Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций
Шрифт:
Даже самые ранние рассказы об интересующем нас событии (при всей их схожести) заметно разнятся. Так, в Лаврентьевской летописи читаем:
«…Того же лета [6731/1223]. Явишася языци ихже никтоже добре ясно не весть: кто суть и отколе изидоша, и что языкъ ихъ, и которого племени суть и что вера ихъ. И зовуть я Татары а инии глаголют Таумены, а друзии Печенези. Ини глаголют яко се суть о нихже Мефодии Патомьскыи епископ сведетельствует яко си суть ишли ис пустыня Етриевьскы суще межю востоком и севером. Тако бо Мефодии рече яко къ скончанью временъ явитися тем яже загна Гедеонъ и попленять всю землю от востока до Ефранта и от Тигръ до Понетьскаго моря кроме Ефиопья. Бог же единъ весть ихъ кто суть и отколе изидоша. Премудрые мужи ведять я добре кто книгы разумно умееть. Мы же их не вемы: кто суть, но сде вписахом о них памати ради Русских князии беды, яже бысть от них. И мы слышахом яко многы страны поплениша: Ясы, Обезы, Касогы, и Половець безбожных множество избиша. А инехъ загнаша и тако измроша оубиваеми гневом Божьимь и Пречистыя Его Матери. Много бо зла створиша ти оканнии Половци Рускои земли. Того ради всемилостливый Бог хотя погубити и наказати безбожныя сыны Измаиловы Куманы яко да отмьстять кровь хрестьянскую. Еже и бысть над ними безаконьными. Проидоша бо ти Таурмению всю страну Куманьску и придоша близь Руси, идеже зовется валъ Половечьскыи. Т слышавше я Русстии князи Мстиславъ Кыевьскыи, и Мстиславъ Торопичскыи, и Черниговьскыи и прочии князи, здумаша итии на ня мняще яко ти поидут к ним и послашася в Володимерь к великому князю Юргю сыну Всеволожю, прося помочи у него. Он же посла к ним благочтиваго князя Василька сыновца своего, Костянтиновича с Ростовци. И не оутяну Василко прити к ним в Русь. А князи Русстии идоша и бишася с ними. И побежени быша от них. И мало ихъ избы от смерти. Ихже остави судъ жити то ти оубежаша. А прочии избьени быша: Мьстиславъ старыи добрыи князь ту оубьєнъ бысть, и другыи Мстиславъ, и инех князии 7 избьено бысть а боляръ
156
Лаврентьевская летопись. Стб. 445–447.
Несколько по-иному то же событие выглядит в Новгродской первой летописи:
В лето 6732<…> по грехомъ нашимъ, придоша языци незнаеми, их же добре никто же не весть, кто суть и отколе изидоша, и что языкъ ихъ, и котораго племене суть, и что вера ихъ; а зовуть я Татары, а инии глаголють Таурмены, а друзии Печенези; инии же глаголють, яко се суть, о них же Мефодии, Патомьскыи епископъ, съведетельствуеть, яко си суть ишли ис пустыня Етриевьскыя, суще межи въстокомь и северомъ. Тако бо Мефодии глаголеть, яко скончанию временъ явитися темъ, яже загна Гедеонъ, и попленять всю земьлю от въстокъ до Ефранта и от Тигръ до Поньскаго моря, кроме Ефиопия. Богъ единъ весть, кто суть и отколе изидоша; премудрии мужи ведять я добре, кто книгы разумееть; мы же ихъ не вемы, кто суть; нъ сде въписахомъ о нихъ памяти ради рускыхъ князь и беды, яже бысть от нихъ имъ. Слышахомъ бо, яко многы страны поплениша, Ясы, Обезы, Касогы, и Половьчь безбожьныхъ множьство избиша, а инехъ загнаша, и тако измроша убиваеми гневомь божиемь и пречистыя его матере; много бо зла створиша ти оканьнии Половчи Русьскои земли, того ради всемилостивыи богъ хотя погубити безбожныя сыны Измаиловы Куманы, яко да отмьстять кръвь крестьяньску, еже и бысть над ними безаконьными.
