Русские заветные сказки
Шрифт:
— Дура! Ведь я сказал, чтобы все бросил да шел обедать.
— Поди ты, — говорит поп средней дочери, — гони его сюда!
Побежала средняя дочь и спросила:
— Что ты, батрак, варишь?
— Сласть!
— Дай мне хлебнуть!
— Дай-ка раз е…нуть!
Тут он и эту отвалял и дал после хлебнуть.
— Как есть вода! — говорит поповна и убежала назад.
— Что ж батрак? — спрашивает поп.
— Нейдет, что-то все возится!
Послал поп меньшую дочь. Пришла она в сарай и тоже спросила:
— Батрак! Что ты варишь?
— Сласть!
— Дай-ка
— Дай разок е…нуть!
Поповна дала ему разок, хлебнула воды и ушла в избу. Поп осердился и говорит:
— Все вы дурищи! Поди ты, попадья! Зови его, чтоб сейчас шел!
Пришла попадья в сарай:
— Что ты, батрак, варишь?
— Сласть!
— Дай отведать — хоть раз хлебнуть!
— Дай е…нуть!
Попадья было заартачилась; а он так, даром, не дает попробовать сласти; но уж ей очень захотелось узнать, что такое там варится, попадья и дала ему е…нуть, а потом хлебнула водицы.
— Ну что, хороша, матушка, моя сласть?
Вылили вместе воду и пошли обедать.
— Что ты, дурак, долго не шел; ныне грешно работать! — сказал поп.
Стали обедать, вот подали пирог, поп разрезал его и раздал всем по куску. Попадья отдает свою долю батраку:
— На тебе, батрак, мою долю за давешнее!
Глядя на мать, и поповны стали отдавать батраку свои куски:
— На тебе, батрак, за давешнее!
Поп глядел-глядел, да и сам туда ж:
— На тебе, батрак, и мою долю за давешнее!
— Да разве тебя батрак пежил? — спросила его попадья.
— А вас разве пежил?
Попадья и поповны в один голос так и заголосили:
— Как же! Нас пежил!
Поп рассердился и согнал батрака со двора.
Поп и батрак [89]
Жил поп с попадьею; у них были две дочери. Нанял поп работника; дождался весны, сам поехал на богомолье, а работнику приказывает:
— Смотри, свет, к моему приезду чтоб ты весь огород вскопал и гряды поделал.
89
Существует вариант сказки. (Сост.)
— Слушаю, батюшка! Вот батрак кое-как вскопал огород колом, да все время и прогулял. Воротился поп, вошел с попадьей на огород, видит — ничего не сделано.
— Эх ты, свет! Ужель не знаешь, как огороды копают?
— То-то и оно, что не знаю! Коли б знал — так бы и сделал.
— Ну, свет, ступай в горницу, спроси у дочерей, чтоб дали тебе железную лопатку; я тебе покажу, как копать-то.
Батрак побежал в горницу прямо к дочерям:
— Ну, барышни, батюшка приказал вам, чтоб вы обе мне дали.
— Чего?
— Сами знаете чего — поеть!
Поповны на него заругались.
— Нечего тут ругаться-то! Батюшка велел, чтобы скорей меня отпустили: надо гряды копать. Коли не верите, сами у него спросите.
Одна сестра сейчас выбежала на крыльцо и кричит:
— Батюшка! Вы приказали дать работнику?
— Дайте ему поскорее; что вы его там держите!
— Ну, сестрица, — говорит
Тут они обе легли, и работник лихо их отмахал. После того схватил в сенях лопату и побежал к батьке на огород. Поп показал ему, как копать гряды, а сам с попадьей пошел в горницу; смотрит, а дочери плачут.
— О чем вы плачете?
— Как нам не плакать, батюшка! Сам же ты велел работнику над нами насмеяться.
— Как насмеяться?
— Да вить ты велел, чтобы мы ему дали!
— Ну что ж? Я велел дать ему лопату.
— Какую лопату? Он нас обеих перепортил, невинность нашу нарушил.
Поп как услыхал это, сильно рассердился; схватил кол и прямо на огород. Батрак видит, что поп с колом бежит к нему не с добром: бросил лопату и давай Бог ноги от попа бежать. Поп за ним, а батрак шибче, так и укрылся с батькиных глаз.
Пошел поп отыскивать своего батрака. Идет, а навстречу ему мужичок.
— Здравствуй, свет!
— Здравствуй, батюшка!
— Не попадался ли тебе навстречу мой работник?
— Не знаю, какой-то парень пробежал бойко.
— Это он самый и есть! Пойдем, мужичок, со много, пособи мне его отыскать; я тебе за то заплачу.
Вот пошли они вместе; прошли немного, повстречался им цыган.
— Здравствуй, цыган! — говорит поп.
— Здоров бул, батенька!
— Что, не попадался ли тебе навстречу какой парень?
— А, батенька, какой-то проскочил мимо.
— Это он самый и есть! Пособи нам отыскать его; я тебе заплачу за это.
— Изволь, батенька!
Пошли они втроем. А батрак прибежал в деревню, надел на себя другую одежду и сам идет попу навстречу. Поп не узнал его и стал спрашивать:
— Что, свет, не видал ли ты какого мужика по дороге?
— Видел, в деревню побежал.
— Ну, брат, пособи нам его найти.
— Извольте, батюшка.
Пошли все четверо искать попова батрака, пришли в деревню, ходили-ходили до самого вечера: нет толку. Стало темно. Где бы переночевать? Вот приходят они к одной избе, в которой вдова жила; стали проситься на ночлег.
Вдова отвечает:
— Добрые люди! У меня эту ночь потоп будет! Пожалуй, еще потонете.
Но сколько она ни отказывалась — не могла отказаться и впустила их на ночь. А к ней в эту ночь обещался прийти любовник. Вот взошли они в избу и легли спать. Поп думает: «Что, коли в самом деле будет потоп?» Взял большое корыто, поставил на полку и лег в корыте: коли будет потоп, думает себе, так я стану в корыте по воде плавать. Цыган лег на шестке, головой в золу [90] ; мужик лег за столом на лавке, а попов работник у самого окна на скамье. Улеглись они и уснули все крепким сном; один попов работник не спит, и слышит он, что под окошко подошел хозяйкин любовник и стучится: «Отопри, душенька!» Работник встал, отворил и тихонько говорит ему:
90
(цыган лег) на шестке, головой в золу — перед печью