Русские журналы
Шрифт:
Конечно, во всех этих статьях пробивается усилие к характерному и дельному направлению, но все это еще не определенно, не резко. Среди самых дельных мыслей часто встречаются противоречия, заметно как бы борение двух противоположных учений.
В библиографической хронике «Отечественных записок» те же достоинства и те же недостатки. Достоинства: часто беспристрастные, дельные, хорошо написанные отзывы о сочинениях; недостатки: иногда дух парцияльности, иногда устарелость мнений и самого изложения их. Последнее случается реже и объясняется участием не одного, а многих лиц, в библиографической хронике. Первое же заслуживает особенный упрек. Зачем, например, так часто употреблять имена гг. Орлова (А. А.) и Булгарина (Ф. В.) нераздельно? – Это, во-первых, должно непременно обнаруживать, что «Отечественные записки» придают этим двум, конечно, примечательным лицам в нашей литературе слишком большую важность; а во-вторых, это может их взаимно возгордить одного на счет другого, в ущерб успехам нашей литературы {64} . В IV № «Отечественных записок» нас поразил ужасом отзыв о «Борисе Ульине», этом жалком произведении, обличающем в авторе его образцовую бездарность. И как будто издеваясь над памятью Пушкина, «Отечественные записки» хотят нас уверить, что автор оного «Бориса Ульина» был соблазнен легкими стихами Пушкина, не догадываясь, что легкие стихи Пушкина
64
Ирония Белинского, использующего полемический прием Пушкина (см. прим. 18 к «Журнальной заметке»). Нераздельное упоминание имен Ф. Булгарина и А. Орлова как романистов постоянно и у самого Белинского.
Хороша легкость! Суворов штыком мел французов перед собою, как пыль. Потешен, люб для ратной России рассказ булатной игры штыка… Нет, рецензия «Отечественных записок» не похвала, а тонкая насмешка {65} .
65
Автором поэмы «Борис Ульин» был А. Н. Карамзин, сын историографа. Белинского возмутило поощрение «Отечественных записок» бездарного, но имеющего высоких покровителей поэта.
Особенное внимание заслуживает в «Отечественных записках» отделение, посвященное собственно на ознакомление русских с своим отечеством, во всех отношениях. И по содержанию и по изложению превосходны все статьи под рубрикою «Современная хроника России». К этому же отделению мы относим и любопытные статьи г. Каменского «Мастерские русских художников»: они писаны просто, благородно и знакомят нас с нашими сокровищами искусств {66} .
Об ученых статьях должно заметить, что они по большей части слишком исключительного содержания и притом чудовищно огромны. Гораздо больше нашли бы себе читателей статьи по части истории и естествознания, нежели по части физики и математики.
66
Первая статья – «Обозрение мастерских русских художников» («Отечественные записки», 1839, № 1), вторая – «Мастерские русских художников (там же, № 2).
Отделение «Смеси» разнообразно и интересно. «Отечественные записки» имеют в этом отношении тот перевес перед «Библиотекой для чтения», что в их «Смеси» много оригинальных статей.
Теперь обращаемся к самому лучшему, богатейшему и блистательнейшему отделению «Отечественных записок» – к отделению «Словесности», в котором, по средствам «Отечественных записок» и отношению их к нашим литературным знаменитостям, с ними ни один из русских журналов не может соперничествовать. Пробежим сперва по блистательному списку оригинальных повестей в 5 № «Отечественных записок».
«Княжна Зизи» кн. Одоевского читается с наслаждением, хотя и не принадлежит к лучшим произведениям его пера. Даже можно сказать, что эта повесть и не выдержана: во-первых, странно, что такая глубокая женщина, как княжна Зизи, могла полюбить такого пошлого и гадкого человека, как Городков; не менее того невероятно, чтобы Городков, который в большей половине повести является человеком светски образованным, в конце повести мог явиться провинцияльным подьячим самого подьяческого тону. – Отрывок из романа «Вадимов» Марлинского – фразы, надутые до бессмыслицы. «История двух калош», повесть графа Соллогуба, – лучшая повесть в «Отечественных записках» и редкое явление в современной русской литературе. Прекрасная мысль светится в одушевленном и мастерском рассказе, которого душа заключается в глубоком чувстве человечестности {67} . Мы не говорим о простоте, безыскусственности, отсутствии всяких претензий: все это необходимое условие всякого прекрасного произведения, а повесть гр. Соллогуба – прекрасный, благоухающий ароматом мысли и чувства литературный цветок. Во II № помещен «Павильон» г-жи Дуровой, о котором мы уже высказали наше мнение {68} . В III № помещена «Бэла», рассказ г. Лермонтова, молодого поэта с необыкновенным талантом. Здесь в первый еще раз является г. Лермонтов с прозаическим опытом – и этот опыт достоин его высокого поэтического дарования. Простота и безыскусственность этого рассказа – невыразимы, и каждое слово в нем так на своем месте, так богато значением. Вот такие рассказы о Кавказе, о диких горцах и отношениях к ним наших войск мы готовы читать, потому что такие рассказы знакомят с предметом, а не клевещут на него. Чтение прекрасной повести г. Лермонтова многим может быть полезно еще и как противоядие чтению повестей Марлинского {69} .