Проидоша бо ти Таурмени всю страну Куманьску и придоша близъ Руси, идеже зоветься валъ Половьчьскы. И прибегоша оканьнии Половчи, избьеныхъ избытъкъ, Котянь с ынеми князи, а Данилъ Кобяковиць и Гюрги убьена быста, с нимь множьство Половьчь; сь же Котянь бе тьсть Мьстиславу Галицьскому. И приде съ поклономь съ князи Половьцьскыми къ зяти въ Галичь къ Мьстиславу и къ всемъ княземъ русьскымъ, и дары принесе многы: кони и вельблуды и буволы и девкы, и одариша князь русьскыхъ, а рекуче тако: «нашю землю днесь отъяли, а ваша заутро възята будеть»; и възмолися Котянь зяти своему. Мьстислав же поця молитися княземъ русьскымъ, братьи своеи, рекя тако: «оже мы, братье, симъ не поможемъ, тъ си имуть придатися к нимъ, тъ онемъ больши будеть сила». И тако думавъше много о собе, яшася по путь, и поклона деля и молбы князь. половьчьскыхъ. И начаша вое пристраивати, кожьдо свою власть; и поидоша, съвъкупивъше землю всю Русскую противу Татаромъ, и быша на Днепре на Зарубе. Тъгда же уведавъше Татари, оже идуть русстии князи противу имъ, и прислаша послы, къ русскымъ княземъ: «се слышимъ оже идете противу насъ, послушавше Половьць; а мы вашеи земли не заяхомъ, ни городъ вашихъ, ни селъ вашихъ, ни на васъ придохомъ, нъ придохомъ богомь пущени на холопы и на конюси свое на поганыя Половче; а вы възмите с нами миръ; аже выбежать къ вамъ, а биите ихъ оттоле, а товары емлите к собе: занеже слышахомъ, яко и вамъ много зла створиша; того же деля и мы биемъ». Того же русстии князи не послушаша, нъ послы избиша, а сами поидоша противу имъ; и не дошьдъше Ольшья, Вперёднепре. И прислаша к нимъ второе послы Татари, рекуще тако: «а есте послушали Половьчь, а по/л.98./слы наша есте избили, а идете противу нас, тъ вы поидите; а мы васъ не заяли, да всемъ богъ»; и отпустиша прочь послы ихъ. Тъгъда же Мьстислав перебродяся Днепрь, преиде в 1000 вои на сторожи татарьскыя, и победи я, а прокъ ихъ въбеже съ воеводою своимь Гемябегомь въ курганъ Половьчьскыи, и ту имъ не бы мочи, и погребоша воеводу своего Гемябега жива въ земли, хотяще животъ его ублюсти; и ту и налезоша, испросивъше Половьци у Мбстислава, и убиша и. Слышавъше же то князи русстии, поидоша за Днепрь и поидоша вси въкупе, по нихъ же идоша 9 днии, и заидоша за Калакъ реку, и послаша въ сторожихъ Яруна с Половьци, а сами станомь сташа ту. /л.98об./ Тъгда же Ярунъ съступися с ними, хотя битися, и побегоша не успевъше ничтоже Половци назадъ, и потъпташа бежаще станы русскыхъ князь, не успеша бо исполчитися противу имъ; и съмятошася вся, и бысть сеця зла и люта. Мьстиславъ же, Кыевьскыи князь, видя се зло, не движеся съ места никамо же; сталъ бо бе на горе надъ рекою надъ Калкомь, бе бо место то камянисто, и ту угоши городъ около себе въ колехъ, и бися с ними из города того по 3 дни. Ини же Татари поидоша по русскыхъ князихъ, бьюче до Днепря; а у города того оста 2 воеводе Цьгырканъ и Тешюканъ на Мьстислава и на зяти его на Андрея и на Ольксандра