чтоб х…и от барыни отстали? А то они барыню совсем замучили.
А мужик:
— Коли даст еще сто рублей, так скажу!
Прибегает девка домой, а барыня еле жива на кровати лежит.
— Возьми, — говорит, — в комоде последние сто рублей, да неси подлецу поскорей! А то смерть моя приходит!
Взял мужик и третью сотню и говорит:
— Пусть скажет только «тпрру!» — они сейчас отстанут.
Прибежала горничная и видит: барыня уж без памяти и язык высунула. Вот она сама крикнула на них «тпрру!» Оба х…я сейчас выскочили. Полегчало барыне; встала она с кровати, взяла и припрятала х…и и стала себе жить в свое удовольствие: как только захочется — сейчас достанет их, скомандует, и х…и станут ее отрабатывать, пока не закричит барыня «тпрру!»
В одно время случилось барыне поехать в гости в иную деревню, и позабыла она взять эти х…и с собою. Побыла в гостях до вечера, и стало ей скучно: собирается домой. Тут зачали ее упрашивать, чтоб осталась переночевать.
— Никак невозможно, — говорит барыня, — я забыла дома одну секретную штуку, без которой мне не заснуть!
— Да коли хотите, — отвечают ей хозяева, — мы пошлем за нею хорошего, надежного человека, чтоб привез ее в целости.
Барыня согласилась. Сейчас нарядили лакея, чтоб оседлал доброго коня, ехал в барынин дом и привез такую-то вещь.
— Спроси, — сказывает барыня, — у моей горничной, уж она знает, где эта штука спрятана.
Вот лакей приехал, горничная вынесла ему два х…я, оба завернуты в бумагу, и отдала. Лакей положил их в задний карман, сел верхом и поехал назад. Пришлось ему по дороге въезжать на гору, а лошадь-то была ленивая, и только что начал он понукать ее «но-но!», как они вдруг выскочили оба и ну его зажаривать в жопу. Холуй ажно испугался! Что за чудо такое, откуда они, проклятые, взялись? Пришло холую хоть до слез [33] , не знает как и быть! Да стала лошадь с горы спускаться прытко, так он закричал на нее «тпрру!» Х…и сейчас из жопы и повыскакали вон. Вот он подобрал их, завернул в бумагу, привез и подает барыне.
33
пришло хоть
— Что, благополучно? — спрашивает барыня.
— Да ну их к черту, — говорит холуй, — коли б на дороге да не гора, они зае…ли б меня до двора!
Дурень
Жили мужик да баба, у них был сын дурак. Задумал он, как бы жениться да поспать с женою, — то и дело пристает к отцу: «Жени меня, батюшка!» Отец и говорит ему:
— Погоди, сынок! Еще рано тебе жениться: х…й твой не достает еще до жопы; когда достанет до жопы, в ту пору тебя и женю.
Вот сын схватился рукой за х…й, натянул его как можно крепче. Посмотрел — и точно правда, не достает немного до жопы.
«Да, — говорит, — и то рано мне жениться — х…й еще маленький, до жопы не хватает! Надо повременить годик-другой». Время идет себе да идет, а дураку только и работы, что вытягивает х…й; и вот-таки добился он толку, стал х…й его доставать не только до жопы — и через хватает! «Не стыдно будет с женою спать: сам ее удовольствую, не пущу в чужие люди!»
Отец подумал себе: «Какого ожидать от дурака толку!» Сказал ему:
— Ну, сынок! Когда х…й у тебя такой большой вырос, что через жопу хватает, то и женить тебя не для чего; живи холостой, сиди дома, да своим х…ем е…и себя в жопу!
Тем дело и кончилось.
Пастух
В одной деревне жил-был пастух, молодой парень; деревенские девицы и молодые молодицы к нему были привычны и всякие шутки от него принимали. Многие девки на него завидовали: хочется полюбиться с ним, да не всякой удается-то! Вот девки и придумали на него напраслину, а может, и взаправду — застали его на кобыле и ну над ним потешаться. Другие девки еще не так его докоряли, как одна Дуня. Погонит, бывало, она поутру скотину, а сама кричит пастуху:
— Смотри-ка, Иван, стереги мою кобылу!
Просто проходу ему не дает своей кобылой. Пастух все себе на ус мотает. А в деревне жила старуха, такая приветливая, и к этой старухе собирались девки на посиделки. Пошел пастух к старухе и прямо упал к ней в ноги:
— Заставь, бабушка, за себя вечно Бога молить; а я тебя до веку не забуду.
Рассказал ей про свое горе и дал ей полтинник денег.
— Хорошо, родимый! Приходи ужо в сумерки.
Вечером пригнал пастух с поля стадо, а в то время дождик; стали бабы зазывать свою скотинку, Дуня тоже побежала по деревне искать свою корову. А старуха увидала ее в окно и закричала:
— Дуня, Дуня! Поди-кась сюда.
Девка прибежала. Как зачала бранить ее старуха, а пастух-то спрятан у нее за печкою:
— Смотри, Дуняша, будешь каяться, да не воротишь!
Дуня испугалась и не знает, какая такая вина за нею.
— Экие вы дуры безопасные, — сказала старуха, — бегаете неосторожно и прыгаете через канаву как попало! Годится ли эдак делать! Посмотри-кась, что ты теперь наделала: ведь ты, дура, честь свою испортила! Кто тебя замуж возьмет?