67
Особенность орфографии Белинского.
68
См. выше рецензию «Записки Александрова (Дуровой)…».
69
Суждение о «Бэле» целиком вошло потом в статью Белинского 1840 г. о «Герое нашего времени» (наст. изд., т. 3).
В 4 № – «Дочь чиновного человека», повесть г. Панаева (И. И.). Это одна из лучших повестей нашего талантливого повествователя. Как и все его повести, она согрета живым, пламенным чувством и, сверх того, представляет собою мастерскую картину петербургского чиновничества, не только с его внешней, но и внутренней, домашней стороны. Содержание повести просто, и тем приятнее, что при этом оно богато потрясающими драматическими положениями. Одним словом, повесть г. Панаева принадлежит к самым примечательным явлениям литературы нынешнего года. Не чужда она и недостатков, но они не важны, хоть повесть и много бы выиграла, если бы автор дал себе труд изгладить их. Но главный недостаток состоит в отделке характера героя повести: автор как будто хотел представить идеал великого художника в молодом человеке, который вечно вздыхает по каким-то недостижимым для него идеалам творчества и ничего не может создать, – что и составляет мучение и отраву всей его жизни. Это идеал художника г. Полевого, который не раз пытался его изобразить в своих повестях {70} .
70
Образ мечтателя-художника и мечтателя-поэта Полевой нарисовал в повести «Живописец» (Аркадий) и в романе «Аббаддонна» (Вильгельм Рейхенбах).
71
Очевидно, со слов самого Панаева, с которым Белинский в это время активно переписывался.
В V № – «Бедовик», повесть г. Даля. Это, по нашему мнению, лучшее произведение талантливого Казака Луганского. В нем так много человечестности, доброты, юмора, знания человеческого и, преимущественно, русского сердца, такая самобытность, оригинальность, игривость, увлекательность, такой сильный интерес, что мы не читали, а пожирали эту чудесную повесть. Характер героя ее – чудо, но не везде, как кажется нам, выдержан; но солдат Власов и его отношения к герою повести – это просто роскошь.
В IV книжке есть еще «Дорожные эскизы» на пути из Франкфурта в Берлин г. Шевырева, особенно интересные подробностями его свидания с Гете.
Переводных прозаических пьес немного: «Сила крови», повесть Сервантеса, переведенная с испанского, интересна только по имени своего автора и разве как намек на домашнюю жизнь испанцев; она прекрасно переведена с подлинника г. Тимковеким. «Боги, герои и Виланд», соч. Гете, переведенное г. Струговщиковым, представляет собою любопытную страницу из истории немецкой литературы, к сожалению, не понятую у нас.
Прекрасных стихотворений в «Отечественных записках» – множество. Конечно, между ними есть и стишки гг. Якубовича, Стромилова, Гребенки, Айбулата, но
И в солнце, и в луне есть темные места {72} .В I № из стихотворений вы находите маленькое прелестное стихотворение Пушкина «В альбом» {73} , «Думу» – энергическое, могучее по форме, хотя и прекраснодушное несколько по содержанию, стихотворение г. Лермонтова. Вторая книжка бедна хорошими стихотворениями, и можно упомянуть только о «Поэте» опять того же г. Лермонтова, примечательном многими прекрасными стихами и также прекраснодушном по содержанию. Третья книжка красуется «Последним поцелуем», роскошно-поэтическим стихотворением г. Кольцова. Четвертая книжка блестит прекрасным стихотворением г. Лермонтова «Русалка» и поражает удивлением отрывок из поэмы гр-ни Е. Р-ной {74} «Существенность и вдохновение, или Жизнь девушки», да – поражает удивлением, и если хотите знать почему, прочтите сами этот удивительный отрывок… Пятая книжка необыкновенно богата прекрасными стихотворениями, из которых два – «Ветка Палестины» и «Не верь себе» – принадлежат г. Лермонтову. Первое поражает художественностию своей формы, а второе глубокостию своего содержания и могучестию своей формы: дело идет, кажется, о тех непризванных поэтах, которые могут вдохновляться только своими страданиями, за отсутствием истинного поэтического призвания {75} .
72
Из поэмы Хераскова «Россияда» (песнь 7, стих 10).
73
Стихотворение «В альбом» («Долго сих листов заветных»).
74
Е. П. Ростопчиной.
75
В стихотворении Лермонтова «Не верь себе» Белинский увидел поддержку собственному отрицанию субъективизма в поэзии, отрицанию «лазаретной» поэзии (см. в наст. т. прим. 4 к рецензии на сборники «Кальян» и «Арфа» Полежаева). Эту точку зрения Белинский сохранил и позже. В статье «Стихотворения М. Лермонтова» (1841) он писал о стихотворении «Не верь себе», что «в нем поэт решает тайну истинного вдохновения, открывая источник ложного» (наст. изд., т. 3).
76
В цитируемом тексте: «Не верь, не верь себе, мечтатель молодой».
77
Курсив Белинского.