Дубровьцьскаго: бе ста бо 2 князя съ Мьстиславом. Ту же и бродници съ Татары быша, и воевода Плоскына, и тъ оканьныи воевода целовавъ крестъ честьныи къ Мьстиславу и къ обема князема, око ихъ не избити, нъ пустити ихъ на искупъ, и сълга оканьныи: преда ихъ, извязавъ, Татаромъ; а городъ възяшь, и люди исекоша, и ту костью падоша; а князи имъше, издавиша, подъкладъше подъ дъскы, а сами верху седоша обедати, и тако животъ ихъ концяша. А иныхъ князь до Днепре гоняче, убиша 6: Святослава Яневьскаго, Изяслава Ингворовиця, Святослава Шюмьскаго, Мьстислава Церниговьскаго съ сыномь, Гюргя Невежьскаго. Тъгда же Мьстислав Мьстислалиць переже перебе гъ Днепрь, отрея от берега лодье, да не идуть Татари по нихъ, а самъ одвд убежа; а прочии вои десятыи приде кождо въ свояси; а иныхъ Половци побиша ис коня, а иного ис порта. И тако за грехы наша богъ въложи недоумение въ нас, и погыбе много бещисла людии; и бысть въпль и плачь и печяль по городомъ и по селомъ. Си же злоба сътворися месяця маия въ 31, на святого Еремья. Татари же възвратишася от рекы Днепря; и не съведаемъ, откуду суть пришли и кде ся деша опять: богъ весть, отколе приде на нас за грехы наша [157]
157
Новгородская первая летопись. С. 61–63.
Наконец, в Ипатьевской летописи повесть о Калкской битве имеет следующий вид:
«…В лето 6732. Приде неслыханая рать, безбожнии Моавитяне, рекомы и Татаръве, придоша на землю Половецькоую. Половцемь же ставшимъ Юрьгии Кончакович бе болиише всихъ Половецьне може стати противоу лицю их бегающи же емоу. И мнози избьени быша до рекы Днепра. Татаром же возвратившися идоша в вежа своя. Прибегшимъ же Половцемь в Роускоую землю глаголющимъ же имъ Роускимъ княземь: Аще не поможета намъ мы ныне исечени быхомъ, а вы наоутрее исечени боудете.
Бывшю же светоу всих князеи во граде Кыеве створиша светъ сице: Лоуче ны бы есть прияти я на чюжеи земле, нежели на своеи. Тогда бо беахоуть Мьстиславъ Романовичь в Кыеве, а Мьстиславъ в Козельске и в Чернигове, а Мьстиславъ Мьстиславичь в Галиче. То бо беахоу стареишины в Роускои земли Юрья же князя великого Соуждальского не бы в томъ свете. Се же паки млади князи Данилъ Романовичь, Михаилъ Всеволодичь, Всеволодъ Мьстиславичь Кыевьскыи инии мнозии (мнозии) князи. Тогда же великыи князь Половецкыи крестися Басты. Василка же не бе бе бо в Володимере млад.
Оттоудоу же придоша месяца априля и придо к реце Днепроу ко островоу Варжькомоу. И приеха тоу к ннмъ вся земля Половецкая и Черьниговцемь приехавшимъ и Кияномъ и Смолняномъ, инемь странам всянамъ по соухоу же Днепръ перешедшимъ, яко же покрыти воде быти от множества людии. А Галичане и Вол(ы)нци киждо со своими князьми, а Коуряне и Троубчяне и Поутивлици, и киждо со своими князьми придоша коньми. А выгонци Галичькыя придоша по Днепроу и воиидоша в море бе бо лодеи тысяща, и воидоша во Днепръ, и возведоша порогы и сташа оу рекы Хорьтице на бродоу оу Протолчи, бе бо с ними Домамеричь Юрьгiи и Держикраи Володиславичь.
Пришедши же вести во станы яко пришли соуть видетъ олядiи Роускыхъ. Слышавъ же Даиилъ Романовичь и гна вседъ на конь видети невиданьноя рати. И соущии с ними коньници, и инии мнозии князи с нимь гнаша видити невиденое рати. Онем же отшедшимъ Юрьги же имъ сказываше яко: Стрелци соуть. Инии же молвяхоуть яко: Простии людье соуть поущеи Половець. Юрьги же Домамиричь молвяшеть: Ратници соуть и добрая вои.
Приехавъше же сказаша Мьстиславоу Юрьиги же все сказа. И рекшимъ молодымъ княземь: Мьстиславе, и дроугии Мьстиславе не стоита. поидемь противоу имъ. Переидоша же вси князи Мьстиславъ и дроугии Мьстиславъ Черниговьскыи рекоу Днепръ инии князи прiдоша, и поидоша в поле Половецкое, переидоша же Днепръ во день во вторникъ. И оусретоша Татареве полкы Роускыя. Стрелци же Роускыи победиша, и и гнаша в поле далеце секоуще. И взяша скоты ихъ, а со стады оутекоша, яко всимъ воемъ нанолнитися скота.
Оттоудоу же идоша 8 дней до рекы Калкы стретоша и сторожьеве Татарьскыи. Сторожемъ же бившимъся с ними, и оубьенъ бысть Иванъ Дмитреевичь, иная два с нимъ. Татаром же отехавшимъ.
На прочьне реце Калъке оустретоша и Тотарове Половецкыя полкы Роускыя. Мьстиславъ же Мьстиславличь повеле впередъ переити рекоу Калкоу Данилови с полкы, инемь полкомъ с нимъ, а самъ но немь переиде еха же самъ во стороже. Видившоу же емоу полкъ Татарьскыя приехавъ рече: Вороужитеся. Мьстиславоу же и дроугомоу Мьстиславоу седящема во станоу не ведоущема. Мьстиславъ же не поведа има
Съразившимся полкомъ на место. Данилъ же выеха на передъ и Семьюнъ Олюевичь, и Василко Гавриловичь поткоша в полкы Тотарьскыя. Василкови же сбоденоу бывшю, а самомоу Данилоу боденоу бывшю в перси младъства ради и боуести не чюяше ранъ бывшихъ на телеси его бе бо возрастомъ 18 летъ бе бо силенъ. Данилови же крепко борющисz избивающи Тотары. Видивъ то Мьстиславъ. Немыи мневъ яко Данилъ сбоденъ бысть потче и сам в не бе бо моужь и тъ крепокъ, понеже оужика сын Романоу от племени Володимеря прирокомъ Маномаха. Бе бо великоу любовь имея ко отцу его. Емоу же пороучивше по смерти свою волость, дая князю Данилови.
Татаром же бегающимъ Данилови же избивающи ихъ своимъ полкомъ, и Олгови Коурьскомоу крепко бившимся инемъ полкомъ сразившимся с ними. Грехъ ради нашихъ Роускимъ полкомъ побеженымъ бывшiмъ. Данилъ видивъ яко крепцеиши брань належить в ратных стрельцемъ ихъ стреляющимъ крепце обрати конь свои на бегъ оустремления ради противныхъ. Бежащю же емоу и вжада воды. Нивъ почюти раноу на телеси своемь: во брани не позна ея крепости ради моужьства возраста своего, бе бо дерзъ и храборъ от главы и до ногоу его, не бе на немь порока.
Бысть победа на всi князи Роускыя, тако же не бывало никогда же. Татаром же победившимъ Роусьскыя князя за прегрешение крестньяское пришедшимъ и дошедшимъ до Новагорода Святополчьского. Не ведающим же Роуси льсти ихъ исходяхоу противоу имъ со кресты. Они же избиша ихъ всих.
Ожидая Бог покаяния крестьяньскаго и обрати и воспzть на землю восточноую. И воеваша землю Таногоустьскоу и на ины страны. Тогда же и Чаногизъ кано ихъ Таногоуты оубьенъ бысть. Их же прельстивше и последи же льстию погоубиша, иные же страны ратми наипаче лестью погоубиша» [158] .
158
Ипатьевская летопись. Стб. 740–745.
Именно эта тексты повести легли в основу практически всех научных реконструкций первой встречи русских отрядов с монголами. При этом чаще всего дело ограничивается более или менее подробным пересказом летописной повести обычно сводного: те или иные детали летописного изложения, избранного в качестве основы историографического нарратива, дополняются живописными деталями, заимствованными из других как правило, поздних и не заслуживающих доверия летописных сводов. Характерным образчиком такого рода является, скажем, описание Калкской битвы С. М. Соловьевым:
«…В 1224 году двое полководцев Чингисхановых, Джебе и Субут, прошли обычные ворота кочевников между Каспийским морем и Уральскими горами, попленили ясов, обезов и вошли в землю Половецкую.
Половцы вышли к ним навстречу с сильнейшим ханом своим Юрием Кончаковичем, но были поражены и принуждены бежать к русским границам, к Днепру. Хан их Котян, тесть Мстислава галицкого, стал умолять зятя своего и других князей русских о помощи, не жалея даров им, роздал много коней, верблюдов, буйволов, невольниц; он говорил князьям:…Нашу землю нынче отняли татары, а вашу завтра возьмут, защитите нас; если же не поможете нам, то мы будем перебиты нынче, а вы завтра. Князья съехались в Киеве на совет; здесь было трое старших: Мстислав Романович киевский, Мстислав Святославич черниговский, Мстислав Мстиславич галицкий, из младших были Даниил Романович Волынский, Всеволод Мстиславич, сын князя киевского, Михаил Всеволодович племянник черниговского. Мстислав галицкий стал упрашивать братью помочь половцам, он говорил:…Если мы, братья, не поможем им, то они предадутся татарам, и тогда у них будет еще больше силы. После долгих совещаний князья наконец согласились идти на татар; они говорили:…Лучше нам принять их на чужой земле, чем на своей.
Татары, узнавши о походе русских князей, прислали сказать им:…Слышали мы, что вы идете против нас, послушавшись половцев, а мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сел, на вас не приходили; пришли мы попущением Божиим на холопей своих и конюхов, на поганых половцев, а с вами нам нет войны; если половцы бегут к вам, то вы бейте их оттуда и добро их себе берите; слышали мы, что они и вам много зла делают, потому же и мы их отсюда бьем. В ответ русские князья велели перебить татарских послов и шли дальше; когда они стояли на Днепре, не доходя Олешья, пришли к ним новые послы от татар и сказали:…Если вы послушались половцев, послов наших перебили и все идете против нас, то ступайте, пусть нас Бог рассудит, а мы вас ничем не трогаем. На этот раз князья отпустили послов живыми. Когда собрались все полки русские и половецкие, то Мстислав Удалой с 1000 человек перешел Днепр, ударил на татарских сторожей и обратил их в бегство; татары хотели скрыться в половецком кургане, но и тут им не было помощи, не удалось им спрятать и воеводу своего Гемябека; русские нашли его и выдали половцам на смерть. Услыхав о разбитии неприятельских сторожей, все русские князья переправились за Днепр, и вот им дали знать, что пришли татары осматривать русские лодки; Даниил Романович с другими князьями и воеводами сел тотчас на коня и поскакал посмотреть новых врагов; каждый судил о них по-своему: одни говорили, что они хорошие стрельцы, другие, что хуже и половцев, но галицкий воевода Юрий Домамерич утверждал, что татары добрые ратники. Когда Даниил с товарищами возвратились с этими вестями о татарах, то молодые князья стали говорить старым:…Нечего здесь стоять, пойдем на них. Старшие послушались, и все полки русские перешли Днепр; стрельцы русские встретили татар на половецком поле, победили их, гнали далеко в степи, отняли стада, с которыми и возвратились назад к полкам своим. Отсюда восемь дней шло войско до реки Калки, где было новое дело с татарскими сторожами, после которого татары отъехали прочь, а Мстислав галицкий велел Даниилу Романовичу с некоторыми полками перейти реку, за ними перешло и остальное войско и расположилось станом, пославши в сторожах Яруна с половцами. Удалой выехал также из стана, посмотрел на татар, возвратившись, велел поскорее вооружаться своим полкам, тогда как другие два Мстислава сидели спокойно в стане, ничего не зная: Удалой не сказал им ни слова из зависти, потому что, говорит летописец, между ними была большая распря.
Битва началась 16 июня; Даниил Романович выехал наперед, первый схватился с татарами, получил рану в грудь, но не чувствовал ее по молодости и пылу: ему было тогда 18 лет; и был он очень силен, смел и храбр, от головы до ног не было на нем порока. Увидавши Даниила в опасности, дядя его Мстислав Немой луцкий бросился к нему на выручку; уже татары обратили тыл перед Даниилом с одной стороны и пред Олегом курским с другой, когда половцы и здесь, как почти везде, побежали пред врагами и потоптали станы русских князей, которые по милости Мстислава Удалого не успели еще ополчиться. Это решило дело в пользу татар: Даниил, видя, что последние одолевают, оборотил коня, прискакал к реке, стал пить и тут только почувствовал на себе рану. Между тем русские потерпели повсюду совершенное поражение, какого, по словам летописца, не бывало от начала Русской земли.
Мстислав киевский с зятем своим Андреем и Александром дубровицким, видя беду, не двинулся с места, стоял он на горе над рекою Калкою; место было каменистое, русские огородили его кольем и три дня отбивались из этого укрепления от татар, которых оставалось тут два отряда с воеводами Чегирканом и Ташуканом, потому что другие татары бросились в погоню к Днепру за остальными русскими князьями. Половцы дали победу татарам, другая варварская сбродная толпа докончила их дело, погубив Мстислава киевского: с татарами были бродники с воеводою своим Плоскинею; последний поцеловал крест Мстиславу и другим князьям, что если они сдадутся, то татары не убьют их, но отпустят на выкуп; князья поверили, сдались и были задавлены татары подложили их под доски, на которые сели обедать.
Шестеро других князей погибло в бегстве к Днепру, и между ними князь Мстислав черниговский с сыном; кроме князей, погиб знаменитый богатырь Александр Попович с семьюдесятью собратьями.
Василько ростовский, посланный дядею Юрием на помощь к южным князьям, услыхал в Чернигове о Калкской битве и возвратился назад. Мстиславу Галицкому с остальными князьями удалось переправиться за Днепр, после чего он велел жечь и рубить лодки, отталкивать их от берега, боясь татарской погони; но татары, дошедши до Новгорода Святополчского, возвратились назад к востоку; жители городов и сел русских, лежавших на пути, выходили к ним навстречу со крестами, но были все убиваемы; погибло бесчисленное множество людей, говорит летописец, вопли и вздохи раздавались по всем городам и волостям. Не знаем, продолжает летописец, откуда приходили на нас эти злые татары Таурмени и куда опять делись? Некоторые толковали, что это, должно быть, те нечистые народы, которых некогда Гедеон загнал в пустыню и которые пред концом мира должны явиться и попленить все страны» [159] .
159
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1993. Кн. 1. Т. 2. Гл. 6. С. 670–673.
При этом летописные рассуждения о происхождении татар принимаются историками как непосредственная фиксация летописцем представлений его современников. Таково, например, завершение рассказа о Калкской битве у Н. М. Карамзина:
«…Россия отдохнула: грозная туча как внезапно явилась над ея пределами, так внезапно и сокрылась…Кого Бог во гневе Своем насылал на землю Русскую? говорил народ в удивлении:…откуда приходили сии ужасные иноплеменники? Куда ушли? Известно одному Небу и людям искусным в книжном учении. Селения, опустошенные Татарами на восточных берегах Днепра, еще дымились в развалинах; отцы, матери, друзья, оплакивали убитых; но легкомысленный народ совершенно успокоился, ибо минувшее зло казалось ему последним» [160] .
160
Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1988. Kir. 1. Т. 3. Гл. 8. Стб. 146.